– К чему ты все это?
– К тому, что силовое оружие этих модификаций лично мне кажется колдовством. Силовая винтовка еще ладно, но произвольно изгибающийся кнут… Я даже, очень теоретически, на своем уровне понимания физических законов, не могу это объяснить. Чистое колдовство! Вот также варвар с дубинкой не способен понять принцип действия холодильника. Для него холод, иней и лед в отдельно взятом ящике – что-то запредельное, как для меня гибкий силовой поток. И, уверен, мы еще многое увидим такое, будто из фэнтези. Хотя на самом деле это будет никакая не магия. Не колдовство, а технология… техно-колдовство.
– Ага, как в сказку попали, – согласился Пригоршня. – Во, гляди, и из сказки к нам парламентера шлют. А? Точно, переговоры запрашивают.
Химик высунулся еще дальше. Из-за угла дома выглядывало несколько лиц, а к вездеходу шел Барс, подняв над головой палку с грязно-белой тряпицей.
– Носовой платок он примотал, что ли, – пробормотал Пригоршня. – Кто пойдет тереть с ними?
– Я, – решил Химик. – Хотя, стоп. Пушка на меня среагирует?
– Диск так у тебя и остался. Достань, открой. Если завибрирует, замигает, значит, пушка отключилась. Если нет, а тут в башне загудит – со всех ног беги назад. Слушай, а может я лучше?
– Пушка пушкой, но ты точнее меня стреляешь, тебе и прикрывать.
Захватив костяной серп, Химик соскользнул с брони и медленно пошел в обход детской площадки, вытянув перед собой руку с лежащим на ладони диском. Через несколько шагов сказал через плечо:
– Кристалл замигал. И диск подергался вроде, но сразу затих.
– Пушка молчит, – ответил Пригоршня. – И в башне тихо. Дойти до места, где рос тот куст, дальше не иди, понял?
Химик кивнул, и тогда Пригоршня прокричал:
– Ты, там! Барсик! Все, стой, дальше ни шагу! Иначе тебя размажет, как масло по хлебу!
Барс остановился в паре метрах от места, где в асфальте осталась вмятина, полная земли и щебня, и что-то произнес, обращаясь к Химику. Пригоршня не расслышал, да и ладно, пусть эти двое говорят, а их с гаубицей дело – прикрывать. Отодвинувшись за башенку, он чуть не сел задницей на толстый щелястый штырь, торчащий из брони. Раньше как-то его не замечал. На антенну не похоже… нет, вообще неизвестно на что похоже. Материал такой же, как у корпуса гаубицы и силовой винтовки, то ли гладкий камень, то ли шершавое стекло, не разберешь. Торчит, понимаешь… чего он тут торчит, что это за непонятная часть конструкции вездехода? Черт с ним. Он встал на колени, положил руки на башенку, пистолет нацелил на Барса, контролируя и угол дома за ним.
Химик остановился, убрал диск в карман, они с Барсом заговорили. Посланник Ведьмака помахал палкой, пару раз стукнул ею по асфальту. Химик вдруг дернулся к нему, схватившись за серп, и Барс отпрянул. Сюда доносились лишь отзвуки голосов, но показалось – Химик заговорил зло, даже яростно. Потом голос его опять стал тише. Барс еще что-то добавил и постучал пальцами по запястью, так делают, когда хотят показать, что время ограничено. Развернулся и пошел назад. Химик тоже повернулся, зашагал к вездеходу. Не выдержал – побежал, быстро пересек площадку. Зря это он, демонстрирует врагам, что взволнован и озабочен, то есть показывает свою слабость.
Он вспрыгнул на броню и заговорил, от волнения шепелявя и картавя больше обычного:
– Если не отдадим вездеход, они убьют Нику.
– Какие условия выдвинули? – спросил Пригоршня деловито.
– Этот сказал: Ведьмак пообещал ровно через три минуты ткнуть ее своей тростью в колено. То есть ударить артом. Это значит – размозженная коленная чашечка. Она больше никогда не сможет ходить без костыля. Потом, еще через три минуты, вторая нога. И потом посадят ее под стеной дома и ударят тростью в лоб.
– Череп проломят?
– Барс сказал… То есть наверняка ему Ведьмак приказал так передать, чтобы живописнее было. Сказал: через десять минут они нарисуют на стене картину ее мозгами.
– Уф, – Пригоршня покачал головой, выбираясь из-за башенки. – Ты понимаешь, что они блефуют?
– Вероятно. – Химик присел на носу вездехода, не заботясь о том, что из-за дома ему в спину могут выстрелить. – Но вдруг нет?
– Да это ж бессмысленно. Ну, убьют ее, а дальше? Они ничего не добьются, только нас ожесточат, ситуация все равно будет патовая. И толку? Мы сидим тут дальше, много дней, жрем консервы, гаубица их отгоняет… За это время можем и вездеход запустить, вообще укатим. Он же на ходу, раз Ведьмак к нему так рвется. Да нет, не убьет он девчонку.
– А если все же убьет? Ты можешь что-то точно сказать в отношении Ведьмака?
– Ведьмак – долбанутый псих, – согласился Пригоршня. – Он, конечно, может. Эх, мы ведь всего преимущества перед ними лишимся, если уступим вездеход!
– Да, лишимся. Минута уже прошла из отпущенного времени.
Пригоршня пригляделся к гиперскому лицу с горбатым носом и тонкими губами. Нечеловеческое, почти звериное – оно дико кривилось, потому что тот, кто сидел внутри этой головы, испытывал сейчас вполне человеческие эмоции, для передачи которых его лицевые мускулы не были предназначены.
– Ты ее любишь?
– Любишь… Черт, «любишь»! – Химик явно пытался взять контроль над чувствами. Высокий сероватый лоб морщился, шевелились кустистые брови.
Вытащив из кармана серп, он нервно постучал им по броне.
– Я не могу даже понять, любил ли ее когда-то. Теперь, когда прошло столько времени… Кажется, все таки любил. Давно. Недолго.
– Ну, так зачем тебе эта девчонка?
– Потому что у нас с ней многое было. Очень… страстные отношения. Только короткие. – Он оглянулся на дом, за которым держали пленницу, и заговорил быстрее. – Началось все в Зоне во время экспедиции, мы напоролись на бандитов, чуть не погибли. Ника сумела заманить двоих в «прорву», я застрелил еще одного, а главарь сбежал. Их мало было. Мы тогда чудом избежали смерти, знаешь, как это… Такое совместное переживание – как заводит? В нас обоих будто вулкан проснулся. Трахались без передышки. Это продлилось в Комплексе, а через два месяц закончилось, когда мы оба снова были в Зоне. Теперь все, пусто в душе по отношению к ней. Но я точно знаю: если Ника здесь сгинет, я этого себе не прощу. Так что я иду отдавать диск, а ты можешь выстрелить мне в спину.
Он повернулся, чтобы соскользнуть с брони, и тогда Пригоршня, выпрямившись во весь рост, прокричал:
– Эй, там! Ладно, мы согласны!
Из-за дома выступил Роб, за ним показался Ведьмак, прижимающий к себе Нику. Рукоять трости почти упиралась ей в подбородок, отблески «удара» гуляли по лицу. Пригоршня вдруг понял одну вещь. Очень неожиданную, если подумать, просто обалдеть какую неожиданную, и как раньше не сообразил! Вот только сейчас было совсем не с руки про это думать и обсуждать с Химиком, придется тему отложить на потом. Он так и сделал – закинул мысль на задворки сознания и прокричал погромче:
