– В постели. В данном конкретном случае дело было так:
приходит жених к невесте не вовремя, не предупредив о своем приходе, она
открывает не сразу, а когда все же открывает, то вид у нее изрядно
сконфуженный. Ой, говорит, я не слышала звонка, мы так заговорились с Бориской…
С каким еще Бориской?! А это мой двоюродный брат, говорит невеста, пряча
глазки. А жених отчетливо помнит, что при знакомстве она рассказывала, что
родни у нее никакой нет, кроме папы с мамой, которые живут в другом городе. Ни
братьев, ни сестер, ни родных, ни двоюродных!
– Может, забыла? – робко подсказала Светик.
Влад коротко хохотнул.
– Нет, а чего ты смеешься? – обиделась Светлана. – Вот в
«Санта-Барбаре» у Си-Си и Софии знаешь, сколько было внебрачных детей, о которых
они все время забывали? У Мэйсона и Иден все время появлялись какие-то сводные
братья и сестры, совершенно неожиданно!
– Вспомнила! – вдруг рассердилась баба Катя. – Да твою
«Санта-Барбару» уже сто лет не показывают. «Мой нежный ангел» – вот это фильм!
Там никаких внебрачных, никаких двоюродных.
– Да уж, Светик, – печально кивнул Влад. – С Си-Си Кэпвелом
тут номер не проходит. Хотя бы потому, что «двоюродным братом» оказался молодой
человек с внешностью сексуального маньяка, а у невесты под халатиком, как очень
быстро разглядел жених, не было ни единой ниточки. Так что, милые мои дамы…
Александра покачала головой. Это ж надо! Не только у нее,
оказывается, не задалась личная жизнь!
– Ничего, Владька! – утешила баба Катя. – Другую найдешь!
– Да где ее найдешь? – хохотнул он – довольно, впрочем,
уныло. – Может, другой подходящей и вовсе нет…
Светик отвернулась, краснея…
Александра глядела на Влада с тем же сочувствием, что и
другие женщины, недоумевая при этом: почему этот высокий, видный, красивый,
можно сказать, парень так откровенно говорит о своей неудаче? Обычно мужчины
молчат о таких вещах, чтобы пощадить уязвленную гордость: на его месте другой,
наоборот, начал бы врать, что невеста обожает его по-прежнему, но сама ему
надоела. А этот Влад…
И вдруг она поняла, почему. Именно от уязвленной гордости.
От чрезмерной гордыни! Он как бы показывает другим: «Если я так легко об этом
говорю, если не стыжусь, что оказался в дураках, значит, это меня вовсе не
волнует. Да плевать я хотел на эту невесту вместе с ее двоюродным братом!»
«Ну и дура же эта его невеста, – неожиданно подумала
Александра. – Такого парня променять на какого-то сексуального маньяка!»
Ох, боже ты мой! Уж не вслух ли она это брякнула? Иначе
почему Влад вдруг обернулся и уставился на стоявшую рядом незнакомку, которая с
неприличным любопытством прислушивалась к разговору? Или он прочел ее мысли?
Надо что-то такое сказать, сделать что-то.
– Извините, вы не скажете, где мне найти… где найти…
Александра запнулась. Фамилия врача, дежурившего в тот день
по «Скорой», напрочь вылетела из памяти. Хорошо, хоть фамилию фельдшера помнит!
– Не скажете, где мне найти фельдшера Сычова?
При этих словах Светик и баба Катя резко развернулись к
Александре, причем одна громко ахнула, а другая перекрестилась.
Влад вскинул брови, неожиданно черные при его рыжеватых
волосах:
– Сычо-ова?.. Вообще-то это довольно сложно будет. А вы ему,
извините, кто? Знакомая? Родственница?
Александра с независимым видом выдала заранее приготовленную
ложь:
– Я – участковый врач. Недавно Сычов обращался в поликлинику
по поводу… по поводу одного заболевания, однако лечение до конца не довел, а
дома я его застать не могу. Меня очень беспокоит его состояние, вот я и пришла
к нему на работу. Ведь он здесь работает, насколько мне известно?
– С ума сойти! – пробормотал Влад, с ног до головы озирая
Александру своими приветливыми светлыми глазами.
От этого взгляда у нее почему-то возникло ощущение, будто
под пальто у нее, как у той невесты – под халатиком, вдруг не стало никакой
одежды, ни юбки со свитером, ни белья, даже колготок нет, и что Владу об этом
прекрасно известно. Удивительнее всего, что Александре при этом ничуть не
сделалось стыдно или противно, а, наоборот, как-то жарко-весело.
– С ума сойти! Это ж надо, какая еще встречается среди
нашего брата, медработника, профессиональная самоотверженность! К сожалению, с
глубоким прискорбием вынужден сообщить вам, что вы опоздали. Этому пациенту
ваша помощь уже больше не понадобится.
И он многозначительно повел глазами в сторону катафалка,
который как раз в эту минуту, выпустив клуб бензиновой гари, выехал в ворота.
– Господи! – вскрикнула Александра, тоже торопливо крестясь.
– Он что же, умер?! Неужели…
Слава богу, хватило ума остановиться и не договорить:
«Неужели эта выдуманная болезнь была на самом деле и оказалась смертельной?!»
– Успокойтесь, – ласково сказал Влад, словно опять прочел ее
мысли. – Никакая хворь не смогла бы свести в могилу нашего Феденьку, так что
вашей вины тут нет. Скажу вам по секрету – тут чистый криминал. Проще говоря,
убили вашего пациента.
– Зарезали! – страшным, свистящим шепотом, слышным небось и
на другой стороне улицы, сообщила баба Катя. – В его же собственном подъезде!
Зарезали и запихали между дверьми, так он всю ночь там и просидел, скрючившись,
а какие соседи видели, те и внимания не обращали, думали, бомж спит. Ты
поглянь, дочка! Второго санитара у нас за четыре месяца зарезали!
– Удивляюсь я людям, – недовольно сказала Светик. – Сычов из
нас из всех самый богатый был, у него и иномарка, и квартира аж трехкомнатная,
хотя один жил. Его и рядом с обменными пунктами видели – вроде бы он валютой
спекулировал. А убили в подъезде. Я бы еще поняла, если бы в квартиру
ворвались, чтобы ограбить…
– Откуда ты знаешь, Светик, что у него при себе было? –
таинственным голосом спросил Влад. – Может, пачка свежевыменянных баксов? Я
слышал, милиция отрабатывает именно эту, валютную версию.
Он еще что-то говорил, но Александра не слушала.
Убит! Сычов убит! Один из тех, кто мог бы помочь ей
разгадать тайну смерти Карины, – убит! Осталось двое… и вдруг она вспомнила
фамилию врача и ляпнула, даже не дав себе труда подумать, что несет:
– А Рутковский тоже убит?
