– Почему то я не сомневался, что она себе попросит такое же как у Кали-Даруги. Еще не одна моя лучица… не оставалась равнодушной к этому знаку демониц.
Небо беспокойно пробежался взглядом, точно прощупывая с головы до ног, по Владе, а засим так же исследовал старшего брата с явственно недовольно зыркающей на него смарагдовыми очами змеей в навершие венца.
– Что ты молчишь Отец? – наконец, выдавил из себя Рас, таковым обращением он всегда признавал свою малость и слабость в сравнении со старшим Першим, высказывал тем свою подчиненность и одновременно требовал к себе заботы… Такой тембр голоса Небо использовал только при Першем, ибо ведал как тот его любит и всегда тем пользовался. – Как наша лучица?
– Все хорошо мой милый, – улыбаясь, незамедлительно ответил старший Димург, стараясь прозвучавшей в нем теплотой снять напряжение с младшего брата. – Лучица, как и в целом, плоть, достаточно стабильны. Нельзя сказать поколь, что здоровы, но опасности гибели нет. Я уверен, если все пойдет также ровно и дальше, лучица, однозначно, оправится от болезни. Ежели, конечно, нам удастся сберечь все то, что наработала живица.
– Нам? – голос Небо нежданно резко дрогнул и тотчас заходили-ходором желваки на его скулах.
– Конечно нам, – вельми мягко проронил Перший и чуть зримо кивнул. – Нам: Расам, Димургам, Атефам. Нам надо всем стараться. Особенно твоей печище Небо, ибо я не стану изымать у вас девочку, в том нет необходимости.
– Фу, – нескрываемо довольно выдохнул Рас, и теперь сложив на облокотницы кресла руки, явно расслабился.
А малость погодя в его венце яро сверкнула центральная звезда и тем самым завела движение окрест себя планет, спутников, астероидов, метеоритов и самой космической пыли и газа.
– Тогда я не пойму, – уже видимо недовольно молвил Небо и вопросительно зыркнул на брата. – Зачем Кали-Даруга говорила, что жизнь лучицы находится под угрозой… В самом деле Отец, я понимаю, что заслужил негодование, но может пора ее урезонить.
– Попробуй, – тихо вторил молви Раса старший Димург, и легохонько пошевелил, точно затекшими плечами. – Она же будет тут.
Впрочем, Небо, как это он почасту делал, решил не обратить внимание на слова старшего брата, продолжив сказывать:
– Я никак не пойму Кали-Даругу, – по всему вероятию, он передумал ее урезонивать, коль то отказался делать его брат. – До твоего приезда она говорила, что девочка и драгоценная лучица довольно-таки бодры, но стоило тебе появится в Млечном Пути, мгновенно заговорила по-другому. Как такое понять?
– Все просто, – теперь уже много громче, так, чтобы Рас его понял, произнес Перший, при том ласково поглаживая перстами спящую девочку по лбу и волосам. – Тебе в целом, считает Кали-Даруга, безразлично благополучие нашей бесценности. Ты не исполняешь рекомендованного ей, почасту споришь. Условия жизни самой девочки далеки от хороших, внимание и ты, и малецыки уделяете ей обрывочное. По мнению Кали-Даруги один Огнь и, как ты сам понимаешь, Седми выполняют все ее указания.
Небо досадливо уставился на старшего брата и вельми, для общей своей медлительности, ретиво покачал головой, вроде не в силах даже ответить.
– Не качай головой, не стоит, – продолжил говорить Господь и губы его самую толику живописали ухмылку. – Очевидно, Кали-Даруга преувеличивает, но ей это простительно, поелику ты понимаешь днесь для нее существует только лучица… Потому девочка так благостно и выглядит. И лучица хоть еще и слабенькая, но более не отключается… Все в них поколь такое хрупкое… нежное… связи тоненькие как волоконца… но все же это есть… уже существует… И в том заслуга Кали-Даруги. Это ее забота, тепло и уникальные знания вернули к жизни мою лучицу. Однако. – Старший Димург на чуть-чуть смолк внимательно воззрился своими темно-коричневыми очами, полностью поглотившими остатки желтоватой склеры, на Раса и дополнил, – хочу напомнить тебе милый малецык, что Кали-Даруга не просто мое творение. Законы оные она несет в себе, предписания коим подчиняется составлены для нее Родителем. А значит она всегда и во всем действует лишь во благо лучицы по тем указаниям, что есть ее суть. Посему если живица, что-то требует ты и твоя печища, кои ноне есть пестуны плоти лучицы, обязаны их безоговорочно и немедля исполнять.
