Архангел с нарастающим интересом следил за начавшейся борьбой Фигур Влияния с «пришельцами», созданными Самсунгом и его кликой геймеров, и почти не вмешивался в жизнь героев, ожидая, чем закончится столкновение файерволов с «живыми людьми».
Мирная идиллия длилась три дня. Отсутствие активных действий со стороны коллеги-соперника сыграло с Архангелом злую шутку. По натуре незлобивый, компромиссный и отходчивый, он поверил в отсутствие недобрых намерений у Самсунга и перестал заботиться о собственной безопасности, посчитав, что коллега поразмыслил над его словами, счёл их разумными и отказался от перезагрузки игровой реальности. К тому же присутствие Айбиэма, абсолютно не мешавшего ему осуществлять задуманное, укрепившего оборонные эшелоны поместья и ставшего Архангелу кем-то вроде сводного брата, позволяло не думать об опасности. Да и друзья не исчезали надолго, появляясь в нужный момент и помогая решать возникающие проблемы. И тем не менее спустя три дня после встречи с Самсунгом произошло то, о чём предупреждал Беспут: коллега не забыл о своих угрозах в адрес Архангела и нанёс удар, когда тот меньше всего ждал нападения, и в месте, которое считалось недоступным для любых атак, то есть в имении Архангела.
Использованы были все самые современные технологии Царцаха, граничащие с категорией воздействия на мир, которую люди земной реальности называли магией.
В отличие от созданного фантазией Империла мира Земли, прочно стоящего «на ногах» трёх пространственных измерений, мир Царцаха мерцал – осциллировал в пределах от трёх и одной десятой до трёх и восьми десятых, то есть располагался в вероятностном нецелочисленном диапазоне, что накладывало отпечаток на все нюансы его жизни. Материальная основа мира – молекулярно-атомарные конгломераты (земная аналогия – песок, гравий, почва, земля, горные породы) – осциллировали с меньшей амплитудой, в пределах одной сотой вокруг резонанса 3,14. Живые существа, в зависимости от сложности, мерцали в пределах от трёх до трёх и тридцати трёх сотых измерений. Чем проще было живое существо, тем с большей амплитудой оно «колебалось», то есть занимало позиции в спектре мерности, то проявляясь в визуальном диапазоне сапиенсов (их глаза не были универсальным инструментом для восприятия всего спектра), то исчезая. Поэтому с момента рождения они жили в «мигающем и мерцающем» континууме, принимая его за данность.
Точно так же относился к реальности и Архангел, не выходя за рамки привычных эффектов мерцания. За свою недальновидность он и поплатился, не просчитав исчезающе малую, но – возможную вероятность использования противником граничных эффектов, а то и вовсе не обсуждавшихся в практическом плане прикладными специалистами.
Во-первых, ему следовало перезагрузить обслуживающую поместье «облачную» автоматику – вместе с Умником и мобами.
Во-вторых, надо было обратить внимание на пронизывающую весь объём поместья «нежить» – эльфов, орбов и нечистиков-домовых. О том, что их можно приспособить в качестве следящих систем и даже как оружие, Архангел сообразил только после развёрнутой против него хорошо просчитанной операции.
Началось всё абсолютно обыденно, заурядно, как бы незаметно и неторопливо, без каких-либо видимых эскалаций суеты. Аппаратура Айбиэма отметила небольшой рост количества орбов, но ни один из этих плазмоидов, являвших собой, по сути, голографические миражи, возникающие при переходе предметами резонансов мерности, а не живые существа, не проявлял особой активности, и Айбиэм тревоги не поднял. Струи орбов таким образом, похожие на стайки исчезающих и вспархивающих мотыльков, потянулись к работающим энергоустройствам и сторожевым системам, понемногу скапливаясь в местах энергополевых пульсаций.
Затем возбудились садовые мобы – так называемые механосервы, фрактальные роботы, представлявшие собой многозвенные кластеры миниатюрных триподов, способные трансформироваться в зависимости от геометрии обслуживаемой территории, но чаще всего принимающие форму змей или плоских медуз; последние геометрические изыски были характерны для мобов, ухаживающих за бассейном и садом кронлилий, растущих на вязкой почве. На них никто не обращал внимания, так как возня мобов в саду и по периферии поместья давно стала привычной как часть пейзажа. Уже потом, анализируя случившееся, Архангел понял, что именно эти узкоспециализированные и вполне самостоятельные машины, современная «механонежить», были дистанционно перепрограммированы и начали скапливаться в наиболее важных для оперативной защиты местах территории усадьбы.
Это тихое, сонное, незаметное движение длилось не один час.
Мобы-змеи проникли в подземные хранилища поместья, под фундаменты всех строений и энергоузлов. Мобы-медузы заняли позиции со стороны балочных креплений и поддерживающих коттедж конструкций. Орбы (это были «не настоящие» природные плазмоиды, а умфобы – управляемые фантомы) скопились во всех помещениях главного замка Архангела, облепив его кабинет, где он в основном проводил время, почти не вылезая из гнезда иезода, и каналы энергоподводов.
К счастью, два обстоятельства не дали мобилизованной на ликвидацию объекта системе завершить начатое со стопроцентным успехом.
Сначала к хозяину поместья прилетел путешественник, заставивший Архангела отвлечься от квеста по земной метареальности: они поднялись в рум на самый верх башни для гостей, – а затем Айбиэм, общавшийся с компьютерной сторожевой системой усадьбы, объявил «оранжевый» уровень опасности, усмотрев в шевелении «нежити» в доме угрозу взлома информационных линий. На самом деле угроза на порядок превосходила объявленную степень, но и этого хватило, чтобы хозяин и его гость на несколько мгновений опередили атаку.
Архангел не стал выяснять причину тревоги (к тому же он постоянно держал связь с Управляющим усадьбы), а сразу потребовал готовить к отлёту модуль.
Бесстрашный Путешественник, обладавший неплохой реакцией, вызвал свой личный флайт, на котором прибыл к сенатору.
Все эти действия произошли почти одновременно.
Айбиэм стартовал прямо из подземного паркинга замка на личной вимане Архангела и завис у верхнего балкона башни на высоте девяносто малых саженей, сигнализируя хозяину, чтобы тот прыгал к нему в кабину с балкона.
Флайт Беспута подлетел к тому же балкону мгновением позже.
И тотчас же весь стрельчато-ажурный замок сенатора со всеми его башенками и зубчатыми крепостцами объяла пелена прозрачного пламени, пожирая его стены снизу доверху со сказочной быстротой.
– Прыгаем! – крикнул путешественник, без раздумий ныряя с балкона на «каплю» флайта.
Архангел схватил кота, прилипшего к нему от страха, прыгнул вслед за приятелем, и телохранитель, открывший колпак кабины, подхватил сенатора, подставив руки и не давая возможности свалиться вниз.
Оба модуля задвинули колпаки, изменили форму и рванули ввысь, набирая сверхзвуковую скорость.
Выстрелившее с башни пламя их не догнало.
– Ко мне? – предложил путешественник, используя ментосвязь.
– Белые Дома, – отрезал Архангел, имея в виду комплекс зданий Правительства.
