Посвящаетсп Мэттью Янгу
1
—Стив, помоги мне, пожалуйста, справиться с этой молнией! —
крикнула Джессика Уэйкфилд, примчавшись по коридору в комнату брата. Одной
рукой приподняв повыше подол своего голубого шелкового платья, она ворвалась в спальню
Стивена. — Ее, похоже, заело и... — Джессика замолчала, озираясь вокруг и не
находя ни единого следа своего брата. — Стивен? Да неужели ты уже ушел?!
Она плюхнулась на постель, с досадой отшвыривая прочь его
клетчатое стеганое одеяло.
Эй, Джес, успокойся. Я здесь.
Стивен распахнул дверь крошечной ванны. Его волосы были еще
мокрыми после душа, вокруг талии было плотно обернуто зеленое полотенце. На
мгновение перестав бриться, Стивен сказал сестре:
Подожди еще минутку — и я спасу тебя от очередной
неприятности, в которую ты ухитрилась попасть. Что на этот-то раз?
Джессика уловила его снисходительный тон, что ей,
естественно, не понравилось.
Ужасно смешно, Стив. Готова поспорить, что ты считаешь себя
настоящим комиком.
В последний раз пройдясь бритвой по лицу, Стивен вытер его и
сказал:
Ну что ты, всего лишь твоим старшим братом. Слушай, Джес, у
тебя порой бывает склонность относиться ко всякой ерунде как к национальной
катастрофе. Ну, в чем же твоя сверхважная проблема?
«Сверхважная проблема, — подумала Джессика, — только в одном
— в самом волнующем, самом важном званом вечере этого года. Но Стивену этого
никогда не понять». Да и самой Джессике совершенно не хотелось обсуждать это с
ним. Этот вечер обещал стать таким замечательным, что ни к чему было плохо
начинать его.
Помоги мне, пожалуйста, застегнуть платье, — снова попросила
она медовым голоском.
А твоей лучшей половины разве нет поблизости, чтобы сделать
это? — спросил Стивен, имея в виду Элизабет, сестру-близнеца Джессики, похожую
на нее как две капли воды.
Что-то ты никогда не называешь меня лучшей половиной Лиз, —
надувшись, ответила Джессика. — Ну, так или иначе, она все еще в больнице.
А я-то думал, что вы, девчонки, работаете там только по
будним дням.
Да, но Лиз сама предложила, что сходит туда сегодня вместо
одной помощницы медсестры, которая укатила в отпуск, — сказала Джессика,
поднимаясь с постели. — Хотя я совершенно не понимаю, зачем она это сделала,
когда сегодня предстоит такой шикарный вечер. Но такова уж наша сестричка:
всегда была доброй самаритянкой*
[1].
Это что еще за добрые самаритяне? Которые ходят в такой
полосатой форме для подростков, помогающих в больницах?
Ох, Стивен, — вздохнула Джессика. — Это означает куда
больше.
«Куда как больше», — подумала она, испытывая приятное
веселье.
Джессика решила добровольно предложить свои услуги больнице
после того, как узнала, что Джереми Фрэнк, хорошо известная и — отнюдь не
благодаря совпадению — хорошенькая звезда телевидения Ласковой Долины, оказался
там со сломанной ногой. Она уговорила сестру тоже пойти в добровольные
помощники, и пока Элизабет полностью посвящала себя работе, Джессика была
поглощена охотой за Джереми Фрэнком. И в конце концов ее планы завязать роман
привели к совсем обратным результатам, но ей все же удалось извлечь из этого
нечто, ничуть не менее приятное — получить предложение выступить на встрече с
Джереми но телевидению, где будут обсуждаться проблемы подростков. Джессика
вернулась с записи этой передачи в первой половине дня и все еще витала в
облаках.
Снова обратив внимание на Стивена, она сказала:
Нет, быть помощницей в больнице — это куда больше, чем
просто быть доброй самаритянкой. Это еще и тяжелая работа, отнимающая очень
много времени. — А потом, этак драматически вздохнув, она добавила: — Не
уверена, долго ли еще я смогу этим заниматься. Но самоотверженность Лиз меня
просто восхищает.
Это уж точно, — сказал Стивен.
Он вытирал полотенцем свои темные волосы. Временами Стивен
не верил и половине того, что говорила Джессика.
Так ты соизволишь помочь мне? — снова спросила Джессика.
Разумеется, — добродушно ответил Стивен.
Он подошел к сестре, которая уже переместилась к высокому
зеркалу на обратной стороне дверцы его стенного шкафа. Он склонил все свои сто
восемьдесят пять сантиметров над ее молнией. Ему пришлось немного повозиться,
но в конце концов он сумел застегнуть платье, не повредив тонкой ткани.
У тебя там в ней нитка застряла, — сказал он сестре.
Спасибо, Стив, — отозвалась та, — любуясь своим отражением в
зеркале. — Ну, и что ты думаешь?
Стивен внимательно осмотрел сестру. Да, у Джессики был
особый талант — подбирать одежду, в которой она выглядела наиболее эффектно.
Впрочем, даже мешок из рогожи не смог бы скрыть ее безукоризненно сложенной
фигуры. Не было исключением и это платье. Переливчатая ткань была подстать ее
сверкающим зеленовато-голубым глазам, а вырез лишенного рукавов платья был
настолько глубоким, насколько могла позволить себе шестнадцатилетняя девушка.
Миленько, — только и сказал Стивен.
Миленько? — язвительно переспросила она. — И это все, что ты
можешь сказать?
Стивен засмеялся:
Да будет тебе, Джес. Ты же знаешь, что выглядишь потрясающе.
Ведь знаешь же, да?
Ну, вот так-то получше, — улыбнулась Джессика.
Только вот видели ли мама с папой это платье? — продолжал
Стивен. — Оно выглядит слегка... хм-хм... взрослым для тебя, по-моему.
Ох, Стивен, ну когда ты прекратишь относиться ко мне, как к
ребенку? Что же, по-твоему, я должна носить? Детский комбинезончик, что ли?
Ну что ты, я просто имел в виду, что оно выглядит немного...
хм-хм...
Сексуальным? — перебила его Джессика. — Или, может быть,
обольстительным?
Это, Джес, мягко говоря. Своим видом ты способна сразить по
меньшей мере процентов девяносто ребят в Ласковой Долине.
Девяносто процентов меня не интересуют, — сказала Джессика,
смахивая со лба выбившуюся из прически прядку золотистых волос. — Только один.
А я его случайно не знаю?
Николас Морроу.
Морроу... — Тихо повторил Стивен. — Это не из той ли семьи,
которой только что досталось имение старика Годфрея?
Да, верно. И сегодня вечером Регина Морроу устраивает прием.
Она моя ровесница и со следующей недели начнет ходить в нашу школу. А Николасу
— восемнадцать. Я просто не могу дождаться, когда познакомлюсь с ним.
