– Мы приближаемся, – сказал Мильвио, остановившись возле статуи, основательно заросшей лишайником, и теперь уже неизвестно, кто это был.
– Ладно. Признаю. Мальчишка не врал, – ответила Лавиани на ироничный взгляд Тэо.
Чем дольше они шли, тем чаще встречался темный камень, в формах которого угадывались останки построек, давным-давно погребенные под сенью великого леса.
Резкий звук из чащи заставил их всех остановиться, а Лавиани еще и схватиться за нож. Он был неожиданным, низким, вибрирующим, точно рычание дикой кошки.
– Если это зверь, то я о таком не слышала, – наконец громко прошептала сойка.
– Нам ничего не грозит. – Мильвио даже не подумал потянуться к мечу.
– Почему ты так уверен? – Шерон силилась увидеть то, что скрывалось за деревьями и издавало такие звуки.
– Легенды. Духи леса, что живут в тумане оврагов и питаются звездным светом. Они не трогают людей, пока те не разрушают Шой-ри-Тэйран и не воруют кристаллы с его стен.
– Звездным светом питались гратанэхи, создания эйвов. Так говорится в сказках, – вспомнил Тэо.
– Вряд ли это был один из них. Охранники леса ушли в его сердце вместе с хозяевами. Люди не видели их вот уже тысячу лет. Это просто зверь. Большой зверь. Только и всего.
– А если нет? – Лавиани все еще ждала беды. – Если это именно шауттом драный гратанэх.
– Ты собираешься разорять Шой-ри-Тэйран? – задал резонный вопрос треттинец.
– Нет, но…
– Тогда ты ему совершенно не интересна.
– Вы, южане, народ совсем безумный.
– Мы все равно ничего не можем поделать. Как ты будешь сражаться с существом, которое в пять раз выше тебя и заключено в броню?
– Сражаться? Ха! Я не собираюсь сражаться со всякими громилами. Лучше уж убегу.
– От гратанэха убежать не удастся, – «обнадежил» ее Тэо. – По лесу он передвигается быстрее человека. Даже если тот сойка. Или таувин.
Вновь раздался крик, но теперь гораздо дальше, уже больше похожий на шум падающего дерева, чем на звук, издаваемый животным.
Их снова ждала дамба – высокая, с гребнем, увитая плющом, похожая на зеленую стену. Вода лилась из нее двумя хрустальными потоками, вырываясь из ртов каменных зверей с орлиными клювами.
За дамбой канал стал еще шире, по нему вполне могли плавать корабли, а дубы стали и вовсе невероятных размеров. Они напоминали Шерон ожившие, едва шевелящиеся скалы, зорко следящие за теми, кто приходит сюда.
На той стороне канала пили воду маралы. Указывающая залюбовалась прекрасными созданиями, а Лавиани сказала:
– Совсем не боятся.
– Возможно, мы первые из людей, кого они встретили. – Мильвио остановился рядом с Шерон. – Оленям здесь живется вольготно.
Стадо скрылось в кустарнике, а Тэо нагнулся, посмотрел вниз, надеясь разглядеть дно:
– Раньше плотины и шлюзы позволяли кораблям подниматься сюда от самого Бренна. Люди дружили с эйвами, обменивались товарами. А теперь… все заброшено и забыто.
– Так везде, – негромко ответила ему девушка. – Весь Летос в развалинах, и зачастую никто не помнит, для чего они были нужны и кто их построил. Фермеры пасут овец на месте древних городов, рыбаки швартуют свои баркасы к шпилям затонувших дворцов.
– Когда-нибудь снова придет Эпоха Процветания. И все вернется. – Мильвио сегодня был крайне оптимистичен.
– Ты в это веришь? – удивилась указывающая. – Наш мир достиг своего величия благодаря волшебникам, а их больше нет.
– Ну один где-то все же есть, судя по всему, – откликнулся Тэо. – Быть может, он вернет магию.
– Если отрубаешь себе руку, то ее уже не пришьешь назад, – возразил Мильвио. – Тион отказался от волшебства так же, как любой из нас отказался бы от своей части тела. Найдя его, мы не обретем магию, приятель.
– А жаль.
– Жаль? – Мечник покачал головой. – Никогда не стоит жалеть о минувшем. Оно утрачено.
Этим дубам была не одна тысяча лет, и видели они несколько эпох. Возможно, перед Шерон были самые первые дети Подпирающего Небо, величайшего из деревьев мира.
Шой-ри-Тэйран жил под их сенью, дремал в мягких изумрудных лучах, и ему не было никакого дела до гостей, вторгнувшихся на его территорию.
Если бы Шерон попросили описать это место, то она не стала бы даже пытаться. Оно слишком отличалось от привычных человеческих городов. Эйвы вплетали лунный камень в деревья, словно тот был живой лозой, и растили из этого невероятного сплава нечто особенное, непостижимое для разума, привыкшего к совершенно иным принципам архитектуры.
Начиная с земли и заканчивая миром, где жили птицы, множились уровни и террасы. Каменно-древесный серпантин лестниц плавно взбегал на ветви, превращался в дороги, ведущие к остроугольным постройкам, крыши которых соткали из плотной листвы.
– Сотня стрелков, посаженных на верхних ярусах, сдержит тысячи.
– Эйвы не стреляли из луков, – рассеянно произнес Тэо. – Они вообще не воевали последние тысячелетия.
– Конечно. На кой шаутт воевать, если для этого есть гратанэхи. – Лавиани с подозрением покосилась на нечто каменное, притаившееся возле ближайшего ствола.
Они шли по пустым, занесенным листьям улицам, мимо каналов, вода которых отражала вековые дубы, и диковинных построек. Путешественники держались главной дороги, не спеша сходить с нее, подниматься на другие ярусы, обшаривать здания, часть из которых спиралями возвышались над ними.
Первый кристалл увидел Тэо. Многогранный, величиной с ладонь, он рос прямо из стены стрельчатой стелы, подпирающей покосившуюся колонну со статуей женщины, голова которой терялась в нижних ветвях.
Он был нереального цвета, словно в нем смешали все оттенки мира и теперь они показывались любому желающему, постоянно сменяя друг друга и мерцая, точно планктон во время ночного прибоя в южном море. К этому многогранному светлячку хотелось прикоснуться, забрать его себе. Он завораживал, и Тэо протянул к нему руку, но Мильвио встал на его пути.
– Не стоит. Людям их лучше не трогать, иначе жди беды.
– Про эти камни я читала в старых книгах, – сказала Шерон. – Их создавали асторэ, а эйвы выращивали с помощью минералов свои города. Они бесценны, но никто из людей не может ими владеть – нет лучшего способа призвать к себе беды, чем забрать кристалл из города эйвов.
То, что они оказались в центре, указывающая поняла сразу. Здесь были самые дремучие заросли, практически скрывающие постройки. Зато кристаллов, вплавленных в стреловидные колонны, оказалось великое множество. Они приветствовали непрошеных гостей мягких мерцанием.
Путешественники вышли на площадь, образованную благодаря растущим по кругу дубам, чьи ветви переплелись и срослись в настоящий купол, столь тенистый, что казалось, уже наступил поздний вечер. Вода из трех каналов по перламутровым желобам стекала в огромный квадратный бассейн, из которого вырастал каменный круглый постамент.
