– Ты под окнами Дамиллы подслушивал?
– Нет. Сразу стал готовиться, как старейшина к себе воеводу вызвала.
Далее в течение полутора часов и единым словом не удалось перекинуться. Все десять лучников мчались так, словно от того, успеют ли, решалась судьба всей общины. Двум арбалетчикам приходилось вообще выкладываться по максимуму, одному по неопытности, второму – по малолетству. На возраст никто скидок не давал: назвался воином – соответствуй.
С другой стороны, как не спешить? Ведь потеря четверых боевых товарищей крайне негативно скажется на моральном состоянии всего контингента воинов. Тут вроде одержана великолепная победа, пусть и с неизбежными жертвами со своей стороны, а оказалось, что всё равно двоих лапотней упустили. Вот теперь и приходится рвать жилы, пытаясь опередить недобитых монстров.
Надеяться, что четвёрка опытных дозорных победит пару шестилапых ящеров, тоже было нельзя. Шенгаут помнил, как мощно сражаются враги в ближнем бою, такие мечники и целый десяток могут перемолоть, сами оставшись в живых. Тем более в видении Дамилла высмотрела ясно: противники встретились случайно, практически столкнувшись друг с другом. Луки никто толком применить не успел, и дозорные бесславно погибли. Так что следовало спешить изо всех сил.
Успели вроде вовремя: ни трупов, ни следов стычки у приметного места не было. Так что хватило времени для организации засад сбоку от тропы. Использовали при этом недавний опыт молодой колдуньи: пусть тела в воде или в грязи, зато ящеры своим особым зрением людей раньше времени не рассмотрят. Договорились, что, как только звук шагов лапотней прозвучит рядом и станет удаляться, всем следует резко вскочить и стрелять. То есть решили свалить врагов метров за пятнадцать до их предполагаемого столкновения с дозором.
Шенгауту подфартило оказаться рядом с командиром отряда, и он начал перешёптываться с ним:
– Были подобные случаи, когда ящеры прятались в лесу, не сумев прорваться к порталу?
– Были. И часто. Иногда этим тварям удавалось прятаться несколько месяцев, а потом, дождавшись очередного нападения, уходить вместе с подельниками через портал на свой остров.
– То есть они старались пересидеть вынужденное пребывание здесь тихо и незаметно?
– Именно. Уходили в непролазные буреломы и там отсиживались.
– Ага. Иначе говоря, наверняка знали, на каком именно следующем «колесе» появятся их соплеменники с острова?
– Получается, что знали… сволочи!
– А вы не пробовали их брать в плен? Чтобы уже точно выведать место открытия следующего портала?
Командир отряда печально хмыкнул, догадавшись, о чём речь:
– Пробовали. И не раз! Порой с немалыми для себя потерями. Только всё это бесполезно… Пока без сознания, лапотни ещё живут. Но как только приходят в себя – отключают все болевые ощущения тела и в течение нескольких часов становятся безвольными, ни на что не реагирующими куклами. Затем умирают.
В мозгу у опытного фармацевта тут же высветились нужные формулы, нарисовались подходящие рецепты лекарств, настоек или иных средств, необходимых для разного влияния на человека. Затем они сопоставились со сведениями об имеющихся в общине травах и прочих полезных или крайне ядовитых растениях. Другой вопрос, выживет ли пациент после предстоящих экспериментов? Потому что в восьмидесяти процентах таких спонтанных опытов смертность «больного» чуть ли не гарантирована. Для любого медика врачебная этика превыше всего, и перешагнуть через принципы и клятву Гиппократа весьма сложно. Ведь одно дело убить врага в бою, другое – вливая в него приготовленную отраву. Будь это на Земле, Чернова не пошла бы на такое ни в коем случае. Даже предоставь ей для опытов приговорённого к казни смертника.
«А тут… – Дарья прислушалась к себе: – Хм! Никакого сомнения и никакого грядущего покаяния. И дело не в том, что я переместилась в крепкое мужское тело. Наверное, это потому, что лапотники – совсем не люди, и я их воспринимаю как подопытных, но жутко опасных и кусачих мышек!»
Через минуту интенсивных размышлений Арис с особым рвением и настойчивостью продолжил разговор:
– Надо приложить все усилия, чтобы взять лапотней живыми! – Видя полное непонимание в глазах воина, пустился в объяснения: – Мне известны средства из трав, которые лишают пленника воли. Он тогда расскажет всё, что угодно, даже без пыток. Да и чем мы рискуем? Нас же много. Главное перебить тварям ноги и оглушить.
Когда прозвучали слова «лишают пленника воли», командир вздрогнул. И, кажется, сильно пожалел, что этот странный новенький сидит рядом. Видимо, у него в голове не укладывалось, что, пользуясь травами, такое возможно. Ещё один повод для согласия: банальный испуг от осознания, что рядом колдун. Последний повод: старейшина или воевода распорядился «внимательно прислушиваться к рекомендациям Шенгаута».
Людей, чтобы захватить двух шестилапых, было достаточно: десяток быстрого реагирования и два арбалетчика. Следовало также помнить о четвёрке дозорных, которые тут же ринутся вперёд по тропе, как только услышат звуки боевого столкновения. И командир дал «добро» на попытку захвата пленных. Ещё и признался, что у него есть сонное зелье, используемое в неблагоприятных обстоятельствах для раненых. То есть, коль удастся донести пленного до посёлка, то умертвить он себя никак не успеет. После чего стал шёпотом раздавать команды, чётко распределяя цели каждому стрелку. Когда с этим было покончено, сам присел в яму, пробормотав:
– Вряд ли получится, все привыкли наносить таким врагам только смертельные раны…
Затем стали ждать с нарастающим беспокойством.
Два часа от начала тревоги истекло. Сверх этого – ещё четверть. Без слов и обсуждений становилось понятным, что видящая могла ошибиться. Такое тоже частенько случалось.
Разве что командир, отлично знавший это место и не раз ходивший здесь с дозором, меньше всех сомневался:
– Ребята должны пройти именно здесь. Им нет смысла двигаться по иным тропам, – так он успокаивал не только себя, но и пригорюнившегося Ариса.
Враги появились с опозданием в полчаса. И по шуму, ими производимому, они шли, нисколько не опасаясь и не ожидая предстоящей встречи. Видимо, устроили себе невдалеке лёжку и теперь изучали окрестности. Даже переговаривались вполголоса на своём языке.
Прошли, стали удаляться… Тут лучники вскочили на ноги, отправляя свои первые стрелы в полёт. Раньше всех щёлкнул арбалет Гюта. Юный герой и здесь управился первым. Попал ли?
Шенгаут не спешил. Зорко следил за обстановкой, выжидая наиболее подходящего момента. И не прогадал. Одного лапотня искололи стрелами, как по заказу. Он сразу завалился на корни, истекая кровью и не в силах оказать должного сопротивления. А вот второй получил только три стрелы, потому что резко, видимо, услышав шорохи за спиной, сместился влево. Там метнулся за толстенный, лежащий наклонно ствол дерева, прикрылся снятым со спины щитом и приготовился к бою. Только вот его опорная нога осталась на виду у арбалетчика. И тот идеально попал, куда и метил. Коленная чашечка разорвалась от удара болта, ногу почти отделило от бедра, и вражина с воем рухнул наземь. Тут же получил ещё несколько стрел в руки-ноги и потерял сознание от болевого шока.
