8
Дрю Халлидей (сейчас он предпочитает, чтобы друзья, которых у него немного, называли его именно Дрю) ест яйца Бенедикт за своим обычным угловым столиком в «Жаме тужур». Он потребляет их медленно, сдерживая себя, хотя мог бы все жадно проглотить четырьмя большими кусками, затем берет тарелку и слизывает вкусный желтый соус, как собака облизывает миску. Близких родственников у него нет, романтика жизни уже лет пятнадцать как в прошлом, и, надо признать, все его немногочисленные друзья - не более чем знакомые. Единственное, что вызывает у него интерес пока, это книги и еда.
Хотя нет.
Недавно появилась третья вещь.
В его жизни снова возникли рукописи Джона Ротстайна.
К нему скользящей походкой приближается официант, молодой человек в белой рубашке и узких черных брюках. Чистые, достаточно длинные темно-русые волосы завязаны в хвост на затылке, открывая элегантные скулы. Дрю уже тридцать лет в составе маленькой театральной труппы (забавно, как летит время … хотя не очень), и ему кажется, что из Уильяма вышел бы идеальный Ромео, если, конечно, он способен играть. А хорошие официанты всегда немного актеры.
- Хотите еще что-то, мистер Халлидей?
«Да, - полагает он. - Еще две порции этого, потом два creme brulees и слоеный клубничный торт »
- Еще чашечку кофе, пожалуйста.
Уильям улыбается, показывая зубы, которые не знают ничего, кроме лучшего стоматологического ухода.
- Вернусь через два взмаха хвоста ягненка.
Дрю с сожалением отодвигает тарелку с последним мазком голландского соуса и достает органайзер. Естественно, в молескиновой обложке, карманного размера. Перелистывает четыре месяца записей - адреса, заметки, цены на книги, заказанные у различных клиентов. В конце, на чистой странице, записано два имени. Первое - Джеймс Хокинс. Интересно, это совпадение, парень намеренно выбрал его? В наши дни мальчики все еще читают «Остров сокровищ»? Дрю склонен думать, что этот читает; в конце концов, он говорит, что изучает литературу, а Джим Хокинс - это герой-рассказчик из «Острова сокровищ».
Под Джеймсом Хокинсом стоит имя Питер Сауберс.
9
Сауберс - он же Хокинс - впервые зашел в магазин две недели назад, прячась за смешными юношескими усиками, которые еще даже не успели как следует вырасти. На носу у него примостились очки в черной черепаховой оправе, такие Дрю (тогда еще Энди) любил носить во времена, когда президентом был Джимми Картер. Подростки обычно не заходили в магазин, и Дрю был этому даже рад; его время от времени еще тянуло к молодым мужчинам - официант Вильям был одним из таких, - но подростки небрежно обращаются с ценными книгами: слишком резко листают странички, ставят на полки вверх ногами, даже роняют. Кроме того, они имеют печальную склонность к воровству.
Этот же выглядел, так, как будто готов был развернуться и рвануть к двери от любого громкого звука. На нем был пиджак городского колледжа, абсолютно некстати в такую жару. Дрю в свое время много читал о Шер-локе Холмсе, поэтому, сопоставив пиджак, усы и очки, сделал вывод, что перед ним мальчишка, который хочет казаться старше, что пытается попасть в один из танц-клубов в центре города, а не в книжный магазин, специализирующийся на редких изданиях.
«Ты хочешь, чтобы я дал тебе не менее двадцати одного, - подумал Дрю, - но провалиться мне на этом месте, если тебе уже есть семнадцать. И ты пришел сюда не просто так, найти что-то почитать, да? У тебя есть конкретная цель ».
Под мышкой молодой держал большую книгу и маленький конверт. Сначала Дрю подумал, что парень принес какую-то заплесневелую старую книгу, которую нашел на чердаке, чтобы узнать, сколько она стоит, но, когда мистер Усики неуверенно подошел ближе, Дрю увидел и сразу узнал фиолетовый стикер на корешке книги.
Первым, что Дрю было хотел сказать: «Чего тебе, сынок», - но он сдержался. Пусть парень и дальше прикидывается студентом. Какая разница?
- Добрый день, я могу вам помочь?
Секунду юный мистер Усики молчал. Темно-коричневая поросль на его губе подчеркивала бледность щек. Дрю понял, что он решает, остаться или пробормотать: «Думаю, что нет», - и удрать отсюда нафиг. Одного слова, вероятно, хватило бы, чтобы его спровадить, однако Дрю страдал одной, обычной для антикваров, болезнью - любопытством. Поэтому он одарил парня своей самой приятной, к-ране-прикладывай, улыбкой, сложил на груди руки и замер в ожидании.
- Ну … - наконец сказал мальчик. - Может быть.
Дрю поднял брови ожидая.
- Вы ведь не только продаете всевозможные редкости, но и покупаете, да? Так на вашем сайте сказано.
- Все правильно. То есть, если чувствую, что потом смогу их выгодно продать. Такова природа этого бизнеса.
Парень собрался с духом - Дрю даже увидел, как изменилось выражение его лица, - и подошел вплотную к стойке, на которой в круге света от старомодной настольной лампы со сложной ножкой хаотично лежали кипы книжек. Дрю протянул руку.
- Эндрю Халлидей.
Парень второпях подержался за его кисть и выдернул руку, словно боялся, что его схватят.
- Джеймс Хокинс.
- Рад знакомству.
- Да. Я … У меня есть кое-что, что, возможно, вас заинтересует. Какой-нибудь коллекционер может заплатить за это большие деньги. Если коллекционер правильный.
- Но это не книга, которую вы принесли, да? - Дрю теперь было видно название: «Посылки с Олимпа». На корешке заголовок написан не был, но Дрю владел такой книгой много лет, поэтому хорошо его знал «Письма от 20 крупных американских писателей, написанные собственноручно».
- Нет, конечно, это не она. - Джеймс Хокинс нервно хохотнул. - Это только для сравнения.
- Хорошо. Я слушаю вас.
Мгновение «Джеймс Хокинс», кажется, не мог решить, с чего начать. Затем, поправив под мышкой манильский конверт и крепче прижав его локтем, начал быстро перелистывать блестящие страницы «посылок с Олимпа», пропустив записку Фолкнера, в которой тот ругал какую-то продовольственную компанию в Оксфорде, Миссисипи, за неправильно выполненный заказ, захватывающее послание Юдора Велти Эрнест Хемингуэй, записки непонятно о чем от Шервуда Андерсона и список покупок в бакалейном магазине, написанный Робертом Пенном Во-Ррэн и украшен рисунком двух танцующих пингвинов, один из которых курит сигарету.
Наконец он нашел, что искал, положил книгу на стойку и вернул ее к Дрю.
- Вот, - сказал он. - Посмотрите на это.
Сердце замерло у Дрю, когда он прочитал заголовок: От Джона Ротстайна Фланнери О’Коннор. Бережно переснятое письмо было написано на разлинованных листах бумаги с неровным левым краем, там, где он был вырван из записной книжки, купленной в магазине «все по десять центов». Небольшой аккуратный почерк Ротстайна, совсем не похож на руку большинства писателей, никак невозможно было не узнать.
