– Если сделаете не так, струна сорвётся, и я останусь без пальцев! А если я ещё не выстрелил, кладёте заряженный арбалет на столик.
Затем разговаривать стало некогда. То ли на счастье, то ли на беду, но стая островитян летела основным своим ядром практически на центральный вход домика вдовы. А перед домиком соседи находились только ниже уровнем. Зато по сторонам и сзади жилищ хватало, и оттуда неслись восклицания, которыми защитники подбадривали друг друга.
Первые агрессоры мелькнули среди густых крон. Ветки им мешали довольно сильно, поэтому они летели со скоростью спокойно идущего пешехода, что для опытного арбалетчика – лучше не придумаешь. Идеальнее – только стоять на месте. Да ещё какой мишени по размеру! Раздутый трёхметровый шар! А к каждому из них почти вплотную летело два, но чаще всего три других бачьяна.
Землянин не стал стрелять по воинам. Тем более что они, подвешенные на стропах, из которых легко освободиться, толком не могли стрелять в ответ из луков. Для подобного действа надо крепко упираться ногами в твердь, а не болтаться в воздухе.
Луки стали пускать в ход только на дистанции в сорок, а то и тридцать метров. А арбалет сносил любого врага на дистанции в шестьдесят, а то и семьдесят метров. Мог бы и с большего расстояния уничтожать, но невероятно мешали ветки, пришлось выверять каждый выстрел. Но каждый из них был эффективным.
Бачьяны пробивались насквозь сразу по трое, а то и все четверо! При этом создавался настолько громкий хлопок, что существенно страдали барабанные перепонки в ушах. А резкий по запаху, ядовитый по виду и по консистенции газ словно зависал туманной кляксой на месте взрыва. После чего плавно начинал оседать вниз, следом за трупами животных и летунов. Естественно, эти кляксы тоже не способствовали хорошей видимости среди нападающих.
А Шенгаут всё стрелял и стрелял.
Переживал только об одном: болтов имелось всего лишь две с половиной сотни.
Уже потом он интересовался, почему летуны двинулись таким тонким, острым клином? Пояснение оказалось простым – так нападающим намного проще прорвать круговую оборону. Проскользнули к поляне, высадились на крышах домиков, и пошла потеха уже во все стороны. Паника. Неразбериха. С таким количеством летунов островитяне имели все шансы на победу. Имели бы!..
Остальные защитники тоже не сидели сложа руки. Стреляли все. Тем более что к месту удара основного вражеского клина спешно подтягивались лучники с иных участков обороны. Недаром ведь дозорные заранее огласили направление приближающейся опасности.
Атака прекратилась неожиданно. С неба послышался специфический свист, словно исходящий из топки паровоза, и все островитяне дружно, дисциплинированно взмыли вверх. Точнее говоря, взмыли те, кто имел ещё такую возможность. А это примерно половина из трёхсот особей. Остальные погибли. Некоторые выжили при падениях – их взяли в плен. Некоторые вступили в сражение на втором и первом уровнях – этих утыкали стрелами или посекли мечами. Ещё троих-четверых несколько суток вылавливали по лесу. Набегались. Зато враги – отбегались.
Позже дозорные рассказали: над местом сражения, на высоту метров сто, поднялось два наблюдателя. Скорей всего – командование рейдом. Хлопки взрывов они отлично слышали, зловонный дым – тоже просматривали, ну и уткнувшийся в непреодолимую преграду клин верно идентифицировали. А посему вовремя сообразили, что полечь могут все подельники. Сразу дали свистом сигнал к отступлению и первыми устремились к массиву пролетающего острова. Видимо, такого понятия, как спасение раненых товарищей, у них просто не существовало. Через полчаса показался и пробой над местом событий, куда все выжившие агрессоры втянулись испуганной стайкой.
В общине же Гранитных Валькирий впору было начинать очередное празднество в честь знаменательной победы. Потому что погиб всего лишь один лучник и одна случайно разбившаяся женщина. И это на фоне шести раненых средней тяжести и полусотни легкораненых. Итог – воистину уникальный результат для защищающихся.
Груды пузырящихся кровью бачьянов на одном месте впечатлили даже старейшин. Но ненадолго. Постояли старички, о чём-то пошушукались, и самый голосистый из них разорался:
– Шенгаут! Срочно спускайся к нам!
Тот так и оставался дома, разыгравшись с детьми, которых пришлось успокаивать после пережитого нервного стресса. Всё-таки лежать неподвижно под лежанкой, в тесноте и пыли вредно для детской ранимой психики.
На глаза столпам местного самоуправления Арис явился не совсем в настроении:
– Чего кричать-то? Зашли бы в гости, посидели…
– Вот ты можешь, ты и ходи! – строго прошамкал самый ветхий дедуля. – А теперь смотри и слушай сюда, алхимик ты наш. Для тебя всё что надо тут соберут. – Он брезгливо махнул мощами в сторону груд плоти. – И всё что надо доставят и купят. Но ты должен приступить к работе над давным-давно утерянной лесовиками тайной. Хочешь ведь и сам над лесом полетать? Хочешь и в соседние общины наведаться? Вот для этого и надо воссоздать специальный порошок, который скармливают островитяне своим бачьянам перед вылетами. Благодаря этому порошку эти пузыри надуваются и несут под собой воина. Утеряли наши предки дар великой богини Лялушесси, покровительницы всех животных! Ох, как глупо потеряли!.. И сколько веков их потомки ни бились над этой тайной, разгадать не получалось.
– Постойте, – недоумевал Арис. – Как я понял, бачьяны обитают только на островах. Не так ли?
– Ну и что? Зато мы в загонах откармливаем на мясо и на прочную кожу маншортов, четырёхметровых удавов. Видел? Кстати, треть мяса улиток, которых ты собирал, как раз идёт на корм маншортам. Вторая треть – на кормёжку пауков, благодаря которым ты спасся.
Пауков Шенгаут любил и давно мечтал на них глянуть. А вот от мысли, что он в каше или супе ест кусочки удавов, его непроизвольно передёрнуло:
– Не видел! Пока судьба миловала.
– А зря! Легендарные создания! Когда-то в древности наши предки преобразовывали каждого маншорта в не пробиваемый стрелами шар семи, а то и восьми метров в диаметре. И никто тогда не смел нападать на детей леса с воздуха! – Он в азарте потряс руками, впадая в излишний пафос и явно готовясь дальше толкать речь о великих свершениях не менее великих предков.
Но его легонько отстранила в сторону Алейрадини и сугубо деловым тоном проинформировала:
– Короче! Надо, чтобы ты и над этой задачей поработал. Создашь порошок – войдёшь в историю. И наши маншорты понесут нас куда угодно.
– Давайте допуск к знаниям, – тут же не преминул поторговаться алхимик. – Потому что уверен, там обязательно хоть что-то отыщется на эту тему.
– М-да… скорей всего получишь, – кивнула старуха, демонстративно опираясь на плечо парня и делая вид, что ей нужна помощь при возвращении на поляну. – Устала… – Но, пройдя два шага, перешла почти на осуждающий шёпот: – Не слишком ли много воли даёшь своим подчинённым?
– Что не так? – озадачился профессор.
