Темпл смотрела то на одну, то на другую, раздумывая.
— Я видела то же, что и вы. Но и кое-что еще. По моим наблюдениям, стриптизерши вкладывают душу в то, что делают. Возможно, это что-то вроде невроза: потребность манипулировать мужчинами, которые использовали их, когда девочки были слишком малы, чтобы уметь защищаться. В любом случае, это добавляет их выступлениям страсти. Все люди искусства работают на нерве.
— Мы не просим, чтобы нас называли людьми искусства! — горячо сказала Линди. — Мы хотим всего лишь, чтобы нас не считали отбросами.
— Невозможно оправдать то, чем вас вынуждают заниматься, просто подменяя понятия! Нечего называть разрушенную самооценку «нервом», помогающим блестяще выступать! — заспорила Рут не менее горячо.
Короче, обе были не согласны с Темпл. Она стояла между ними, чувствуя себя кошкой, которая слопала канарейку и подавилась ловушкой для птиц.
— Знаете что? Я запишу вас обеих на радио, чтобы вы выступили каждая со своим мнением. «Про» и «контра».
За и против. А потом посмотрим, что скажут стриптизерши, когда начнут звонить на передачу. А они начнут, я уверена. Ну, что? Согласны?
Противницы подозрительно уставились друг на друга. Потом обе посмотрели на Темпл, и она прочла ответ в их разом вспыхнувших глазах.
— Шоу на радио будет как раз в кассу перед конкурсом стриптиза, — сказала Линди.
— Радио — отличный форум для ЖОЭ, — добавила Рут. — И, по крайней мере, это не так жарко, как топтаться целыми днями на солнце с плакатом.
— Я бы на это не рассчитывала, — Темпл, которая имела опыт баталий на радио, сочла своим долгом предостеречь Рут. — Но из открытой дискуссии вы сможете вынести много интересного.
— Я уже вынесла, — Рут ткнула пальцем в дверь «Китти сити», которая как раз распахнулась, выпуская группу стриптизерш в мини-юбках.
Темпл проводила глазами Дикарку, которая устремилась вверх по улице на своих длинных загорелых ногах.
— Не думаю, что достаточно, — сказала она, размышляя, какие бездны могут открыться, если стриптизерши начнут говорить откровенно. Сколько можно будет узнать о подоплеке их вечно порицаемой профессии — и, возможно, о подоплеке убийства. Хотя ужасная смерть Дороти Хорват вряд ли будет предметом обсуждения.
Пока она смотрела вслед стриптизершам, из начавшей закрываться двери выскользнул взъерошенный черный кот, бросил на Темпл вороватый взгляд изумрудных глаз и скрылся за углом.
Темпл открыла рот, но кот уже исчез.
— Что такое? — спросила Рут, заметившая выражение ее лица.
— Ничего. Мне показалось, что я узнала еще одного посетителя «Китти сити».
Линди и Рут вытянули шеи, оглядываясь по сторонам.
— Никого тут нет, — сказала Рут с внезапно прорезавшимся юмором, — кроме трех птичек. Так что полетели отсюда, пока кто-нибудь не подумал что-нибудь не то.
Глава 15 Потерянное дитя
Троица выпорхнула из такси, которое они поймали возле «Парадиза», и довольно сердечно распрощалась. Рут направилась к охраннику на стоянку, чтобы забрать свой плакат, а Линди и Темпл вошли в «Голиаф». Темпл понимала, что до полного взаимопонимания пока далеко, но, по крайней мере, враги готовы были сесть за стол относительно мирных переговоров на ток-шоу на радио.
Меж тем, Линди привела Темпл на второй этаж, где один из номеров отеля был превращен в штаб-квартиру конкурса. Несмотря на то, что в данный момент номер был пуст, там царил беспорядок. На кофейных столиках теснились переполненные пепельницы, чашки с недоеденным попкорном и кучи бумаг. Темпл мечтала только об одном: местечке, где присесть, и работающем телефоне. Она плюхнулась в одно из кресел, бросила рядом свою тяжелую торбу и, порывшись в ней, вытащила пухлый ежедневник. Телефонные номера занимали половину его объема.
Пришло время сыграть в рулетку с местными радиостанциями. Темпл начала набирать номер за номером, моментально узнавая, кто на месте, кто нет, кого интересует предложенная тема, а кто в данный момент слишком занят, чтобы что-то обсуждать. После сорока минут непрерывных звонков, на руках у Темпл было три договора на ток-шоу в течение следующих четырех дней и еще четыре станции обещали перезвонить. Продюсеры и журналисты на радио были в восторге от перспективы получить звонки от стриптизерш, готовых обнажить перед публикой свои души. Лас-Вегас принимает экзотические Развлечения исключительно как метод получения прибыли, но, при наличии гостей на радио, готовых обсуждать такие деликатные вопросы, стриптиз внезапно начинает выглядеть весьма притягательной темой, влияющей на рейтинги станции. Ничто так не добавляет популярности, как жаркие дебаты и столкновение противоположных мнений в прямом эфире.
Удовлетворенная, но почти лишившаяся языка от усталости, Темпл вернула свой драгоценный блокнот в сумку и оглядела столики в поисках чего-нибудь съедобного. Увы, ей пришлось ограничиться семью микроскопическими засохшими солеными крекерами и парочкой конфеток «Меллер».
Скорее всего, решила она, весь штаб конкурса сейчас внизу, в зале для приемов, наблюдает за установкой света, камер и репетициями участников предстоящего субботнего шоу.
Ожидая лифта, она размышляла о том, почему убийца настиг свою жертву так рано — еще даже не все участники прибыли на конкурс, и до шоу оставалась неделя. В «Голиафе» собралась примерно половина всех заявленных на шоу стриптизеров, и хаос, который мог бы скрыть следы убийцы, разгулялся лишь в половину своей мощи.
Она прошла через людное лобби отеля, машинально отметив, что все гостиницы Лас-Вегаса напоминают декорацию к триллеру «Аэропорт» с этими непрерывно движущимися группами прибывающих и уезжающих, багажом, толчеей и длинными очередями к стойкам. Да, все гостиницы Лас-Вегаса — за исключением некоторых неудачников, бизнес в которых идет плохо. В тех лобби напоминают пустые залы для боулинга.
Заглянув в зал для приемов, Темпл обнаружила все тот же упорядоченный хаос, который уже наблюдала здесь раньше. Она постояла в дверях, обдумывая, что будет, если схлестнуть Айка Витцеля на ток-шоу с Рут. Нет, Айк не годится, он не будет разговаривать. Витцель, похоже, был одним из этих до ужаса мерзких мужиков, которые любят молча ухмыляться в лицо разгневанной женщины. Как обожаемый Кроуфорд Бьюкенен, например.
Она не заметила никакого присутствия репортеров и вздохнула с облегчением. Убийство уже стало вчерашней новостью в щедром на сенсации и криминал Лас-Вегасе. Все, что ей теперь оставалось делать, это организовать хорошую рекламу конкурсу и отгонять слишком назойливых репортеров от опасной темы. В таком случае, можно ехать домой и заниматься планированием ток-шоу… или, раз уж она все равно здесь, наведаться еще раз в гримерку и осмотреться там. Одной.
Она направилась к черной лестнице, придумывая правдоподобные причины для своего любопытства на случай, если кто-нибудь, — например, лейтенант Молина, — поинтересуется, что она здесь вынюхивает.
