Миновав, вероятно, большую часть стареющего леса, Искра остановилась обок колоновидной осины, высокой с зеленым оттенком коры, довольно-таки трещиноватой. На место папоротникам, и деревьям с лентообразными, кожистыми остроконечными листьями, древовидным побегам устилающим землю стали степенно приходить лиственные осины, березы, ольха и дубы. Впрочем, приоритетом сей переходной растительности служили именно осины. Сменился также неторопко, вроде вытесняя один вид другим, подлесок, и папоротники, мощные клубни выдавила поросль крушины, рябины, зеленчука, сныти, крапивы. С тем, однако, переплетенные ветви, огромные камни и стволы, покрытые мхами, лишайниками, продолжали придавать этому месту затененность и влажность воздуха.
А почва стала и вовсе бугристо-неровной, дотоль шедшая под уклон, она нежданно стала являть возвышенности, кажущиеся осыпями. Здесь не просто было много поваленных лесов, как обнаружилось, новый лесной покров в виде осинника вырос на погибших деревьях, чьи стволы в размахе потрясали взор, также как и их длина. Сие Искра поняла, когда взобравшись на таковой ствол, прошла по нему, соизмерив его длину в двадцать пять саженей. Создающие верховой наст деревья, чудилось, погибли в одно мгновение, этим ограничив доступ одним формам растительного мира и даровав право царствовать иным.
Осины, березы и дубы росли прямо на стволах деревьев, подле них мостились кустарники и даже папоротники, хотя это были небольшие растения, едва превышающие в длину аршин. Мощные валуны, вспученные фрагменты почвы подпирали со всех сторон погибшие деревья, формируя при помощи опавшей листвы, ветвей новый поверхностный слой, в каковой вклинивались корни деревьев и кустов. Широко раскидывая ответвления, деревья осины и ольхи, и вовсе не высокой, с крупным стволом и ветвями, опушенными округлыми листочками, теми кореньями сдавливали, взламывали собственной растущей мощью досель правящих силачей этого края. Не менее жестокими были березы, чья кора зачастую смотрелась красно-бурой и черной, с отслаиваемой берестой, а коренья безжалостно обнимали стволы павших деревьев, прорубая в них широкие дыры, щели, внедряясь в саму их полую или доколь живую внутренность. Почвенный состав вже стал формировать и травянистый слой, представленный в основном высокими растениями, названия каковых Искра не знала, потому как таковые, как и лес оный она прошла, не сохранились в летописи лужичан. С высотой прямостоячего стебля до двух-трех аршин покрытого лапчато-разделенными крупными листами, эти травы порой созидали целые островки растительности. В них иногда встречались не менее высокие с круглым стеблем травы, имеющие менее частые широкие с дугообразным жилкованием листы, увенчанные на концах мелкими розовыми цветками. Здесь, несмотря на сухость самой почвы и почти полное отсутствие родников, и даже малых водоемов, в воздухе все еще сохранялась сырость, словно приправленная ароматами гниения мощных остовов дерева, а поелику чуть-чуть горьковатая.
