– Лиз, но я ведь не могу просто взять и перестать с ней общаться, – нахмурился он.
– Я этого и не предлагаю. Просто дай себе возможность отдохнуть. Почему ты чувствуешь за нее такую ответственность?
Стивен немного помолчал. Глядя на него, Элизабет поняла, что он опять погрузился в воспоминания. Казалось, он уже совсем было решился ей что-то рассказать, но в последний момент передумал. Наконец он снова заговорил решительным тоном:
– Слушай, Лиз, я благодарен тебе за беспокойство, но это мое личное дело. И тебя оно не касается. И потом, я послезавтра возвращаюсь в колледж. Бетси придется без моей помощи учиться крепко стоять на ногах. Она хочет этого. И сможет. – Стивен нагнулся, поднял газету и стал просматривать спортивный раздач.
Разговор был закончен.
– Надеюсь, все так и будет, – сказала Элизабет и пошла к трамплину для прыжков в воду.
У нее из головы не выходил портрет Стивена, который Джессика увидела в альбоме Бетси среди других рисунков. Сможет ли Стивен так легко ее забыть, когда наступит понедельник? Почему-то Элизабет не могла в это поверить.
Одолеваемая этими мыслями, она прыгнула в бассейн.
В середине дня Элизабет сидела в гостиной и перечитывала последние материалы для рубрики «Глаза и уши».
«Дорогу чемпиону!
Уинстон Эгберт, ученик предпоследнего класса школы в Ласковой Долине, на прошлой неделе побив школьный рекорд по поеданию пиццы, во вторник собирается установить новый мировой рекорд. Он попытается съесть подряд семь экстра-пицц. Это будет происходить в пиццерии Гвидо и транслироваться по городскому телевидению».
Элизабет дописала последнее предложение в конце заметки: «Мы болеем за тебя, Уинстон!» и стала читать другой материал:
«ФУТБОЛЬНАЯ КАРЬЕРА ЗАВЕРШЕНА?
Т.Х., симпатичный старшеклассник, был замечен в субботу вечером в «Бич Диско» с небезызвестной белокурой певицей. Неужели почти студент колледжа не устоит перед неотразимыми чарами Д.Л.?»
Элизабет фыркнула, вспомнив, как Тим Хаусмен весь вечер не отходил от Даны Ларсон, а та была явно польщена его вниманием. Неплохая парочка получилась… Размышления Элизабет были прерваны звуком открываемой входной двери. Элизабет оторвала взгляд от заметки и увидела, что пришла Бетси.
– Привет! Ну как художественный класс?
Бетси села в кресло напротив и закинула ногу за ногу:
– Даже не спрашивай.
Элизабет отложила карандаш и рукопись:
– Почему? Что случилось, Бетси?
– То, чего я и боялась, – загадочно ответила Бетси. – Но я почему-то все-таки надеялась, что на этот раз все будет по-другому.
– Я не понимаю, что значит по-другому?
– Я решила хоть кому-то поверить, но ошиблась. Какая я дура. Дура несчастная, дура, – принялась ругать себя Бетси.
– Бетси, что произошло? Художественный класс был таким местом, считала Элизабет, где Бетси должна чувствовать себя совершенно спокойно. Что могло случиться?
– Лиз, ну зачем тебе еще и мои проблемы? Это, наверное, такая скукотища. – Бетси поглубже уселась в кресле.
– Расскажи, может, я пойму? – попросила Элизабет.
Бетси вздохнула:
– Это история всей моей жизни. Сначала все было прекрасно, но… – запнулась она на середине слова.
– Но что?
– Но Джейсон Стоун оказался таким же негодяем, как и все парни. Он хотел от меня только одного… – Слезы хлынули из ее глаз. – Я была так взволнована. Вокруг были люди, которые так же, как я, любят рисовать. Джейсону очень понравились работы, которые я принесла ему показать. Он просто пришел от них в восторг… или, по крайней мере, сделал вид. «Бетси, это просто прекрасно», – твердил он мне все время. И как я сразу не догадалась, что за этим последует? Но нет. Я наивно подумала, что кто-то в меня поверил, что у меня и вправду талант. Во время занятий он все вертелся вокруг меня, всячески ободряя и подбадривая. Я была вне себя от счастья. А потом… потом, Лиз, он назначил мне свидание… – Бетси сложила руки на коленях. Когда она замолчала, руки у нее дрожали, а взгляд был устремлен куда-то в пустоту.
Элизабет терпеливо ждала окончания истории, но Бетси продолжала молчать. Что все это значило? Неужели Бетси так переживала из-за того, что Джейсон проявил к ней интерес?
– Я ничего не понимаю. Что плохого в том, что Джейсон назначил свидание красивой, талантливой девушке?
– Элизабет, свидание с Бетси Мартин означает только одно, понимаешь, только одно. – Голос Бетси зазвучал строже. – Или прославленный собиратель газетных сплетен никогда не слышал, какие гадости про меня говорят? – с обидой и раздражением сказала Бетси. – А мне казалось, услышать истории про Бетси Мартин проще пареной репы.
Элизабет закусила губу, чтобы не расплакаться от обиды. Она изо всех сил хотела быть настоящим другом Бетси, а это требовало огромного терпения и внимания. Интересно, станут ли они с Бетси когда-нибудь по-настоящему близки или всегда на каждый встречный шаг Элизабет Бетси будет отходить на два шага назад?
– Слушай, Бетси, мне кажется, ты ошибаешься насчет Джейсона. Он хороший, добрый парень. Он наверняка просто хотел пригласить тебя в кино или посидеть в кафе. Вот и все. И, по-моему, он сделал неплохой выбор, – добавила она.
Бетси, не обратив ни малейшего внимания на комплимент, вскочила с кресла и подбоченясь повернулась лицом к Элизабет:
– Может, так и бывает, когда свидание назначают тебе. Со мной же все происходит совсем по-другому. Даже и не знаю, с чего это я решила, что ты сможешь меня понять?! – воскликнула Бетси и выбежала из комнаты.
«Да, на этот раз я потерпела поражение», – грустно подумала Элизабет.
Она подняла рукопись и пробежала глазами рубрику «Глаза и уши», пытаясь найти то место, на котором остановилась.
– «Я целые страницы исписываю, рассказывая о происшествиях в школе. А настоящая трагедия разворачивается в моем собственном доме».
9
– Вы слышали, что сделал отец Брюса Пэтмена?! – на всю кухню закричала Джессика.
Стивен, сидевший рядом, закрыл уши руками:
– Почему бы тебе не завопить еще громче? Может быть, мистер Пэтмен услышит и придет сюда, чтобы лично тебе все рассказать.
Джессика недовольно посмотрела на брата:
– Да что ты говоришь! Я вообще не к тебе обращаюсь, а к Лиз.
– О, простите, Джессика, – театрально улыбнулся Стивен, поливая блин кленовым сиропом. – Я невольно вас услышал.
– Перестаньте, дети, – примирительно сказала миссис Уэйкфилд. – Давайте не ссориться в воскресное утро.
