Карина так и не выяснила, что должна была изображать: ходячую
баскетбольную корзину или кенгуру, из кармана которой только что выпрыгнул
детеныш. Народ в зале, конечно, в лежку лежал, когда она появилась на подиуме –
на высоченных каблуках, в черных очках, туго замотанная косыночкой а-ля 60-е
годы. Однако в номинации «Самое неожиданное платье» именно полозовское творение
получило приз. Строго говоря, соперничать в неожиданности было не с кем: все
остальные экспонаты до боли напоминали обычные платья. Так же, как это, которое
сейчас надела Карина.
Чудо что такое! Темно-зеленое бархатное – от этого цвета
глаза Карины стали как настоящие изумруды, честное слово. Чуть-чуть серебряной
нити – будто иней. Плотно облегает до бедер, а внизу – пышно, воланы, волны и
все такое. Снизу – как бы край нижней юбки – серебристое кружево. Очень
красиво, совершенно новогодний стиль! Правда, до Нового года еще два месяца, ну
и что, наряды праздничные надо рекламировать загодя. Карина не сомневалась –
все дамы, которые будут на этом приеме, умрут от зависти и завтра же ринутся в «Бонни
и Клайд», чтобы обновить гардероб. К платью прилагались чулочки с серебристым
отливом и зелено-серебристые туфли. Все это добро тоже нужно было вернуть.
– Пригласят танцевать – ты, конечно, танцуй, – сказала Женя.
– Но козленком не прыгай, каблуки не сломай.
У платья был только один недостаток: оно очень плотно
обтягивало фигуру. Карине приходилось помнить о том, что живот надо постоянно
втягивать. То есть когда придется сесть за стол, покушать вволю ей вряд ли
удастся. Ну и ладно, это ведь поздний вечер, а ужин – отдай врагу! Не привыкать
голодать, и разве это вообще голод по сравнению с прежними гимнастическими
лишениями?
Больше всего Карина была озабочена тем, как провести
рекламную акцию, то есть донести до присутствующих дам мысль: прелестно и
элегантно (а главное, дорого, что для нуворишей немаловажно!) одеться можно
только в единственном месте на всем свете: в магазине «Бонни и Клайд». Но не
прикрепишь ведь на плечо этикеточку или рекламный плакатик? И не будешь в
дамской комнате подходить к ее посетительницам с навязчивой улыбкой: «Вам
нравится мое платье? Да? А вы знаете, таких и даже лучше в «Бонни и Клайд» –
просто навалом!» Другое дело, если ей кто-то отвесит комплимент, спросит, где
она раздобыла такое миленькое платьице…
До ресторана «Стенька Разин» Карину доставило заказанное
Женей такси. Осторожно ступив на влажный от дождя тротуар, она меленько
добежала до крылечка и озабоченно подумала: а вдруг к ночи, когда придется
возвращаться, дождь разойдется? Хорошо же она будет выглядеть в этих туфельках!
Они ведь размокнут в два счета. А до ближайшей остановки автобуса километра
полтора, не меньше, и вдобавок все вверх, в гору, через облетающий осенний
лесок… Впрочем, может быть, ее кто-нибудь подвезет? И с этой светлой надеждой
она взбежала на крыльцо ресторана и вынула из кармана плащика пригласительный
билет.
Дверь, слабо подсвеченная с боков, отворилась мгновенно,
словно внутри стоял какой-нибудь величественный швейцар и напряженно
высматривал гостей в телеглазок.
Очень вероятно, что так оно и было, только швейцар оказался
не величественным. За швейцара тут был обыкновенный качок, который окинул
Карину заинтересованным взглядом, подмигнул и развязно спросил:
– Кто такая?
Карина молча протянула пригласительный билет. Качок изучал его
так долго, словно это была тысячедолларовая бумажка. А может, он просто не был
силен в грамоте.
– А, ты от Полозовой, – произнес наконец. – Проходи,
раздевайся. Только не сразу догола!
И легоньким тычком отправил Карину налево, где на двери была
нарисована дама. Это оказалось что-то вроде гардеробной: вешалка, зеркала, даже
набор дорогой косметики. Никого, кроме Карины, в гардеробной не было.
«Ну и юмор, – подумала Карина, осторожно причесываясь. – В
бизнес-клубе – и такое чмо работает?! Просто карикатура какая-то».
Впрочем, она уже навидалась в жизни такого барахла.
Старинное выражение «молодец против овец, а против молодца и сам овца» было
здесь как нельзя кстати. Можно себе представить, как гнет спину этот качок
перед каким-нибудь спонсором или кто там собирается на эту вечеринку – «можно
сказать, пригласили на дружескую вечеринку, а не на прием», как объяснила Женя.
А она, Карина, кто такая? Рекламная девочка, пришедшая украсить вечер своей
улыбкой и платьицем от «Бонни и Клайда». В глазах качка она небось всего на
полранга выше эскорт-леди.
В дверь постучали, и через мгновение, не дожидаясь ответа,
заглянул небольшой мужичок – весь седой, хоть и довольно молодой, стриженный
коротеньким ежиком, но с жиденькой прядкой на шее, с дерзкой бородкой и в
очках. У него была обаятельная улыбка и приятный голос.
– Крутоя-аренко! – протянул он с восхищением. – Ну очень
крутояренко! Познакомимся?
Карина поглядела на него сверху вниз, и улыбка мужичка стала
еще шире.
– Я менеджер здешний, – объяснил он. – Олег Куперович
Римский. То есть ты не подумай, я чистокровный русский. У меня дедушка
священник был, отсюда такая фамилия. А ты у нас кто?
– Карина.
– Как?!
– Карина. Я от…
– От Женьки Полозовой. Понял. Карина, значит. Ну-ну. Пойдем,
красота, я тебе покажу твоего гостя. Мужик вполне порядочный, сразу за пазуху
не полезет. Страшный грузчик, правда, но ты это переживи.
– Грузчик?! Но я думала, здесь… такое место…
Олег быстренько просмеялся.
– Грузчик – значит, любит грузить информацию, болтун,
значит, страшенный, но это ничего, твое дело слушать и улыбаться, только много
не пей.
– Да я вообще не пью, вы что? – обиделась Карина.
– И правильно, – согласился жизнерадостный Олег. – Хотя если
чуть-чуть – это вполне можно. К примеру, смородиновую, «Нижний Новгород».
Классно! Мой дедушка-священник всегда говорил: пью ради стомаха, ради его
частых недугов. То есть не пьем, но лечимся, понятно? Увы, сегодня в большом
количестве гуляет Петр Петрович Наливайко…
– Это спонсор? – вежливо поинтересовалась Карина.
Олег громко заржал.
– Я, я, – согласился он – почему-то по-немецки. – Наливайко
наливает, а Михал Михалыч Квасов почем зря квасит. Ну, пошли?
Сверкнув улыбкой, он выкатился в коридор.
