Понсоменер пошевелился, все повернули к нему головы.
– Надо посмотреть, – проговорил он. – Да, посмотреть надо.
– На что? – спросил я.
– На ту стену, – ответил он. – Мастер, это мне только кажется?..
Рундельштотт пожал плечами, вернулся к своему мешку. Мы молча ждали, пока рылся там и отыскивал нужный узелок, а потом бережно бросал щепотки в огонь.
Ничего не происходило, только пламя меняло цвет, вдруг старый чародей дернулся, вгляделся сперва в огонь, потом торопливо взбежал на вершинку холма, а там, спрятавшись за дерево, долго смотрел в сторону тюрьмы.
Я спросил в нетерпении:
– Да что случилось?
Понсоменер смолчал, а Рундельштотт проговорил, не оборачиваясь:
– Купол на месте…
Фицрой охнул, выругался, я переспросил в непонимании:
– Как?.. Но этот маг обещал же…
Рундельштотт повернулся, в старческих глазах были стыд и вина.
– Люди меняются, – проговорил он. – Когда-то маги слово держали…
– Или просто забыл, – вставил Фицрой. – Что мы для него? Так, муравьи…
Я спросил быстро:
– Догнать не успеем? Ушел далеко?
Рундельштотт ответил с запинкой:
– Такой магический купол нельзя создать издали. Маг должен быть где-то вблизи. И чтобы поддерживать это все.
Я сказал зло:
– Только бы увидеть, где эта сволочь прячется!..
Фицрой прошипел сквозь стиснутые челюсти:
– А где еще, как не в той башне, что нам кажется безжизненной?.. И от города далеко, такого шумного и бестолкового, и вроде бы важное дело для короля делает, за что получает что-то ценное…
Я сказал зло:
– Что ж, аккумулятор… это не все, что у меня есть.
– Даже я это знаю, – ответил Фицрой с намеком. – Как в старое доброе время, да?
– Сплюнь, – посоветовал я. – Кто знает, как на этот раз. Вдруг эта сволочь круче или что-то пойдет не так?
Он сказал со знанием дела:
– Колдун из него сильный, ничего не скажешь! Установить такой купол… Это же не только остановит даже самого сильного, но ничем не пробить! Ни стрелами, ни файерболами, ни камнями из катапульт…
Я пробормотал:
– Посмотрим, насколько хорош против бронебойной усиленной. Любая защита строится против чего-то конкретного.
– Да, – сказал он с восторгом, – хочу посмотреть!
– За кого будешь болеть? – спросил я. Он не понял, судя по вздернутым бровям, я пояснил: – На кого бы сделал ставку?
Он подумал, развел руками.
– Увы, на тебя.
– Свинья, – сказал я. – Тоже мне товарищ!
– Я за справедливость, – пояснил он.
– В жопу твою справедливость, – отрезал я. – Дружба выше. А теперь не отвлекай, может быть, удастся подстеречь его, когда будет только подъезжать к своей башне.
Понсоменер подошел со спины.
– Вот…
Я обернулся, он протягивает мне мой мешок.
– Спасибо, – сказал я. – Ты, как всегда, понимаешь раньше, чем тебе говорят. Оставайся с мастером здесь, а мы с Фицроем прогуляемся на вершинку. Он гулять обожает. Просто мастер…
Глава 14
На вершине я присел и начал вытаскивать и собирать винтовку, а Фицрой с биноклем в руке плюхнулся на траву животом.
– Пока не вижу, – сказал он сразу. – То ли уже проскочил, то ли остановился в лесу цветочки понюхать.
– Достанем и в башне, – заверил я с угрозой. – Не может быть, чтобы ни разу к окну!
– Узкие больно, – сказал Фицрой озабоченно.
– Пуля протиснется, – сообщил я.
Он покосился на винтовку в моих руках, даже мне не просто бывает поверить, что вся умещается в чемоданчик размером со стандартную бумажную книгу. А сейчас вот в собранном виде только ствол длиной почти в два метра и вся растопыренная, не считая опорных ножек.
Вес в этой модели резко уменьшен, но неизбежная тряска гасится работой продвинутой электроники, она все равно направит пулю точно в указанное место.
– Как это, – проговорил Фицрой задумчиво, – мудрецы отказываются от пути героев?.. Я бы с такой штукой вообще королем стал… А вот Рундельштотта не тянет. Кстати, он не один такой чудак. Уже встречал шибко умных. Могли бы, но не восхотели и даже не возжелали, непонятные существа…
Я припал к прицелу, оптика моментально приблизила изображение. В наступающей ночи серые блоки стен уже превращаются в фиолетовые, но цвета скоро исчезнут, хотя это не важно, четкость и ясность картинки пока важнее.
Фицрой пробормотал рядом, не отрываясь от бинокля:
– Все еще не вижу… Ни в башне, ни внизу… Ты пока не таращи глаза, устанешь. Я буду смотреть, а как только эта сволочь появится, сразу толкну так, что проснешься…
– Если появится, – буркнул я. – Если он уже в башне, то может прямо от стола брыкнуться в постель.
– Даже не посмотрев, – переспросил он, – на то, что охраняет?.. Это же для нас тот магический купол незрим, а он его наверняка видит… Чуть цвета изменятся, тут же подправит.
– Интересная теория, – сказал я. – Хорошо, смотри, но только не…
Он охнул:
– Вон он!.. Как же, сволочь, незаметно выехал из леса!.. И почти уже у башни!..
Я торопливо сместил прицел, в объективе появилась спина мага, лошадь идет неспешно, тряска солидному человеку ни к чему, а он, действительно сволочь, держит в левой руке коробочку аккумулятора и что-то говорит ей.
– Действительно, гад, – прошептал я. – Велит ей подчиниться, мерзавец. Доминант хренов.
Лазерная точка, быстро теряя цвет, прыгает по его спине, я начал опасаться, что промахнусь, а то еще хуже, раню, и тогда он, все поняв, сумеет принять какие-то меры, а тут холодок и так пробирает до костей, как только думаю о непонятных пока что мне возможностях магии.
Лошадь остановилась перед башней, маг медленно и устало покинул седло, левая рука равнодушно-покровительственно шлепнула по конскому боку, конь сдвинулся с места, а сам хозяин повернулся к башне.
И снова я не успел нажать на скобу. Стиснув челюсти, навел крестик прицела сразу на дверь, дождался, когда маг протянет к ней руку, дверь исчезла, он занес ногу через порог, и я плавно надавил на скобу.
Фицрой ликующе вскрикнул, пуля саданула мага в спину. Он рухнул лицом вниз вовнутрь, дверь захлопнулась.
– Есть!.. Одно плохо…
– Что? – спросил я встревоженно.
– Нельзя на таком расстоянии попинать ногами! Или можно?
