Торндайк молча вошел в сад и, подойдя к двери дома, тихо постучал и приложил ухо к замочной скважине.
– Я же сказал, сэр, что там никого нет, – раздраженно бросил инспектор и, видя, что реакции не последовало, пошел прочь, сердито бормоча себе под нос.
Как только он отошел, Торндайк стал шарить лучом фонаря по двери, порогу, тропинке и небольшим клумбам, с одной из которых он поднял какой-то предмет.
– Весьма ценная улика, Джервис, – объявил он, выходя из ворот и показывая мне недокуренную папиросу.
– Что же в ней ценного? Что она нам дает?
– Очень многое. Ее зажгли и кинули недокуренной, что говорит о внезапной перемене планов. Она брошена у входа в дом, значит, куривший собирался туда войти. Он не был знаком с хозяином, иначе прошел бы в дом с папиросой. Сначала этот человек вообще не намеревался входить на участок, иначе не стал бы закуривать перед воротами. Это, конечно, общие предположения, а теперь перейдем к деталям. Папиросная бумага известной марки «Зигзаг», водяные знаки видны очень четко. У Бродского была обнаружена пачка папиросной бумаги той же марки. Посмотрим, какой там табак.
Вытащив из лацкана булавку, Торндайк вытащил из папиросы кусочек темно-коричневого табака и показал мне.
– Мелкая «латакия», – не колеблясь, определил я.
– Прекрасно. Перед нами папироса с табаком, точно таким же, как в кисете Бродского, причем свернута она из необычной бумаги, имевшейся в пачке, найденной у Бродского. Руководствуясь правилом силлогизма, я могу предположить, что данная папироса была свернута Оскаром Бродским. Тем не менее мы будем искать подкрепляющие улики.
– А что это?
– Как вы могли заметить, Бродский пользовался круглыми деревянными спичками, которые и были обнаружены в его коробке. Такие спички тоже не вполне обычны. Поскольку он зажег папиросу где-то рядом с воротами, мы можем попытаться найти там обгоревшую спичку. Давайте посмотрим на дороге, по которой он, видимо, и пришел.
Мы медленно пошли по дороге, освещая фонарями землю, и буквально через несколько шагов я обнаружил валявшуюся в грязи спичку. Быстро подняв ее, я увидел, что она круглая и деревянная.
С интересом осмотрев спичку, Торндайк положил ее вместе с папиросой в свою коробочку для вещественных доказательств.
– Теперь уже нет сомнений, Джервис, что Бродский был убит здесь. Нам удалось связать это место с преступлением, так что осталось лишь проникнуть в дом и найти там другие улики.
Мы пошли вдоль ограды и на ее противоположной стороне обнаружили инспектора, недовольно беседующего с начальником станции.
– Думаю, сэр, нам пора возвращаться, – заявил он. – Мне вообще непонятно, зачем мы сюда забрели, но… Эй, сэр, остановитесь!
Торндайк, чуть подпрыгнув, закинул свою длинную ногу на забор.
– Я не разрешаю вам вторгаться в личные владения, сэр! – продолжал инспектор, но Торндайк уже преодолел ограду и смотрел на инспектора с другой стороны.
– А теперь послушайте меня, инспектор. Есть все основания полагать, что Бродский перед смертью был в доме, и я готов поклясться в этом. Сейчас важно не упустить время, мы должны идти по горячему следу. Я не предлагаю вам вламываться в дом. Мне нужно только проверить мусорный бак.
– Мусорный бак! – поперхнулся инспектор. – Нет, вы действительно джентльмен со странностями! Что же хотите там найти?
– Разбитый стакан или бокал. Тонкий, с узором из маленьких восьмиконечных звездочек. Он может быть в мусорном баке или в доме.
Инспектор колебался, но уверенность Торндайка произвела на него впечатление.
– Мы, конечно, можем покопаться в мусоре, хотя какое отношение разбитый стакан имеет к нашему делу, я ума не приложу. Это выше моего понимания. Ну, да ладно, идем.
Он перелез через ограду, и за ним последовали мы с начальником станции.
Торндайк чуть задержался у ворот, осматривая землю, а официальные лица торопливо пошли по тропинке. Не найдя ничего интересного, доктор направился к дому, внимательно оглядываясь по сторонам. На полдороге мы услышали взволнованный голос инспектора:
– Скорее сюда, сэр!
Поспешив в том направлении, мы обнаружили наших должностных лиц, с изумленным видом склонившихся над мусорной кучей. Свет их фонарей освещал осколки тонкого узорчатого стекла, сверкающие среди мусора.
– Не представляю, сэр, как вы догадались, что они здесь есть, – произнес инспектор с ноткой уважения в голосе. – Но зачем они вам, я понять не могу.
– Это всего лишь одно звено в цепи доказательств, – пояснил Торндайк, доставая пинцет и склоняясь над мусорной кучей. – Возможно, мы найдем здесь кое-что еще.
Он поднял несколько кусочков стекла и, рассмотрев их, бросил обратно в кучу. Внезапно внимание доктора привлек маленький осколок, валявшийся в самом низу. Подхватив стекло пинцетом, Торндайк стал пристально разглядывать его под лупой.
– Да, это именно то, что я искал, – произнес он наконец. – Дайте мне те две карточки, Джервис.
Я вынул визитные карточки с восстановленными линзами очков и, поместив их на чемоданчик, осветил фонарем. Торндайк некоторое время изучал их, поглядывая на осколок, который он держал пинцетом. Потом повернулся к инспектору и спросил:
– Вы видели, как я поднял этот осколок из мусорной кучи?
– Да, сэр, – ответил тот.
– Вы знаете, где мы обнаружили осколки от разбитых очков и кому они принадлежали?
– Да, сэр. Они принадлежали погибшему и найдены рядом с телом.
– Отлично. А теперь посмотрите сюда.
Когда Торндайк вставил найденный осколок в дырочку на одной из линз и чуть нажал на него, тот точно вошел в нее, полностью совпав с соседними осколками. Инспектор с начальником станции изумленно раскрыли рты.
– Бог ты мой! – воскликнул полицейский. – Как же вы догадались?
– Позже я все вам объясню. А пока мы должны осмотреть дом. Надеюсь найти там растоптанную папиросу или, может быть, сигару, овсяное печенье, деревянную спичку и даже пропавшую шляпу.
При упоминании шляпы инспектор ринулся к задней двери, но, обнаружив там засов, решил толкнуться в окно. Оно также оказалось запертым, и мы, по совету Торндайка, обошли дом, чтобы попытаться войти в переднюю дверь.
– Она тоже заперта, – сообщил инспектор. – Боюсь, нам придется ее взломать. Весьма неприятная ситуация.
– Проверьте окно, – предложил Торндайк.
Инспектор последовал его совету, безрезультатно пытаясь открыть задвижку складным ножом.
– Не выходит, – пожаловался он, возвращаясь к двери. – Нам все-таки придется…
Он осекся, изумленно взирая на открытую дверь, в то время как Торндайк что-то опустил в карман.
– Ваш дружок не теряет времени даром, вот и дверь успел вскрыть, – заметил инспектор, обращаясь ко мне, когда мы вслед за Торндайком входили в дом.
