В дверь постучали. Я видел, как все насторожились, Фицрой протянул руку к мечу, Рундельштотт повернул посох набалдашником в ту сторону, только Понсоменер не шелохнулся, будто чувствует, кто в коридоре.
– Войдите, – крикнул я.
Дверь открылась, через порог переступил осанистый глерд, я узнал в нем мужа той словоохотливой женщины, что вовремя сообщила мне о непомерной ревности герцога.
– Доброе утро, глерды, – сказал он несколько чопорно, – я барон Пепинг из рода Чезара. Являюсь правой рукой герцога. Ее светлость только что сообщила мне…
Я прервал вежливо:
– Может быть, присядете, высокий глерд?.. Если вам нечто важное сообщила герцогиня, а не герцог, то не значит ли это…
Он покачал головой, сел и сказал с улыбкой полного превосходства:
– Не значит. Просто мы, его окружение, многое делаем за его светлость, не может же он везде поспевать сам?
– Да и не должен, – согласился я. – Слушаем вас внимательно, глерд Пепинг. Очень внимательно.
Он вальяжно сел, чуть отодвинув кресло от стола, как бы он не с нами, а другая договаривающаяся сторона, повыше и почище.
Я ощутил на себе его прямой и острый взгляд, все ждем, он заговорил медленно и голосом действительно влиятельного человека, слова которого ловят на лету и бросаются исполнять:
– Глерд Юджин, вы, похоже, пользуетесь доверием королевы, если именно вас отправила на поиски пропавшей сестры.
Я уточнил:
– Ее величество изволила соизволить отправить на ее поиски могучего чародея Рундельштотта, в способностях которого она не сомневается. А мы с Фицроем всего лишь охрана и благородные помощники, у которых на двоих один слуга.
Он покачал головой:
– Насколько я знаю, уж простите за прямоту, ваш могучий чародей Рундельштотт, в способностях которого она не сомневается, не очень преуспел в своих… важных работах. Уж простите, мастер…
Рундельштотт отмахнулся.
– Продолжайте, продолжайте. На меня не обращайте внимания. Я же на вас не обращаю…
Вельможа дернул щекой и перестал замечать его присутствие, смотрел только на меня.
– Верно, – согласился я, – но вы, как умный человек, понимаете, королева отправила на поиски принцессы и более подготовленных людей, чем мы.
Они переглянулись, по лицу Пепинга видно, что о таком и не подумал, однако кивнул, сказал с пониманием:
– Конечно-конечно. Но повезло наткнуться вам. Вдвойне повезло, так как мы можем предложить вам намного больше, чем королева.
Фицрой насторожился, сказал с энтузиазмом:
– А с этого места подробнее, можно?
Барон любезно улыбнулся:
– Можно. И с удовольствием. Что может дать королева? По кошельку с монетами. Может быть раскошелится на какие-то мелкие имения… В лучшем случае повысит в титуле. А мы… вы же понимаете, если поставить королевой ее высочество Адрианну, в наших руках будет вся полнота власти! Мы сместим всех высших глердов с их насиженных мест и заменим нашими сторонниками. А это огромные земли, несметные богатства и неслыханные возможности!..
Фицрой спросил жадно, однако с настороженностью:
– Но вам нужно будет всем сторонникам дать земли…
Пепинг отмахнулся.
– Королевство огромное и богатое. Всем хватит. К примеру, вам могут предложить для начала титулы герцогов!.. Каково?.. От королевы такое не получить. И огромные наделы земли. Ваш Остеранский замок, глерд Юджин, с теми деревушками покажется репейником, вцепившимся в медвежью лапу.
Фицрой спросил жадно:
– А мне?
Пепинг милостиво улыбнулся и сделал великодушный жест дланью.
– Выберете сами. У любого из ее высших сановников можно отнять имущество и земли. Даже титул! Вы же прекрасно знаете, в королевстве очень много могущественных глердов, что хотели бы сменить королеву Орландию…
– Это те, – уточнил я, – у которых длинный хвост знатных предков.
Он отмахнулся, хотя мое замечание покоробило, заметно по лицу, но продолжал с той же вальяжною любезностью, с какой вельможа говорит со старшими слугами:
– Мотивы не так важны, как общее стремление. Консолидировать можно вокруг некого символа. Принцесса Адрианна в роли королевы устроит всех…
Глава 16
Понсоменер уже давно отошел к двери и прислушивается, а сейчас к нему присоединился и Рундельштотт.
Фицрой в недоумении пару раз оглянулся на них, крикнул:
– Что там за шум?
Рундельштотт, не оборачиваясь, пожал плечами, а я сказал благожелательно:
– Простите, глерд Пепинг, все мы бессильны перед страстями человеческими, порой настолько низменными, что просто недостойны благородного человека… Политик должен быть чист… нет-нет, не смотрите на меня так, я не сошел с ума, я имею в виду чист от страстей, связанных с женщинами!.. Все остальное не просто допустимо, но как бы даже обязательно, иначе какой он политик, если никого не предал, не обворовал, не подставил, не прошел по трупам?..
Пепинг смотрел на меня в изумлении, но уже и сам начал прислушиваться, слышно было, как по коридору протопало с десяток пар ног, зазвенело железо, потом все стихло, но издалека донеслись злые крики.
– Что-то случилось, – пробормотал он. – Надеюсь, что-то незначительное. Глерды, я довел до вас интересное предложение. Я сейчас отлучусь, а вы обдумайте…
Я сказал с готовностью:
– Да, глерд Пепинг!.. Конечно, глерд Пепинг!.. Мы просто счастливы, что вы так все четко обрисовали, не затуманивая смысл, как обычно у дипломатов.
Он кивнул, поднялся и покинул комнату быстрыми, четкими шагами уже не вальяжного вельможи, а человека, совсем недавно сменившего доспехи на мягкое кресло.
Фицрой спросил быстро:
– Ты что-то знаешь?
– Предполагаю, – ответил я.
– Ну давай, предпологни!
– Я не слишком хороший предпологун, – ответил я, – потому уверен, что дело в семейной жизни герцога. Видели, какая у него жена властная? Возможно, герцог вдруг решил показать характер.
Рундельштотт оглянулся от двери.
– А ты ему в этом помог?
– Что вы все так на меня смотрите? – спросил я обидчиво. – Я с герцогом даже не общался.
Рундельштотт кивнул.
– Да, так еще… тоньше. Поздравляю! С виду ты дурак дураком, как и все юные, но иногда тебе удается что-то нащупать в человеке.
Я сказал примиряюще:
– Давайте вернемся за стол, который я вот и не покидаю подобно великому мыслителю, кем я вообще-то и являюсь, и подумаем. Не пробовали? Бывает забавно. Такое в голову лезет…
