Макс посмотрел в обе стороны коридора. Один его конец был
пуст, если не считать угрюмого коренастого санитара, толкавшего перед собой
тележку с бельем. Макс решил остановить его и спросить, не знает ли он
что-нибудь.
В этот же самый момент Джессика выходила из комнаты в другой
стороне коридора. По печальной сутулости ее плеч, с которой она двигалась в его
сторону, Макс понял: Джессике удалось обнаружить ничуть не больше, чем ему.
И вдруг воздух расколол чей-то крик:
Элизабет! Что ты здесь делаешь?
В изумленном ошеломлении Макс наблюдал, как санитар, толкнув
свою тележку мимо него, торопливо идет в сторону Джессики. Лицо его было полно
панического страха.
Оклик ее сестры по имени заставил Джессику застыть на месте.
Элизабет здесь? Что происходит? Этот санитар все еще торопился к ней, продолжая
выкрикивать имя ее сестры.
И тут Джессике все стало ясным. «ОН ДУМАЕТ, ЧТО Я — ЭТО
ЭЛИЗАБЕТ». Он выглядел почти обезумевшим: его глаза буквально выкатились из
орбит, голос, выкрикивавший имя ее сестры, был отчаянным. Джессика глазами поискала
путь к бегству. Она резко развернулась на каблучках, рассчитывая найти убежище
в ближайшей комнате, но Карл слишком стремительно двигался к ней. Он припер ее
к стене свой тележкой для белья. Джессика закричала, зовя на помощь.
Элизабет, я не понимаю, как же ты сбежала. Но теперь-то я
тебя поймал!
И, оттолкнув в сторону тележку, он вцепился в Джессику.
Нет, не поймал!
Подлетев сзади, Макс поставил подножку неуклюжему санитару,
и тот рухнул на пол. И тогда всем весом своего тела Макс придавил более
крупного, чем он, мужчину к полу, одновременно лишая его подвижности ловким
борцовским захватом, которому обучился на уроках физкультуры.
А санитар продолжал бессвязно бормотать:
Ах, моя Элизабет, ну что же ты делаешь? Что случилось?
Ничего не понимаю...
Вызовите полицию! — крикнул Макс пожилой дежурной медсестре.
А Карлу он сказал: — Ты хочешь снова быть с Элизабет?
Да, да!
Тогда скажи мне, где она.
Да вот же она! — закричал Карл.
Все верно: я еще здесь, — сказала Карлу Джессика, перенимая
манеру речи своей сестры, несколько более мягкую.
Она медленно приблизилась к Карлу, беспомощно лежавшему под
тяжестью тела Макса. Этот санитар явно не имел ни малейшего представления о
том, что у Элизабет была сестра-двойняшка. И Джессика задумала всеми силами сыграть
на этом.
Я желаю знать, как ты сбежала, — пробормотал Карл.
Джессика посмотрела на Макса.
Все в порядке, можешь теперь слезть с него.
Ты уверена? — прошептал Макс.
Я хочу поговорить здесь с моим хорошим другом. — Выражение лица
Джессики при этих словах показывало, что она не шутит.
Макс с неохотой слез с коренастого санитара. Предчувствие
Джессики оказалось верным: Карл по-прежнему лежал на том же месте, словно
только что срубленное дерево.
Джессике хотелось подпрыгнуть и завопить от радости. Вот он,
человек, который приведет их к ее сестре! Тем не менее невероятным усилием воли
она скрыла свой бурный восторг. Она должна была поддерживать этот спектакль,
пока не прибудет полиция и не допросит этого человека дальше. Уж они-то точно
знают, как с ним управиться.
Ты злишься на меня? — спросила Джессика, стараясь, чтобы ее
голос был кающимся, просящим прощения.
Да, вроде того. Ты нарушила мои планы. Я не понимаю, как ты
сбежала.
Ах, это неважно...— Джессика импровизировала на ходу,
стараясь представить условия, в которых этот человек содержал ее
сестру-пленницу. — Я... хм... мне стало одиноко без моих друзей в больнице.
А как же наши планы? Наше путешествие в горы?
«ИТАК, ОН ПЛАНИРУЕТ УВЕЗТИ ЭЛИЗАБЕТ ОТСЮДА». Буйная радость
Джессики из-за приближающегося спасения сестры затмевалась жгучей ненавистью,
закипавшей в ней. Этот человек хотел увезти от нее Элизабет! Она подавила
поднимавшуюся ярость, понимая, что должна сохранять спокойствие санитара, пока
он не будет надежно закован в наручники и не перейдет в руки властей.
Так мы еще можем сделать это. Вот сразу после того, как закончится
твоя смена, — ответила ему Джессика.
Это значит, что ты вернешься со мной назад?
Ну разумеется, — просто сказала Джессика.
И только после того, как двое полицейских защелкнули
наручники на его запястьях и сообщили ему о его правах, Карл сообразил, что же
происходило в действительности. Когда его уводили, он кричал высокой блондинке,
теперь рыдавшей от облегчения на плече у Макса:
Элизабет, почему ты это со мной делаешь? Все, что я хотел —
это сделать тебя счастливой!
Джессика посмотрела на него с плохо скрываемой ненавистью,
довольная, что она теперь может сбросить с себя притворную маску.
Я не Элизабет. Я ее сестра, Джессика. Ты не сделал ее
счастливой. Ты держал ее вдали от всех, кого она любит. Но теперь с этим
покопчено. Покончено, слава богу.
Спустя несколько минут Джессика с Максом отыскали Тодда,
беседовавшего на четвертом этаже с молодой студенткой-медичкой. Подбежав к Тодду
сзади, Джессика вцепилась в его талию.
Лиз жива! — заорала она. — Она будет спасена!
Тодд резко развернулся, и по его красивому лицу разлилась
радость.
— Вот так, Уилкинз! А ты-то где был? Пропустил все самое
волнующее! — Макс ухмылялся во весь рот.
А потом они с Джессикой поведали Тодду всю историю, усиливая
свой рассказ счастливыми улыбками.
Когда они закончили, трое друзей, обняв друг друга, быстро
двинулись вон из больницы с таким видом, словно им только что вручили ключи от
рая.
Примерно через час Джессика ехала вместе с двумя
полицейскими вниз по склону холма, мимо нескольких домишек захудалого вида.
Было ясно: как только Карл сообразил, что его игра не удалась, он сознался во
всем и рассказал полицейским, где можно найти Элизабет. И вскоре они увидели
этот домик, в точности такой, каким описал его Карл: заколоченная хижина в
самом конце авеню Сент-Джеймс, отделенная от прочих домов пустующими участками
земли. Домик выглядел пустым и безжизненным. Джессика просто поверить не могла,
что ее сестра провела здесь последние два дня. Она не могла представить, что
кто-либо вообще способен выжить в подобной изоляции.
Элизабет услышала какую-то суматоху снаружи. Сирена
полицейской машины становилась все громче и громче, пока в конце концов не
стихла так близко, что Элизабет почти боялась поверить... поверить, что это,
быть может, приехали за ней.
Ну, а все остальное произошло очень быстро.
