– В первый раз слышу, – теперь настал черед хмуриться Уткину, – однако нужно выяснить, что она собирается делать теперь…
Капитану Перченку было интересно другое: кто нанял эту молодую адвокатшу? И еще он вспомнил, что так и не выяснил, каким же образом покойный Лапников проник в дом Канарского. Но теперь он сможет сделать это только в свое личное время, а когда оно будет?
Но он обязательно это проверит, потому что если честно, то никак не укладывалось у капитана в голове, чтобы такой слюнтяй и тряпка, как Виталий Лапников, вдруг задумал убить человека. Ну не годится он для этого никак! Все говорит за то, что жил этот тип за счет богатых дамочек, так за каким чертом ему на мокрое дело идти? Ох, мутное дело, темное и мутное…
Вернувшись к себе, капитан позвонил в ассоциацию адвокатов и спросил, где он может найти адвоката Крохалеву. Его долго переадресовывали, но капитан был настойчив. И через некоторое время капитан получил однозначный ответ, что Крохалева Лариса Викторовна в данное время адвокатской практикой не занимается, поскольку уже полгода ее нет не только в нашем городе, но и в стране. Она по закону находится в отпуске по уходу за ребенком и в данный момент проживает на Кипре. Как родила, так туда и уехала, чтобы ребеночек на солнышке рос и витаминов набирался. Некоторые так делают.
Сердечно поблагодарив словоохотливую собеседницу, капитан повесил трубку и надолго задумался. Что же все это значит…
Врач вышел в коридор, оттуда еще некоторое время доносился его красивый, хорошо поставленный голос.
Фальшивый Петров дождался, пока этот голос затих, и попытался пошевелить правой рукой.
Ему едва удалось шевельнуть пальцем.
Черт, нет ничего хуже беспомощности!
Он сам виноват в том, что случилось, утратил бдительность, следил за дверью Агнии и не обратил внимания на то, что сменилась обслуживающая его официантка.
Наверняка это она, та смуглая брюнетка, подмешала в его кофе какое-то сильнодействующее средство…
«Петров» неприязненно подумал о той официантке – и злость вернула ему немного сил. Не то чтобы паралич прошел, но он хотя бы смог пошевелить правой рукой.
Дверь палаты приоткрылась, в проеме показалась помятая, плохо выбритая физиономия с маленькими хитрыми глазками. Дверь открылась пошире, и в палату протиснулся крупный обрюзгший мужик в красном спортивном костюме и тапочках на босу ногу, с перевязанной головой и большим синяком под глазом. Оглядев «Петрова», он разочарованно протянул:
– Еще один овощ…
– Я не овощ, – попытался проговорить «Петров», и – о чудо! – голос, хоть и слабый, прозвучал вполне отчетливо, незнакомец расслышал его и шагнул к кровати.
– Не овощ? – переспросил он. – Рад за тебя… и за себя тоже, а то тут одни доходяги, поговорить не с кем! Я сюда с сотрясением попал, а все остальные в полной отключке. Понимаешь, поспорил с ребятами, как лучше леща ловить – на червя или на муху, ну, не сошлись во мнениях, а их было трое… – Гость подошел к кровати, сел в ногах и представился: – Меня Колян зовут. А тебя?
– Тоже… Николай… – выдохнул «Петров».
– Тезка, выходит? – оживился гость. – Надо же, какая встреча! Хорошо бы за это выпить, да здесь не достать… ни за какие бабки… – он заметно поскучнел. – Ни выпивки не достать, ни курева… мне Нинка хотела передать, так не позволили…
– Выпить… да… выпить хорошо бы… – едва слышно проговорил «Петров».
– А у тебя нету? – Колян взглянул на него с надеждой. – Хотя откуда… здесь все отбирают…
– Выпить нету, – вздохнул «Петров». – Таблетки есть… лучше всякой выпивки забирают… хочешь закинуться?
– Таблетки? – переспросил гость. – Ну, если только по одной… я вообще-то эту дрянь не употребляю, но раз уж ты угощаешь… а что, врачи их не отобрали?
– Я спрятал… часы мои на тумбочке видишь?
– Вижу… – Колян взял с тумбочки часы на толстом кожаном ремешке, удивленно оглядел их.
– Подцепи ремешок, в нем, внутри, таблетки…
Колян недоверчиво взглянул на больного, решив, что тот бредит, однако на всякий случай решил проверить его слова, подковырнул краешек ремешка желтым от никотина ногтем. Тот на удивление легко поддался, разделившись на две части, между которыми аккуратно лежала цепочка маленьких желтоватых таблеток.
– Ух ты, и правда! – Колян с уважением взглянул на нового знакомого. – Здорово ты их спрятал! Видать, не первый раз! Ну так что – закинемся? – Он подцепил одну таблетку и положил в рот, потянулся за другой. – А что, и правда быстро забирает! Ух ты! Лучше всякой водяры! – Глаза его загорелись, дыхание участилось.
– Больше… больше одной нельзя, загнешься! – слабо запротестовал больной.
– Кому-то, может, и нельзя, а я знаешь, какой здоровый? Я раз три бутылки водки выпил – и ничего! И не какой-нибудь простой водки, а «Короткое замыкание»… – и Колян подцепил вторую таблетку.
– Постой… сначала мне… – взмолился «Петров».
– Ну ладно, ладно, что я, не человек! – Колян усмехнулся, положил таблетку в приоткрытый рот больного, только после этого взял себе еще одну. – Все должно быть по справедливости… тем более что твои таблетки…
«Петров» прикрыл глаза.
Он почувствовал, как чудодейственная таблетка начинает работать. Дыхание участилось, кровь быстрее заструилась по сосудам, по всему телу словно пробежал электрический разряд. Киллер пошевелил одной рукой, другой, открыл глаза и приподнялся. Тело слушалось его, может быть, еще не в полной мере, но все же слушалось.
Киллер с благодарностью вспомнил старого китайца, который продал ему эти таблетки. Правда, китаец предупреждал, что использовать их можно только в самом крайнем случае и не больше одной таблетки за раз. Больше не выдержит самый крепкий организм.
Фальшивый Петров покосился на Коляна.
Новый знакомый сполз на пол, его лицо побелело, глаза закатились, тело сотрясали крупные судороги, на губах выступила белая пена.
– Я же тебя предупреждал, – проговорил киллер насмешливо. – Вот до чего жадность доводит!
Он легко поднял дрожащее тело, положил на свою койку, накрыл одеялом и вышел из палаты.
Алиса взглянула на часы. Стрелка подходила к двенадцати. Снова она собралась открыть тайник. Теперь, когда все неотложные дела сделаны, нужно вплотную заняться поисками камня. Возможно, в бумагах, что хранятся в тайнике, она найдет хоть какие-то указания, куда муж спрятал камень. В противном случае… об этом ей не хотелось и думать. Не может быть, чтобы она не нашла концов. Ведь она – умная и целеустремленная, она все преодолеет, и камень будет у нее в руках. А потом останется только выгодно продать его, и она будет богата. Богата и, самое главное, независима. Сама себе хозяйка. Никто не сможет указывать ей, что делать, никто не сможет кричать на нее, ворчать и обзывать дурой. Никто не будет пилить ее, что много тратит, что ничего не умеет делать, никто не будет грозить ей, что выгонит на улицу голой. Никто не будет пугать ее нищетой. Никто не посмеет поднять на нее руку.