– Так и есть, – откликнулся Небо и провел дланью по своей кучерявой бороде и единожды усам, только не сверху вниз, а вспять, тем самым взъерошивая волоски. – Мы выполняем все, что она требует.
– Не всегда, – перебивая брата, произнес Димург, и так как девочка надрывно дернулась, прервался, и, приподняв ее тельце, прижал к своей груди. – Слышит… понимаешь лучица слышит, – протянул он для брата, и Рас широко улыбнувшись, кивнул. А Перший склонив голову и упершись губами в лоб девушки, не слышимо для Небо протянул, – Крушец, мой бесценный малецык… мой Крушец. – Бог испрямился и нежно провел ладонью по лицу и расслабленному телу Влады и уже более ровно продолжил говорить, – во-первых… наладь быт девочки. Недопустимо, что она хаживает столь дальнее расстояние от своего дома до жилища Кали-Даруги. Они должны жить друг подле друга… ведь живица тебе о том сказывала. Раз Владочка привыкла к духу, и не может жить без него, построй им дом возле демониц. Девочка давеча простыла, оно как возвращалась домой после купания… Что Небо неужели не ясно, что днесь Кали-Даруги надо идти на уступки, ибо она просит не ради прихоти, а как необходимость. – Старший Рас приоткрыл рот, желая ответить и даже вобрал туда воздух, но Перший резко качнул головой и вместе с ней в венце широко раззявила пасть змея, высунув оттуда свой черный язык, затрепыхала им туда… сюда. – Не стоит со мной сейчас пререкаться, теперь живица меня предупредила, что ежели, ты не будешь внимателен к лучице, она свяжется с Родителем. – Глас Димурга стал много ниже и теплее, точно он не властвовал в этой огромной зале, а всего-навсе просил, – малецык мой бесценный, будь благоразумен. Исполняй все, что потребует Кали-Даруга. И без твоих любимых «подумаю», «а может, что-то иное». Живица требует лучшее и необходимое для взращивание лучицы и сохранения этой плоти. Теперь почему Кали-Даруге пришлось настаивать на лечение. Я имею ввиду Лярву и златцвет? Как только сказала, тотчас должен согласиться и исполнить. Не можешь сам доставить, скажи сынам… мне наконец… Я сам принесу.
– Я же выполнил все, как потребовала, сам доставлял, – отозвался Небо, одначе, чувствовалось в тех словах неприкрытое огорчение. И та досада отразилась единожды на лице Бога таким образом, что приглушило сияние золотого света на его белой коже.
– И, что?.. Ты и обязан сам… Обязан, – Перший не просто ощутил огорчение, он его приметил, и нежно улыбнулся младшему брату, стараясь поддержать. – Ты же сам взвалил на себя эту обязанность, никто не заставлял. Коли б была в тягость, отдал бы лучицу мне. Так нет, ты перенаправил чувственность девочки на себя, подарил ей Огня, ты уже начал соперничать. И облыжничал не только Асила, но и меня. Так, что теперь будь добр исполняй все, чтобы уберечь лучицу от гибели и продлить существование плоти.
Перший прервался и перевел взор с лица Небо на спящую Владу, где нежный румянец, то ли от золотого сияния кожи Зиждителя, то ли от собственной смаглости света, выбивающегося из головы самую малость покрыл щеки. Старший Димург бережно поправил согнувшуюся в коленке ножку юницы, оправил книзу подол сарафана, и когда на лице ее живописалась малым изгибом улыбка, продолжил сказывать:
