Настроение тоскливое – главным образом из-за почты. На Рождество приедет ко мне Миша. Миша стал теперь настоящим bon-vivante, франт и светский человек! Марк, вероятно, соберет нас на Новый год. Он, кажется, переедет в Ригу после Нового года. Мы с ним никогда не были так близки, как с Мишей. Но будет его недоставать. Кк у Вас обстоит с музыкой? Наверное, у кого-нибудь есть пианино. Разузнайте. Неужели Вы все время ни разу не играли?
КАТАВ-ИВАНОВСКИЙ ЗАВОД – МОСКВА
ЯКОВ – МАРУСЕ
20 декабря 1912
…музыка мне снится. Сегодня под утро Второй концерт Чайковского приснился. От первой до последней ноты. Но я его и правда хорошо знаю. Но Первый больше люблю. А во сне как будто даже было больше в него вложено, чем я знаю. Более выпуклый и более богатый. По музыке тоскую. Зашел в церковь. Поют нестерпимо фальшиво. Помнишь, как твой нелепый приятель Ваня Белоусов затащил нас в Благовещенскую церковь? Какое пение! Дух захватывает. Какая была красота!
…Мысль о твоем приезде я от себя отгоняю. Не позволяю себе на это надеяться, а то мысли мои уходят в грезы, а это в моем положении слишком большая роскошь. Сразу возникают губы твои с таким детским выражением, руки с милой косточкой на запястье, голубые веночки на белой коже… Нет, увольте! Перевожу взор на шершавую грубость здешнего существования! От такого контраста можно лопнуть, как холодный стакан от кипятка.
Все, все, целую тебя официальным поцелуем, в белый пробор на головке, и в шею, сзади, где волосы начинают расти… невозможно… и всю, и всю… Люстдорф…
21 декабря 1912
Ах, Марита! Не могу молчать! В роте готовится к празднику спектакль. Настоящий солдатский спектакль, где мужские и женские роли исполняются усатыми здоровенными солдатюгами. Меня попросили суфлировать. Если б вы видели это нелепые фигуры, не знающие, куда деть руки, ноги. Сперва они весь акт стояли во фронт, не шевелясь ни на волос, когда же фельдфебель приказал побольше движения, они принялись без толку бегать по снегу, самым неуместным образом размахивая руками.
Смеху, смеху сколько с ними! И только мне одному смешно. Никто из окружающих не видит ничего комичного. Ну и народ!
…Маруся! Вот открытие какое. Приехавши сюда я как оглох – живу без музыки, очень тоскую, все звуки вокруг – россыпь, окрики, ругань. В церковь зашел – там хор убогий, но довольно большой, певчих десять – двенадцать, с регентом самого крестьянского вида, скрипучие старушечьи голоса и все не в склад, не в лад. Помнишь, какая в Киеве радость церковное пение? Самые грубые звуки здесь слышны, даже колокольный звон не радует. Помнишь, какой над Киевом звон радостный? Ах, как здесь музыкально мертво! Здесь место вовсе безмузыкальное, думал я. А вчера один солдатик достал гармонь, варварский инструмент, заиграл, к нему двое подстроились и запели такую чудную песню, что я и на Украине таких не слышал. И у меня как уши открылись на эти щемящие звуки. Здешние народные песни прелесть как хороши. Не хуже украинских. Я теперь хожу и все прислушиваюсь. Я, кажется, пропустил в своем музыкальном образовании целый кусок, который только через русскую оперу был немного мне знаком. Только теперь я понял, откуда… чудные романсы русские, и Варламов, и Гурилев, откуда потом и Глинка, и Мусоргский много заимствовали. Ах, как же я пропустил…
КАТАВ-ИВАНОВСКИЙ ЗАВОД – КИЕВ
ЯКОВ – РОДИТЕЛЯМ
22 декабря 1912
…Подготовка к празднику. Вчера весь день чистили, мыли, украшали. Впрочем, чистота в казарме постоянно поддерживается. Каждую субботу все койки выбрасывают на свежий воздух, полы выскребывают, посыпают сосновыми опилками, и по комнатам распространяется мягкий приятный запах смолы. На кухне также чисто. Большой мраморный стол, на кот. режут порции. Но все же их берут руками и кладут на грязные весы, чтобы точнехонько отвесить законные 22 золотника. После обеда – опять чисто. Самовар паровой кипит целый день. Это большая подмога солдату. Солдат питается больше всего чаем, кашей и сном.
