Подъехавшую к дому зыбушу встречали Вещунья Мудрая и Чаровница Благосклонная, дюже испугавшиеся за здоровье госпожи. А в зале, половины жилища рани, где все уже было готово к осмотру ей не менее обрадовались Травница Пречудная и Ведунья Важная. Чтобы Влада во время осмотра не тревожилась, ее напоили сонным зельем. И уснувшая девушка наново увидела воспроизведенное на ее мозг видение о появлении Крушеца и теперь явственно рассмотрела темно-коричневую, объятую золотым сиянием кожу печищи Димургов. А погодя услышала по первому тихий, потом более различимый голос Травницы Пречудной:
– Я же говорила, златцвет поможет. И нет более нужды подвергать госпожу и маленького господина этим осмотрам.
«Маленького господина,» – загудело в наполненной вытяжкой голове Владелины, придавая осознанности… понимания тому, что так важно, величаво и трепетно обратились к нему… ее бесценному сыну Богдану.
Глава сорок четвертая
То самое послание, каковое было послано и единожды озвучено Крушецом на девочку, весьма по разному восприняли Боги, и их создания, ноне прибывающие в Солнечной системе. И если девушка, наконец, осознав, что такое лучица… и каков смысл ее жизни, как человека, успокоилась. И стала спокойно ждать и собственной смерти, и единожды вечной жизни в Крушеце, то Расы, в частности старшие из них, были ошеломлены тем, что столь малой крохе лучице удалось его показать и столь явственно заговорить с плотью.
Как и обещала Кали-Даруга, после осмотра Травницей Пречудной и вынесенного ей заключения, о стабильном состоянии госпожи, они отправились жить на затерянный в безбрежных просторах океанских вод остров. Как оказалось море в сравнении с океаном, было все равно, что родник в сравнение с рекой. Голубо-белая даль вод не просто не охватывалась взглядом, она, кажется, струилась в самом поднебесье, аль то просто в синеве небес отражалась ее легкая зябь, или вспять бурливость перекатывающихся волн. На огромном острове, обратная сторона которого для Влады была не доступна для обозрения, абы прикрывалась рядьями густого леса, округлые береговые дуги выдвигаясь в глубины вод образовывали мощную излучину покрытую мельчайшим белым песком. Почитай в непосредственной близи от тонкой песчаной полосы чевруя росли, будто подпирая сам океан могутные деревья. Как объясняла их величание Чаровница Благосклонная: кокосовые пальмы, апельсиновые и грейпфрутовые деревья и вместе с тем кедры и сосны. Буйная растительность заполоняла все пространство внутри леса, где виделись и вовсе неведомые даже для альвинки травы с пышной листвой и здоровущими дивно пахнущими рдяными цветами. На острове не было ни змей, ни крупных животных, ни мошкары, точно ее оттуда всю удалили. Зато в обилии водились разноцветные крупные птицы, по утрам наполняющие лес чудными криками, здоровущие, изумрудные ящерки и с махонистыми крылами боляхные бабочки.
В воде почасту плескались подплывая к самому берегу дельфины, с оными запросто общалась, точно ведая их язык Чаровница Благосклонная. Дельфины, как ручные псы терлись своими крупными головами или удлиненными носами о руки альвинки, касались гладкими боками ее ног, иноредь и вовсе застывая подле. Это были весьма крупные животные по первому напугавшие Владу.
В тот раз девушка купалась в океане, когда незаметно подплывший дельфин выпрыгнул высоко из воды в метре от нее. И то хорошо, что тогда рядом с госпожой находилась Чаровница Благосклонная сумевшая успокоить, и единожды убедить, что данные создания никоим образом не огорчат, а так неизвестно, чтобы предприняла в их отношение Кали-Даруга лишь по единому вскрику божества явившаяся на брег и весьма гневливо зыркнувшая на плескающихся животных. Погодя альвинке удалось наладить общение меж дельфинами и Владелиной. И тогда приплывающие животные разрешали себя не только гладить, но изредка даже, когда этого не видела рани, катали девочку на своих спинах. Кали-Даруга в отличие от Чаровницы Благосклонной никогда, как и иные демоны, не купалась в океане, не загорала и очень редко любовалась видом воды, деревьев, живых существ. Неизменно сказывая госпоже, что те красоты видела многажды раз, и ничего в них значимого не наблюдает. Одначе Кали-Даруга очень сильно любила небо, особенно ночное и почасту всматривалась в его даль, нежно ему улыбаясь… ему… аль тому, что таило оно в себе.
Для Владелины и рани был на острове выстроен дом из тонкого штакетника, крытый тесом, в три небольшие комнаты, в которые вели узкие сенцы. Одно, самое большое помещение, обитое шелковистой материей и коврами, с широким ложем и похожим на домашний, деревянным каркасом да сквозным навесом, предназначалось для божества. Вторая комната была рани Черных Каликамов, а в третьей соорудили купальню для госпожи. Оно как Кали-Даруга считала, что, и тут на брегу океана, девушке полезно принимать ванны в пресной воде с добавлением трав, каковые собирали демоницы.
Дом был возведен немного дальше от береговой линии и помещался на возвышении. Его фундаментом служили высокие, деревянные столбы, приподнимающие само строение над общим уровнем земли. К жилищу от брега пролегали деревянные мостки, а сам дом с трех сторон окружал лес так, что казалось, он поместился в его глубинах и наполнял той чудностью сами помещения. Вливаясь вовнутрь не только насыщенной зеленью листвы и травы, но и своими звуками, пробивающимися сквозь тонкость стеклянных и деревянных полотен. Альвинка и демоницы ночевали вне дома, прямо на свежем воздухе, развесив вдоль деревьев качающиеся гамаки.
Владу и рани на тот остров принес Огнь. Демоницы и альвинка прибыли как-то по иному, скорей всего на кологривах, потому что их далекое ржание порой доносилось до слуха девочки. Похоже, они паслись на луговых далях раскинувшихся подле и на склонах невысоких взгорьев в центре острова. Вместо положенных полутора месяцев на острове пробыли все два, ибо молодая женщина никак не желала его покидать, и каждый раз как о том говорила Кали-Даруга или просила Чаровница Благосклонная, уходила из дома на чевруй океана. Она усаживалась тогда на покрывало под нарочно твореным от жаркого солнца навесом и подолгу смотрела на рябь накатывающей на песок воды.
Иногда на остров приходил Огнь… Совсем редко, поелику был до сих пор значимо утомленным, и о том не раз выслушивал от рани Черных Каликамов. И приходил он только, потому как Влада скучала за Богами… И если Крушец за Першим, выбрасывая ту смурь в черное марево небес. То человеческая плоть девушки за Расами, напряженно вглядываясь в голубую лазурь перемешивающую белые скрученные валиком облака подсвеченные с одного края розовыми полутонами западающего на покой солнечного светила. Всяк раз когда приходил Огнь водная рябь и вовсе замирала, застывала неподвижно листва на ветвях деревьев и птицы смолкнув, неотрывно смотрели на Творца. Огнь садился подле молодой женщины и ласково голубил ее волосы, целовал в лоб и висок. После долгих увещеваний он же и унес Владелину с острова, хотя она того не желала и вельми гневалась когда в доли секунд оказалась в капище, войдя чрез завесу в залу.
Дивный, что ноне прибыл в Млечный Путь и ожидал их в капище, тотчас принялся успокаивать расстроенную девочку, убеждая, что более в ее положение нельзя оставаться на острове. Вмале в залу вошла Кали-Даруга и Огнь, по-видимому, такое перемещение было задумано в связи с несогласием Владелины покидать чудесное место.
