— Так что вы надумали?
Что-то внутри меня сжимается, съёживается. Я не могу произнести «да». Я произнесу это в конце разговора. Жуткая, невыносимая пауза. Я хочу, чтобы говорил он. Но он молчит. Потому что он уже всё мне сказал. Он хочет, чтобы это было МОЁ решение. Тогда я заставляю себя заговорить. Я спрашиваю первое, что приходит в голову:
— А почему… я?
Он начинает говорить что-то. Но я уже не слышу его слов. Я хочу закричать: «Замолчи! Пожалуйста, скажи, что ты просто хочешь, чтобы я была рядом. И я буду рядом. С тобой…»
Он говорит. Он беспрерывно говорит. Быстро, чётко, властно. Не позволяя произнести мне ни слова. Его голос — голос Мужчины, нетерпящий никаких возражений, безжалостно кромсающий меня на части. Он слишком категоричен в своих высказываниях. Мне страшно. Однажды он убьёт меня…
Сейчас я должна сказать ему «да» и…
…И я НЕ МОГУ сказать ему «да»!!! Какая-то часть во мне кричит: «Алиса! Остановись! Ты загоняешь себя в угол, из которого уже не сможешь выбраться! Ты сейчас — свободна, как птица. У тебя есть Время, которым ты можешь распоряжаться, как хочешь. А тебе надо дописать 3-ю часть Иной Реальности. Он отнимет у тебя время. Он откроет перед тобой все Двери в Земную Реальность, перекрыв тебе доступ к Иной. Ты не сможешь больше писать. А ещё тебе нужны деньги, которые ты сейчас зарабатываешь сама. И намного больше, чем предлагает тебе он. Ты хочешь сказать ему «да» только потому, что видишь в нём Мужчину. Но ты видишь, КАКОЙ это Мужчина? Он же Волк. Он — сильный и умный… Ты тоже стала Волчицей. Ты — сильная и умная. А ты уверенна, что сможешь быть такой, какой ОН хочет видеть тебя? Постоянно уступать ему во всём? Приносить себя в жертву? Разделить с ним его принципы? Ты слишком привыкла быть собой, такой, какая ты есть. Разве нет? А ещё ты — Иная. Ты живёшь одновременно в Двух Реальностях. В Иной Реальности ты — маленькая, хрупкая и слишком ранимая. Этот Человек, что он знает о тебе? Он же явно живёт только Земным. Кем он нарисовал тебя в своём воображении? Сможет ли он понять и принять тебя такой, какая ты есть? Ведь тебе нужно, чтобы ты была целостной, чтобы он понял и полюбил тебя. Ты же совсем его не знаешь. А если этого не произойдёт? Тогда ты потеряешь сразу всё… Сразу — ВСЁ… Ты потеряешь себя. Полшага влево, полшага вправо — и он убьёт тебя… ОН УБЬЁТ ТЕБЯ, Алиса… Неужели ты уже забыла о боли, через которую прошла? А сможешь ли ты ещё раз умереть? Сколько раз ты уже умирала? Сколько жизней ты прожила? Найдёшь ли ты в себе силы, чтобы воскреснуть снова?»
— Я больше не могу говорить, — произносит он. — Придут какие умные мысли в голову, позвони… те.
Я снова улетала. На этот раз в командировку в Венецию.
Вернувшись, я собралась духом, чтобы набрать его телефонный номер. Я звоню, чтобы сказать ему «нет».
Он не берёт трубку.
* * *
Я хочу быть с тобой
и не вижу причины быть рядом,
Мне так сложно сказать тебе
даже простейшее слово.
А тирады твои вновь обрушились
каменным градом…
Я звонила, чтоб просто услышать
твой голос снова.
Надышаться пред смертью —
прошу бесполезной отсрочки,
Ты смеёшься, мы знаем —
бессмысленно, глупо, как дети,
Чтобы что-то начать,
надо прежде расставить все точки,
Но заранее ясно,
что будет звучать в ответе.
Это — бег от решений вдоль неба
по тоненькой кромке,
Лоскутками поступков из прошлого
соткана карма,
Мой закат так похож на смятенье
в мучительной ломке —
Я вступаю под своды
последнего в жизни храма.
Глава 4
декабрь 1987, Москва
Мы спускаемся с мамой в метро по эскалатору, поворачиваем направо. Ждём поезда, тот приезжает, и мы заходим в вагон. Народу очень много, но нам надо проехать всего одну остановку. Всего одну.
Мы выходим на неизвестной мне станции. Я пытаюсь прочитать её название, но тщетно — всё окутывает туман.
Как он проник сюда, под землю, в метро?
Туман сгущается. Мы идём к выходу. Почему здесь так много людей? Целое столпотворение перед эскалатором. Я не вижу их из-за тумана, но постоянно чувствую рядом, — они, как и мы с мамой, медленно продвигаются к выходу.
Мама делает шаг в туман и растворяется в нём. Я пытаюсь шагнуть за ней следом, но упираюсь в людей — они сомкнулись вокруг меня плотным кольцом, и я не могу пройти. Я пытаюсь раздвинуть их руками, но у меня ничего не получается. Люди на моих глазах превращаются в каменную стену. Я стучу в неё своими детскими кулачками, пытаюсь сдвинуть её с места, но силы не равны.
Я понимаю, что с каждым мгновением мама — всё дальше и дальше. Она уходит, и я не могу её остановить. Я теряю её.
— Нет, мама! Не оставляй меня здесь одну!!! Нет!!!
Панический страх безысходности… Чувство неизбежности того, что вот-вот произойдёт…
— Мама! Ма-ма-ааа!!!
Мама просыпается от моего крика.
— Алиса… Что с тобой происходит? — спрашивает она меня с печалью.
— Ты уходишь… Я не хочу, чтобы ты уходила…
— Алиса, посмотри же, я — здесь! Я никуда от тебя не ухожу…
— Нет, — плачу я, — я знаю, что ты — уже не совсем здесь…
— Тебе снятся плохие сны?
— Они мне не снятся, они скоро сбудутся!!! А я не хочу, чтобы они сбывались! Я хочу, чтобы ты осталась живой…
Я плачу, обнимая свою подушку, как единственного молчаливого друга, который никогда со мной не спорит.
— Алиса, ты пугаешь меня… После того, как ты… умерла в сентябре, ты вернулась другой… Посмотри же, я — здесь, я жива! Я не собираюсь умирать…
— Ты не веришь мне!!! Почему ты не веришь мне?! Почему ты не пойдёшь к врачу?
— Потому что у меня ничего не болит. Твой страх не имеет никаких реальных причин. Он — всего лишь плод твоего воображения. Ты не должна верить своим снам, Алиса, даже если они иногда сбываются. Сны обманчивы. Рано или поздно они всё равно обманут тебя. Не сон должен управлять тобой, а ты — сном.
* * *
февраль 2011, Москва
Я заезжаю к знакомому барду и композитору, чтобы забрать у него файлы с записью моих песен. Мы заходим в его комнату, и пока он занимается их копированием на флэшку, я медленно окидываю взглядом помещение и внезапно замираю.
— Что это? — невольно вырывается у меня.
— Я рисую… — как-то смущённо произносит композитор.
— Это твои картины? — удивляюсь я.
Он кивает.
Картины размещены на полках у окна. Их много. На них, на всех, — чёрный город. Чёрные дома. Маленькие слепые окна. Серый туман. Это город, который до боли мне знаком. Мой любимый город. Город на Воде.
