- Здесь слишком высоко. Я упаду.
Вскипев, Моррис бьет ее ногой в плечо. Она вскрикивает. Он наклоняется и приставляет ствол автоматического пистолета к ее виску.
- Ты сказала, что сделаешь все, что я хочу, и я хочу, чтобы ты туда спрыгнула. Лезь в окно, или я всажу шар в твой крошечный недоразвитый мозг.
Моррис задумывается, действительно ли сделает это, и решает, что сделает. На маленьких девочек тоже насрать.
Обливаясь слезами, Тина заползает в окно. На середине останавливается и поднимает на Морриса умоляющие глаза. Он отводит ногу, чтобы ускорить ее ударом в лицо. Она падает и кричит, несмотря на строгий запрет Морриса.
- Нога! Кажется, я сломала лодыжку!
Моррису наплевать на ее лодыжку. Он быстро смотрит вокруг, проверяя, не наблюдает кто-то за ним, после чего проскальзывает в окно и спрыгивает в подвал Зала отдыха на Березовой улице, приземляясь на картонную коробку, которую в прошлый раз использовал как подставку. Сестра вора, очевидно, неудачно на нее приземлилась и подвернула ногу. Ступня ее перекручена и уже начинает отекать. На это Моррису Беллами тоже насрать.
47
Мистер Ходжес готов задать тысячу вопросов, но у Пита нет времени на них отвечать. Он обрывает разговор и бежит по Сикоморовой улице к дому. Пит решил, что брать старую тележку Тины слишком долго, он придумает какой-то другой способ перенести записные книжки, когда будет в Зале. Что ему нужно, то это ключ от здания.
Он вбегает в отцовский кабинета, чтобы взять его с пробковой панели и замирает, как громом пораженный. Его мать лежит на полу рядом со столом, голубые глаза блестят на кровавой маске. На открытом ноутбуке отца тоже кровь. Кровь у нее на платье, на кресле и на окне. В компьютере играет музыка, и даже в отчаянии он узнает мелодию. Мама играла в солитер. Просто играла в солитер, ждала, пока сын придет домой, и никого не трогала.
- Мама! - Он в слезах бросается к ней.
- Голова, - стонет она. - Что у меня с головой?
Он наклоняется над ней, разделяет пропитанные кровью слипшиеся волосы, пытаясь быть осторожным, и видит борозду от виска до затылка. Где-то посередине через красное просматривается четкое серо-белое пятно. «Это ее череп, - полагает он. - Это плохо. Но хорошо хоть не мозг. Господи, мозг мягкий, он бы вытек. Это всего лишь череп ».
- Пришел какой-то человек, - с трудом произносит она. - Он … забрал … Тину. Я слышала, как она плакала. Ты должен … Господи Боже, как в голове звенит.
Пит одну бесконечную секунду колеблется между желанием помочь матери и побуждением защитить и вернуть сестру. «Если бы это был сон, - полагает он. - Если бы я проснулся ».
Сначала мама. Мама прямо сейчас.
Он хватает с отцовского стола телефон.
- Тише, мама. Ничего не говори и не двигайся.
Она устало закрывает глаза.
- Он приходил за деньгами? Этот человек приходил за деньгами, которые ты нашел?
- Нет, за тем, что было с ними, - говорит Пит и нажимает три цифры, которые выучил еще в начальной школе.
- Девять-один-один, - произносит женский голос. - Что у вас случилось?
- В мою маму стреляли, - говорит Пит. – Сикоморовая улица двадцать три. Отправьте скорую, немедленно. Она истекает кровью.
- Пожалуйста, назовите свое и …
Пит бросает трубку.
- Мам, мне надо идти. Я должен вернуть Тину.
- Не дай … обидеть … - Язык ее уже еле двигается. Глаза все еще закрыты, и он с ужасом замечает, что даже на ресницах у нее кровь. Это он виноват! Это все из него - Не дай … Тину … обиде …
Она замолкает, но еще дышит. Боже, только бы она не перестала дышать.
Пит берет ключ от Зала отдыха с пробковой панели.
- Все будет хорошо, мама. Сейчас приедет скорая. И приидут друзья.
Он делает шаг к двери, но тут ему что-то приходит в голову, и он возвращается.
- Мам?
- Шшш …
- Папа все еще курит?
Не открывая глаз:
- Он думает … я не … знаю.
Быстро - ему надо уйти до того, как придет Ходжес и попытается помешать ему сделать то, что он задумал, - Пит начинает заглядывать в выдвижные ящички родительского стола.
«На всякий случай, - полагает он. - Просто на всякий случай ».
48
Калитка во дворе открыта. Пит не замечает этого. Он выбегает на дорожку. Подбегая к ручью, он замечает клочок желтой прозрачной ткани, который висит на ветке, которая торчит. Добежав до ручья, он, сам того не понимая, возвращается, чтобы посмотреть на то место, где зарыт сундук. Сундук, ставшей причиной всего его ужаса.
Дойдя до камней, идущих от берега через ручей, Пит резко останавливается. Глаза его расширяются. Ноги будто становятся резиновыми и безвольными. Он падает на землю, несмотря на пенный, неглубокий поток, который так часто переходил вместе со своей младшей сестрой, болтая с ней о всякой ерунде, интересующей ее в то время. Про миссис Бизли. Про Губку Боба. О ее подруге Эллен. О любимом чемоданчике для завтраков.
О любимой одежде.
О прозрачной желтой блузке с воздушными рукавами, например. Мама всегда напоминает ей, чтобы не надевала ее часто, потому что ее надо отдавать в химчистку. Сегодня утром, идя в школу, Тина была в ней? С тех пор будто прошли века, но он думает …
Он думает, что она была в ней.
«Я забираю твою сестру с собой в безопасное место, - сказал Красные Губы. - Где мы сможем встретиться, как только записные книжки будут у тебя ».
Неужели это возможно?
Конечно, возможно.
Если Красные Губы вырос в доме Пита, он, наверное, нередко проводил время в Зале. Все дети из этих районов проводили там время, пока он не закрылся. И ему, наверное, известно о тропе, потому что сундук был зарыт меньше чем за двадцать шагов от того места, где она пересекает ручей. «Но он не знает о записных книжках, - полагает Пит. - Пока».
То есть, если он не нашел их после последнего разговора по телефону. Если же нашел, то уже забрал их. И сам убрался. Хорошо, если он оставил Тину в живых. А почему бы ему ее не оставить в живых? Зачем ему убивать ее, когда он получит то, что хочет?
«Чтобы отомстить, - холодно думает Пит. - Чтобы наказать меня. Я - вор, который украл записные книжки, я ударил его бутылкой и скрылся из книжного магазина. Я заслуживаю наказания ».
Он встает и покачивается от головокружения, которое неожиданно нахлынуло. Когда приступ проходит, он переходит речушку и на противоположном берегу снова бросается бежать.
49
Парадные двери дома 23 на Сикоморовой улице открыты настежь. Ходжес выскакивает из «Мерседеса» еще до того, как Джером его останавливает окончательно, и вбегает в дом, одна рука в кармане, сжимает Веселый шлепанец. Он слышит веселую музыку, которую очень хорошо знает из-за часов, потраченных на игру в компьютерный солитер.