Вчера была солдатская баня. Получил огромное удовольствие, потому что первый раз в жизни был в настоящей бане. Превкусно выпарился, залез на верхнюю полку, посекся, как следует. Все время кричал солдат: поддай пару, секи, секи лучше. В предбаннике, совершенно обессиленный, но чрезвычайно довольный, лег на лавку и долго-долго приходил в себя. И все время покрякивал от удовольствия. Вот баня, так баня! Первый сорт. Никогда дома не буду принимать ванну.
Многому я в солдатчине научусь. Уже парюсь и играю на гармошке. А что – тоже музыкальный инструмент! То ли еще будет за 10 мес.?
…Вчера читал в газете, что вскрылся Днепр и началась навигация. Такого ведь никогда не было? У нас в последние дни также стоит теплая погода: 2–3°, не больше 5. А раньше я уже успел познакомиться с 25–30°. Ничего, жить можно.
ПРИПИСКА
Дети! Давно вы не писали мне. Я недоволен. Напишите все про спектакль, на котором вы были (Андерсена пьеса). Я получил и письмо и программу. И тем и другим доволен. Хотелось бы подробнее узнать про этот концерт! Но – извините – глаза смыкаются.
КАТАВ-ИВАНОВСКИЙ ЗАВОД – МОСКВА
ЯКОВ – МАРИИ
15 января 1913
Сегодня получилось первое письмо прямо в Катав! И сразу пришли еще три, прежде написанные, которые долго пропадали, вот такое богатство на меня свалилось. Я разложил по числам, долго не распечатывал. И нетерпение, и предвкушение, и уверение, что есть другая жизнь, в которой моя жена живая, в блузе, волосы под ленту убраны, и щек никаких нет, только линии. Что за глупости пишу тебе, совсем голову потерял!.. Кажется, я в одном только воображении живу!
…Ты спрашиваешь, что это за Катав? Маленькое селение, исключительно живущее с большого завода чугунно-литейного. Со времени забастовки – завод остановился. Поэтому Катав сильно обеднел, деревня опустела. Завод идет теперь только частями. Работает при нем лесопилка, слесарные отделения – и только. Огромные заводские помещения стоят заколоченными, высокие трубы не дымятся. Для завода специально проведена жел. дорога, для него выкопан огромный пруд. Казарма стоит по другой стороне пруда, в деревне Запрудовке. Зачем это я все пишу?
…Нет, нет, никакого Катава, я встречу тебя в Челябинске. Хотя пока что и вообразить не могу, как это ты с вагонной лестницы в серой шапочке, в белых фетровых ботах спускаешься вниз, а я принимаю тебя на руки… Я постараюсь получить отпуск на эти дни, а коли не дадут, удеру! Дадут, конечно! Представил, как здесь в Катаве все офицеры сбегутся на тебя смотреть, нет, нет! Непременно, непременно только в Челябинске встретимся. Не два с половиной месяца, а два с половиной года готов ждать. Но ведь и два с половиной часа – невыносимо долго! Получается, 1 марта!
КАТАВ-ИВАНОВСКИЙ ЗАВОД – КИЕВ
ЯКОВ – РОДИТЕЛЯМ
16 января 1913
Служба идет хорошо. Одно только скверно. И очень скверно. Ротный командир читает солдатские письма. Моих писем еще не вскрывал и даже, кажется, что и не будет. Но во всяком случае знайте. При первом вскрытом письме – извещу вас. Я послал запрос моему сокурснику Корженко, чтобы он все разузнал в подробностях про экзамены. Я уже начал заниматься к экзаменам. Об отпуске я через пару недель напишу вам подробно все.
