— Здрасссьте! — осторожно кивнула я, собираясь их по дуге обойти.
И крылышки выпустила, чтобы в случае чего смыться. Драконы встряхнулись, словно гигантские псы, и мягкой поступью зашли с двух сторон. Впору завыть от паники.
— Что-то случилось? — заискивающе спросила я, посматривая по сторонам в поиске путей отступления.
Крылатые, да еще вдвоем, сбежать или улететь не дадут. Но драконы меня поразили: подошли ближе, принюхались, переглянулись и синхронно пожали плечами, выражая недоумение.
— У тебя все хорошо, Пчелка? — вкрадчиво спросил Сафир, зачем-то обольстительно улыбаясь.
— Уважаемые, сколько можно? — возмутилась я, строго добавив в который раз: — Мы же выяснили уже — на меня ваши чары не действуют!
— Вот это-то и странно! — ворчливо заметил Сеффрат.
— У любого правила есть исключение! Так что ничего странного не вижу! — наставительно ответила я, прошмыгнув между настырными мужиками.
— А ты у нас по всем правилам исключение!
— Тебя это так волнует, Сеффрат? Спать не дает? Что ты сюда пришел? Да еще и в компании, — хмыкнула я.
Сафир почти незаметно оказался возле меня — настолько стремительно переместился. В сумерках ярко блеснули его голубые, ставшие сейчас почему-то хищными глаза. Чаровник навис надо мной внушающей безотчетный страх массой и проурчал:
— А может, это он со мной за компанию? Просто я люблю таких острых на язык и… невинных.
Невель, будь она здесь, обязательно бы язвительно добавила: «Дур»!
— Курсант Пчелка! — тягучий глубокий голос отозвался где-то внутри меня необъяснимой дрожью.
С огромным облегчением я отстранилась от Сафира и благодарно, преданно посмотрела на Стейнара, в кои веки оказавшегося кстати. А он, в свою очередь, пристально уставился на сородичей.
— Так точно, капран! — устало гаркнула я, вытягиваясь в струнку.
Как же меня утомили мужские игры, слов нет.
— Вы свободны! — последовал приказ.
— Так точно! — не скрывая радости, отозвалась я.
Но стоило мне сделать несколько шагов, в небо взмыли три темные, почему-то враждебно настроенные друг против друга тени. Какие же они непредсказуемые и загадочные!
И в этом я убедилась в очередной раз спустя сутки, проснувшись в предрассветной тишине с ощущением, что на меня кто-то пристально смотрит. Сердце ускорило ритм. Открыла глаза и в сумеречном свете, проникавшем через открытый вход, столкнулась взглядом со Стейнаром, молча стоявшим прямо надо мной. Я невольно осмотрела его крупную фигуру, облаченную в кожаную форму, вытянутые вдоль тела мускулистые обнаженные руки, затем палатку. Остальные курсантки крепко спали.
Увидев, что я проснулась, ночной гость вздохнул и положил рядом с кроватью узелок, в котором оказались яблочки и деревянный туесок, полный крупной пахучей садовой земляники.
— Ешь! — глухо произнес он, поворачиваясь и собираясь уйти.
— Почему мне? — Привстав и опершись на локоть, я неосознанно потянула носом — угощение пахло вкусно и выглядело аппетитно.
Дракон не ответил, смерил меня хмурым, почему-то недоверчивым взглядом, под которым я быстро поправила ночную рубашку, сползшую с плеча. Затем развернулся, наклонился очень близко, окутывая меня жаром своего тела, пряным, неожиданно привлекательным ароматом, и шепнул на ухо:
— Потому что тебе для здоровья полезно!
Его горячее дыхание пошевелило волоски возле моих чуть лопоухих ушей, странным образом вызвав невольную дрожь. Испугавшись слишком тесного контакта, я откинулась на подушку и замерла, глядя на него, как муха на паука.
— Вы надо мной так изощренно издеваетесь? Да? — прошептала я, вдавливаясь в подушку.
Мужчина немного отстранился, но ровно настолько, чтобы сурово посмотреть мне прямо в глаза и предупредить:
— Цветочек, не делай больше глупостей. Не вынуждай меня наказывать тебя и других! Поверь, мне не доставляет удовольствия смотреть, как ты сортиры чистишь!
А уж как мне неприятно, кто бы знал!
— Я… — хотела было уточнить, какие именно глупости не делать.
— Ты уже не ребенок, Лютик! — укорил Стейнар. — Пора взрослеть! — прошелестел его тихий голос, а сам он растворился в сумерках, как тень.
Я даже передернулась от страха. Со злости хотела пнуть подушку, но взгляд привлекли земляничка и яблочки. Хрустеть в ночи, да еще в одно лицо — некрасиво, мягко говоря, а вот тихо схомячить ягодку… другую — можно. И пока лакомилась, задумалась: неужели друзья правы, и этот черный дракон испытывает ко мне чувства?
Неужели мы все-таки поменялись с Манулой судьбами? И если да, то Стейнар, возможно, моя судьба? Тогда к моему кошмару про яйца добавится еще один — про нужники! Хорошенькая перспектива вырисовывается…
Дальнейшее пребывание в форте стало проверкой на прочность, потребовав выдержки и терпения. В рейды меня не пускали, но этого начальству показалось мало. За частокол не выходили и друзья, хотя хорошее состояние здоровья личного состава нашей группы сомнению уже не подвергалось. От безделья мы не страдали, но без рейдов боевой и моральный дух воинов падает. Обстановка накалялась, а я не могла понять, почему с нами так поступают. Спустя несколько дней в другой отряд перевелся Мурлыка. Попрощался, не глядя в глаза, — и все. Затем Илия сообщила, что Райхель попросил перевода, и она хочет служить рядом с ним.
Ринис любезно прояснила ситуацию:
— Пойми, мы пришли в школу за опытом, знаниями, карьерой… воевать. А тебя отсюда больше к Темным не выпустят! Следовательно — и нас!
— Почему? — опешила я.
— Побоится! — коротко ответила демоница, глазами указав на Личный Кошмар, пристально наблюдавшего за нами, расставив ноги и сложив руки на широкой груди.
— Почему побоится? Разве я слабачка? Могу постоять не только за себя, но и за других. Не лучший воин, конечно, но ведь и не обуза. И не…
— Дело в другом! — уклончиво ответила Ринис, неловко потопталась, неуверенно улыбнулась и, бросив короткий настороженный взгляд в сторону Стейнара, торопливо ушла.
Выходит, меня хотят отделить от всех. Еще бы знать, почему. Теперь я вроде и в отряде первокурсников, но какая-то обособленная. И мне уже начало казаться — никчемная. Обидно! Я тренировалась, причем выкладывалась по полной! Не хуже других. Но мое имя больше не называли при формировании группы в очередной рейд за грань.
А яблоки и ягоды каждое утро оказывались рядом с кроватью, но есть их уже не хотелось. Тоска и одиночество навалились каменной плитой. Я решила в ближайшие дни, как только появится удобная возможность, покинуть школу, раз не оправдались мои желания и мечты, связанные с военной службой. В этом мире много мест, где я не бывала, много жителей, с которыми не знакома. И может, где-нибудь найду себе место и любовь. Только с Невель попрощаюсь по возвращении с этой отмеченной проклятыми колдунами стажировки и сбегу!