Искре приходилось идти в основном по поваленным стволам деревьев, каковые под ногами тягостно стонали, не редкостью под подошвами аларчиков обламывалась их кора. А мягкость зеленых мхов не столько пружинила шаг, сколько вспять того сталкивала с себя. Не раз девушка замирала на стволах, слыша под собой продолжительное скрежетание, али взмахивала руками стараясь удержать движение скользящей вправо стопы. Этот лес был значимо более обитаем, посему не только множественность мельчайшей мошкары, жуков, бабочек, стрекоз проносилась в воздухе, не редкостью было узреть щебечущих птиц: золотистых овсянок, розово-серых с хохолком свиристелей, буровато-серых с красной головкой чечеток. Зелено-бурые ящерицы, и даже мелкие, бурые с темно-коричневыми пятнами змеи, совершенно не боялись человека, демонстрируя, что он тут пришлый, не они. Посему лениво покидали стволы, али продолжали покачиваться на листьях кустов вниз… вверх, когда Ика при ходьбе их отодвигала в сторону, с вялостью поглядывая на нее. Заглядевшись на одну из таких змей, окутавшую ствол небольшой рябины Искра, не глянув, шагнула вперед и тотчас ощутила под левой ногой скрежет ломаемого деревянного наста. Она торопливо перенесла вес с левой ноги на правую и взмахнула рукой единожды желая ухватиться рукой за куст рябины и с тем понимая, что того нельзя творить, або перста тогда вцепяться в саму змею. Перста, однако, едва скользнув по ветвям, качнули рябинку, а обе ноги тотчас дрогнув в коленях, ощутили, как под ними надвое разошлась кора дерева и девушка полетела вниз. По мере полета, стараясь уцепиться за сам развалившийся ствол, внутри определенно полый, старший эдвайзор еще и еще раз взмахнула руками. Падение, едва занявшее три-четыре мгновения, завершилось тем, что пальцы сдернули вслед за собой края образовавшегося в стволе дерева древесного тлена, а правая стопа ноги, угодив в корневую петлю, махом дернулась в бок. Иса только и успела ощутить, что резкую рвущуюся боль в щиколотке, удар затылком о твердое, а после пред глазами появилась тьма. И дотоль разноголосица пения леса, где мелодичное тик-цикру переплеталось с отрывистым тек-тек и звонким кхи-кхи нежданно завершилась полной тишиной, в которой осознание осталось только в точке, в которую, похоже, обратилась вся студенистая масса желтоватого мозга девушки, состоящая из нервных клеток и отростков. Вроде как вся сия субстанция воплотилась в единый, малюсенький нейрон, каковой был призван проводить нервные импульсы от концевого образования в сам мощный, безмерный Разум, схожий с Галактикой Туманность Света, сплюснутого, сферической формы, тела, окруженного скоплением звезд, таившего внутри галактический диск. Представленный, ярким шарообразным ядром и двумя клочковатыми рукавами, объединенными утолщением. Газовыми туманностями, звездами, межзвездными газами, пылью, небесными телами и их системами, электромагнитными полями, космическими, элементарными частицами, насыщающими и сами структурные производные Галактики, и пространство округ нее.
Глава четырнадцатая
Тишина правила не долго, впрочем, как и тьма. А после яркий, желтовато-белый свет заполонил и сам махунечкий нейрон и пространство обок него, и на передний план выступила пунцовая стрекоза, определенно, прилетевшая. Она энергично взмахнула крыльями, только передней парой и блеснула огнями своих фасеточных глаз, чуть слышимо сказав:
– Пришло время все пояснить…
И тотчас грани глаз насекомого сошлись в черное единое полотно, и в них начерталась неширокая долина, замкнутая с двух сторон скальными горными грядами, лишь у подножия покрытая невысокими хвойными деревцами: пихты и ели. Узкая горная речушка, делая покатый изгиб, точно разграничивала пространство между склонами противолежащих нагорьев и единожды подпирала, правый многажды более высокий, берег, на котором располагалось около двадцати домов людей. Это были иного вида постройки, в каковых отсутствовали каменные первые этажи, и бревенчатые стены второго. Не имелось также крепостной загородки самого двора. В основном прямоугольной формы данные жилища поглядывали красновато-коричневыми, глинобитными стенами, весьма неровными, с выпуклостями или ямами по поверхности. Маленькие окошки и проходы снаружи жилищ прикрывались тканными белыми, али цветными полотнищами, а крыши имели плоский вид, где настил из жердей был засыпан слоем глины. Подле домов поместились деревянные ограждения для животных, а сами жилища стояли достаточно плотно друг к другу, отделяясь только узкими тропами, местами касаясь соседей стенами, а иногда и смотрящими на них окнами.
