Метнув взгляд, от которого едва не задымилась обшивка
«фордовских» сидений, Полозова все же не стала калечить Карину, но сама в
машину садиться не спешила: так и осталась стоять рядом с задней дверцей,
видимо, для страховки.
– Лолита, закрой дверку, а? – вкрадчиво попросил Римский. –
Дует.
– Ничего, не сдует, – довольно нелюбезно буркнула Карина. –
Чего надо?
Зрелище подпухшего Олегова носа несколько взбодрило ее.
Ничего, в крайнем случае она ему еще разок вмажет с превеликим удовольствием!
– Тут тебе кое-кто просил передать свои нижайшие извинения,
– сверкнул улыбкой Олег. – Догадываешься, кто, Лолита? Готов был сам ехать на
колени бухаться, да я сказал, что все улажу.
– Ну, вы от скромности не умрете! – Карина постаралась
улыбнуться в ответ так же ослепительно. – Не уладите, не надейтесь. Кстати,
зарубите на носу, что я никакая не Лолита – дочь Айболита. Меня зовут Карина.
– Да ты что, шуток не понимаешь? – Очки и зубы Олега снова
забликовали. – Ну, напился мужик вчера – элементарно перебрал. Дошло, так
сказать, веселие до точки, уже невеста брагу пьет тайком… С кем не бывает?
Увидел такую красоту – и, естесс-сно, это самое, возбудился. Сегодня просто за
голову хватался. Случайно все произошло, понимаешь? Совершенно случайно!
– Ага, – кивнула Карина, пристально вглядываясь в его
улыбчивое, привлекательное лицо.
Надо же, такой молодой, а уже законченный подлец. Как это
сказал вчера Петров? «Далеко пойдет, если жирным куском не подавится!» Ну так
Карина желает ему подавиться этим куском как можно скорее, желательно прямо
сегодня, не за обедом, так за ужином!
– Рассказывай, люблю твои рассказы. И совершенно случайно оказалась
кровать наготове. Это что, была комната отдыха персонала, куда ты помог Петрову
меня втолкнуть?
Очки Олега на миг как бы запотели, но только на миг.
– Ладно, оставим детали, – сказал он, опять принимаясь
сушить зубы в улыбке. – Суть вот в чем.
И, сунув руку за борт куртки, он выхватил оттуда небольшую
пачечку и бросил на колени Карины.
– Вот!
Это были деньги, доллары – то есть сверху лежала
пятидесятидолларовая купюра, перечеркнутая голубой тоненькой резиночкой.
– Здесь ровно адын штук, – сказал Олег, и, как ни старался
он говорить весело, голос его дрогнул. Карина успела заметить, как высунулся
розовенький язычок и проворно облизнул губы. Очки были завороженно направлены
на деньги. – Тысчонка баксов. Маленькая такая тысчоночка, хорошенькая,
сладенькая… – Он жадно сглотнул. – Это тебе. Возмещение морального ущерба, так
сказать. Господин Петров прекрасно понимает, что…
– Сомневаюсь! – фыркнула Карина и швырнула пачку Римскому.
Олег поймал ее на лету, стиснул коротенькими волосатыми пальчиками,
и на какое-то мгновение Карине показалось, что он сунет деньги под борт своей
стеганой бордовой куртки, чтобы никогда, никогда больше не расставаться с ними,
однако после короткой судороги, исказившей бородатенькое личико, чувство долга
победило: Олег снова бросил Карине на колени пачку и выдавил:
– Не будь дурой, Лолита! Бери деньги!
– Идиотка! – прошипела Женя, все это время стоявшая в позе
вопросительного знака, просунув голову в салон и согнувшись. – Чего ты из себя
строишь? Подумаешь, девочка! Небось забыла, когда ею была! Что мы, не знаем,
какие у вас там порядки, в сборной-то? Все друг с дружкой переспали, а уж с
тренерами и подавно! Засос ей поставили, ну просто утопиться теперь! В милицию
ей! Да кто тебе поверит, кто? Свидетели у тебя есть?
– Есть! – вызывающе бросила Карина. – Уж Олег Куперович не
даст соврать! Вчера он трясся на мушке у этого свидетеля, как осиновый лист!
– Ну, господина Иванова я бы не стал принимать в расчет, –
скучным голосом сказал Олег, страхуя сосредоточенным взглядом денежки, так и
лежащие на Карининых коленках. – Субъект чрезвычайно ненадежный. Сегодня он
тут, а завтра его нету. К тому же господин Петров намерен расторгнуть договор с
ним и потребовать назад авансец…
Елка-палка, как некогда говорил один знакомый Карины! Новый,
мягчайший кашемировый свитерок вдруг начал немилосердно кусаться, будто
низкопробная синтетика. Аванс, во всяком случае немалую его часть, Иванов
просадил вчера на Карину в том запредельном мини-маркете… Правда что –
елка-палка! А вдруг ему и впрямь придется возвращать деньги? А деньги
потрачены. И если Петров начнет уж сильно доставать, не проще ли будет Иванову
отказаться от позы рыцаря и сладить дело полюбовно?..
От этих мыслей даже во рту стало противно, что же говорить о
душе? А в самом деле – она ведь совершенно не знает этого человека. Да, вчера
сердчишко ее колотилось из-за него, как сумасшедшее. Да, в кабинке моментальной
фотографии, куда Карина все-таки умудрилась его затащить… Но это было вчера. А
сегодня он, к примеру, проснулся – и осознал, что под хмельком наломал слишком
много ветряных мельниц…
Нет! Нельзя, подло так думать о своем спасителе! Просто не
пережить, если он окажется такой же гнусной тварью, как этот брюхатенький
Олежек!
– Ну, хорошо, – глухо сказала Карина. – Сколько тут,
говоришь?
– Тысяча! – вдохновенно выдохнул Олег. – Тысяча долларов!
«Пиастры! Пиастры!»
Карина небрежно согнула пачку и сунула в карман.
– Дайте выйти.
Олег хрюкнул – не то удовлетворенно, не то огорченно.
– Эй, погоди! Значит, мы договорились? Ты никуда не пойдешь,
ни в какую милицию?
– Ну я же взяла деньги, – огрызнулась Карина, с силой
отталкивая Полозову и выбираясь наружу. – Что вам еще, расписку кровью, как
дьяволу?
Женя отпрянула – довольно неуклюже, вроде не к лицу хозяйке
модельного агентства так-то переваливаться!
– А как насчет всероссийского конкурса? – невинным голоском
спросила Карина, с наслаждением глотнув свежего осеннего воздуха. – Который под
патронажем правительства? Мое участие остается неизменным?
Женя сделала громкое глотательное движение, метнула
мстительный взгляд, но все же выдавила:
– Договорились…
– Нет, Женечка, – весело сказала Карина. – Ни на какой
конкурс я не поеду! И в агентство твое больше не вернусь. Я платила за обучение
вперед – хрен с ними, с теми оставшимися пятьюдесятью баксами, пусть они тебе
останутся – в возмещение морального ущерба. А также – вот это! Дарю!
