– Сегодня наши вообще к полуночи вернутся, не раньше… Злые будут и голодные. Так что готовь побольше и мяса не жалей.
– Сготовлю… Но ты мне хоть немного помоги. Или опять с этой молодой на два часа завалишься?
Шаман мерзко похихикал и снисходительно пообещал:
– Ладно, сегодня за час управлюсь. Да и ты мог бы успеть потешиться. Или уже совсем на женщин не тянет?
– Чего ты ржёшь?! – обиделся старик. – Я ещё о-го-го как крепок! И сегодня, пожалуй, загляну к той красотке…
– А вот к ней – не советую. Если не сам атаман тебе башку оторвёт, то его сынок с племянником тебя наизнанку вывернут. Достаточно будет хотя бы одного синяка на её теле или хотя бы жалобы на тебя. Они её сами нежно да бережно охаживают, берегут для большой продажи. Так что к любой другой разрешаю, а эту – не тронь!
Дед что-то ворчал недовольно, отправившись за дровами, а слуховица уже скороговоркой пересказывала услышанное.
Ещё и не закончила, а по всхлипыванию самой молодой девчушки стало понятно, с кем развлекается шаман. Потом и словами подтвердила, как чуть успокоилась:
– Вначале он издевается, а потом и те, кто меня своим личным трофеем считают.
Судя по тому, как скорбно вздохнули остальные женщины, им приходилось ещё хуже. Так что униженная и втоптанная в грязь землянка оказалась фактически в привилегированном положении, если сравнивать с другими.
Зато она сразу заставила всех остальных показать чумы, в которых они находятся в путах, и пообещала девчушке:
– Постараюсь тебя вызволить самой первой!
Как ни странно, девчушка заявила с неожиданной твёрдостью в голосе:
– Если что-то не будет получаться или появится излишний риск – беги сама! И понадейся в первую очередь на свой талисман. Ящерка тебя обязательно выведет к дому.
Все остальные её поддержали, заверяя, что важней хотя бы одной отсюда вырваться да своих воинов навести на это место.
К сожалению, Чернова свои умения ориентироваться в здешнем лесу оценивала на единицу. А ящерка? Как бы она себя фантастично ни вела, вряд ли сможет совершить невероятное. Даже её умение перегрызть верёвку – под вопросом.
Так что Жармин в ответ покивала, а мысленно решила спасать всех. Или как минимум – нескольких. А там уж как получится.
Третий подслушанный разговор оказался не менее важен для определения направления основной атаки врага.
Старик опять был высмеян шаманом за излишнюю переборчивость к женщинам и нехотя признался:
– Меня только на красивых тянет. Да на молоденьких! Сам ведь знаешь, что из-за ранения мне теперь самый горячий любовный трепет нужен. И не смейся…
– Да чего там смеяться, – пустился в философствования колобок. – Все под Сияющей ходим, с каждым может случиться. Но ты уж потерпи два дня, недолго осталось. Как только главное становище Черного Сольера захватим, все остальные кланы под нас как миленькие лягут. Вот тогда и выберешь себе тройку самых молоденьких рабынь и отведёшь душу!
– Жду не дождусь этой минуты! – мечтательно протянул старый урод.
Из подслушанного разговора следовало сделать только один вывод: бежать надо немедленно! В крайнем случае – сегодня ночью. И при этом ещё не нарваться на стадо болотных шакалов, возвращающееся в свой лагерь.
Поэтому обедали быстро, в кустиках долго не задерживались и работали как проклятые. Вначале дед долго чесал свои патлы под квадратной шапкой, потом и шаман наведался и полчаса присматривался к мелькающим рукам. Главное, что он не заметил жижи от мха, а всё остальное казалось заговорщицам на руку.
Не заметив никакого брака, колобок отвёл деда в сторону и стал его пытать:
– Может, ты их палками бил, заставляя быстрей работать?
– Ты же сам запретил! – возмутился тот. – Да и не за что вроде…
– Чего же они так стараются? Ведь о том, что семена у нас кончаются, они знать не могут… Да и про свой поход завтра в главный лагерь – не догадываются…
– Чего, чего! Жрать хотят, вот и стараются! – ворчал старый урод. – Только и мечтают на дармовщину брюхо набить, я тут корячься, ещё и на них готовь.
– Заткни пасть! Уже и не придётся тебе корячиться. Утром дадим сушёной репы, и пусть топают в одной связке с теми, кого сегодня приведут…
Действительно, если в ошейниках, да в неразрывной связке, то и от одного конвоира рабыни не сбегут. Потому и старались. Потому и спешили.
И это себя оправдало. Белые семена закончились, делать стало нечего, и дед принялся разводить рабынь в обратной последовательности засветло, ещё за полчаса до темноты.
Первой повёл Жармин. Глядя угрюмо и зло, заставил раздеться догола. Похоже, при этом он давил в себе самые нехорошие для женщины позывы. При этом старый развратник не обратил внимания на то, что доха была постелена на лежанку со словами: «Так мне будет теплей!» Напоследок попыхтел, скрупулёзно закрепил путы, внимательно их проверил, накинул шкуру на чужой трофей, чтобы он не замёрз, и ушёл.
Только его шаги затихли вдали, как пленница тихонько позвала:
– Аффак! Где ты? Иди ко мне? – И мужское сознание Ариса Шенгаута еле сдержалось от смеха: «Однако! У Дарьи Черновой осталось отменное чувство юмора! Видимо, посчитала, что из землян в этом мире она одна…»
Ящер прибежал быстро и тут же юркнул под шкуру. Устроился на груди и замер в блаженстве. Казалось, минут пять он не слышал попыток хозяйки с ним поговорить. Потом вдруг дал странную картинку-образ:
«Хочу кушать! У тебя еда! Дай мне!»
Она хмыкнула, чуть ли не с возмущением:
– Какая еда? У меня ничего нет! И вообще… ты стал слишком тяжёлый. С чего бы это? – Тот и в самом деле раза в полтора стал больше. А его солидный вес даже спирал дыхание.
«Я хорошо ем – хорошо расту, – последовал второй образ. – Много еды – много силы! Здесь было много бубликов. Их съел. У тебя еда. Давай!»
– Где ты видишь еду? Я вся голая… – мелькнуло даже опасение: «Не меня ли он жевать собрался?»
«Ты на ней лежишь. Такие маленькие, белые кусочки. Очень вкусные».
– А-а! Ты о семечках? – догадалась она. – Их нельзя есть, они убивают сознание, от них дурно…
«Мне – можно! Семечки – для меня – это приятно. Очень полезно! Много силы. Много думать».
Он-то не сомневался – и откуда, спрашивается? – а вот Чернова не знала, что и подумать. Человеку белены поесть – умереть можно. А что уж о маленькой ящерке говорить? Сразу животом наверх вывернется!
«Как же ей объяснить?» – Похоже, и мысли хозяйки Аффак улавливал, потому что начал обижаться:
«Я не маленький. Я – расту. Мне нужна еда. Дай семечки!»
– Но, может, ты вначале всё-таки верёвку перегрызёшь? А то я и сдвинуться не могу в сторону.
