И Искра Тревзор смогла разглядеть его уплощенное лицо, выпирающие скулы, широкие губы, да маленькие черные глаза. На морщинистом лице отца девушки даже имелась небольшая черная с проседью борода, и редкая поросль волосков над верхней губой. Он резко шагнул в сторону подпирающего потолок комнаты столба и снял с крюка узкий, плетенный ремень, да вроде даже не поворачиваясь к дочери стремительно стегнул одним его концом в воздухе. Тонкий кожаный ремень просвистев, в единый миг полоснул Геле по спине, а мужчина вновь и вновь взмахивал им, стараясь пройтись теми хлесткими ударами не только по дочери, но и по внучке. Геле опять же скоро, абы ожидаючи, укрыла голову и тельца ребенка руками, и подставила под удары собственную спину. Едва слышно пискнула Мето также, как и ее мать, привыкшая к побоям.
Впрочем, более громко вскрикнула Иса, размыкая досель сомкнутый рот, не в силах терпеть этой покорности и холодной, чуждой ей жестокости:
– Не троньте! Не смейте!
Гул голоса наполнил собой весь мозг Искры Тревзор и она разком дернулась вперед, будто падая в мгновенно развернувшиеся пред ней газовые туманности, звезды, межзвездный газ, пыль, небесные тела и их системы, электромагнитные поля, космические, элементарные частицы, словом в звездный рукав.
Глава пятнадцатая
– Тише, тише, Ика, – прозвучал над девушкой столь знакомый баритональный тенор, легкий, лиричный, неизменно успокаивающий. И враз по бровям и одновременно очам прошлись тонкие перста Болорева Пелгома А6С, на первых распрямляя волоски, а вторые, вроде как целуя.
Искра открыла глаза и увидела пред собой бело-голубой сферической формы свод, а потом проступило лицо первого дайнагона Совета Академии Мозга треугольной формы с широким лбом, массивной нижней челюстью, узким носом, несколько сдавленным в основании. Серо-голубые очи Болорева Пелгома уставились изучающе и обеспокоенно на девушку, полноватые блекло-алые губы слегка изогнулись, самую толику вздев вверх галочку на верхней, и таковым видом символизируя радость.
– Ментор, вы? – чуть слышно вопросила Искра, не столько не ощущая боли или слабости, просто доколь и вообще не воспринимая, как бывало зачастую с ней после лечения, собственного тела. – Вы? А жук?
– Думаю, что жукообразное существо, напавшее на вас, уже пробудилось. Коли его не съел кто-то более крепкий, чем вы, наша редкостная девуня, – очень мягко отозвался первый дайнагон и теперь улыбнулся заметнее.
– Как вы меня нашли? – все с той же отстраненностью от собственного тела, и, ассоциируя себя с мельчайшей точкой, вопросила девушка.
Впрочем, осознанно понимая, что лежит на кушетке в бело-голубой, шарообразной, комнате, лечебного отделения, где возле стен, пола, потолка едва курился разрозненный пар, на одном из судов, определенно, модификации сый, ибо и сами размеры, и высота круглого свода на это наглядно указывали.
– Почему вы ушли? Почему не выполнили, что я велел, Ика? – теперь голос Болорева Пелгома зазвучал властно, не грубо, не жестоко, лишь властно.
Однако, после пережитого и увиденного, сия властность, словно удар узкого плетенного ремня, прошлась по мозгу Искры. Махом расплескивая из сосредоточенной в точке субстанции вязкие потоки в стороны и создавая ее объемный желтоватого цвета мозг, и опять же мгновенно подключая к нему остальное тело. Поелику разком содрогнувшись Иса ощутила не только свои конечности, но и выплеснувшиеся из глаз слезы. Да горько заплакав, мешая всхлипы, дрожь, слова принялась рассказывать ментору о том, чему стала очевидцем. Болорев Пелгом немедля присел на выскочивший из поверхности кушетки стульчак с низкой спинкой, и, схватив девушку в объятия, укрыл собственными руками на груди. Давая возможность выговориться, выплакаться, а, следовательно, все объяснить.
Болорев Пелгом был очень талантливым, мудрым человеком, именно поэтому достиг почетного уровня А из четырех возможных и получил в свои руки такую неповторимую, единственную в своем роде, подопечную.
В свое время, и о том Искра не знала, его отобрали для нее из ста лучших менторов Б Шестой Степени и остановили выбор на нем, потому как эмоции в Болореве Пелгоме были тоже сильны, как в девушке. Просто он умел полностью владеть чувствами и подчиняться долгу и установленным правилам. После того, как его утвердили в менторы Искре Тревзор А0С, Болорев Пелгом получил должность первого дайнагона и А уровень, а также необходимые полномочия и обязанности. Впрочем, в отношении к Исе вся его нежность и забота не являлись обязанностью, сие были чувства, те самые за которые он и получил ее себе в подопечные.
Иса говорила долго и сбивчиво, даже после того, как выплакавшись, утерла глаза. Рассказывая обо всем испытанном и увиденном, а когда дошла до последнего фрагмента, где Геле с маленькой Мето стал избивать отец, резко смолкла. И вжалась в грудь ментора, ощущая его силу, теплоту, заботу, то, чего никогда не мог ей подарить Тарас Гай.
С Тарасом она познакомилась в развлекательном заведении в Рагде на планете Сверь. Развлекательные заведения представляли собой совокупность сценообразных залов собранных в одном пяти– или шестиэтажном здании. Таковых зданий в Рагде было порядка десяти, ибо и сам город являлся крупным. В развлекательные заведения приходили насладиться аудиовизуальной записью того или иного спутника (единожды воспринимая саму панораму, запах, и даже климатические особенности), там можно было посмотреть кадры из прошлого планеты Лужич, али услышать исполнения певцов и музыкантов. В так называемых зерцал-сценах мастера исполнители воспроизводили перед слушателями сложные композиции на древних инструментах, в том числе гуслях, свирели, флейтах, барабанах, гитарах.
Иса, в основном, ходила в зерцал-сцены, не только потому как любила музыку, но и поелику всегда жаждала услышать вживую кувиклы. Выступали на таких сценах профессиональные мастера исполнители, которые обучались в отдельном подразделении Академии Мозга, имея особый статус, получая определенные знания и навыки, с тем, однако, подчиняясь Совету и коннетаблю Несде Проочиц А7С.
Сам зал зерцал-сцены был выполнен в виде круга, где подмостки располагались на переднем плане, опять же включенные в окружность и слегка возвышаясь в сравнение с первыми рядами. Каждый последующий, пролегающий по дуге, ряд поднимался вверх, так что с последнего (по счету двенадцатого) сцена была довольно-таки удалена. Впрочем, куполообразный потолок, вогнутые стены и расставленные особым образом с мягкими спинками, подголовниками, подлокотниками стулья позволяли слышать всю яркость раздающейся со сцены мелодии.
Искра Тревзор всегда в зале зерцал-сцены занимала последний ряд. У нее там имелось выделенное АМа место, хотя она о том и не знала, диагонально расположенное сцене. Билеты на зерцал-сцену она оплачивала загодя, почитай за лето вперед. Приходящие лужичане, в достаточном количестве занимали первые одиннадцать рядов, обаче по неведомой для Исы причине никогда не подымались на двенадцатый. Полностью освобожденный распоряжением Малого Совета АМа для своего служащего, как и понятно, о том не ведающего.
