Мое тело с каждым вздохом напрягалось все сильнее, а грудь вздрагивала чаще. Я едва услышала, как дверь с щелчком отворилась и Калеб зашел в ванную. Я села и, зная, что спрятать заплаканное лицо не получится, прижала колени к груди.
– Позвонил кому надо? – спросила я как ни в чем не бывало.
– На работу пока нет, но с папой поговорил. Все с ним уладил, не волнуйся.
Я кивнула.
– Иди тогда позвони на работу. Со мной все хорошо.
Он вытащил из кармана телефон и бумажник и положил их на один из шкафчиков. Босиком, в штанах и рубашке, Калеб забрался в ванну и сел у меня за спиной.
– Калеб, что ты делаешь? – спросила я, прекрасно понимая что.
Он потянул меня за руки и, устроившись поудобнее, прижал к себе. Вода поднялась почти до самого края. Тогда я позволила ему сделать то, ради чего он пришел, и расслабилась в его объятиях. Потом, повернувшись на бок, схватилась пальцами за ворот его мокрой рубашки. Калеб прижался губами к моему виску и уверенно заговорил:
– Ты ни в чем не виновата, детка. Она просто ничего не понимает. И никогда по-настоящему не поймет, но однажды все-таки смирится.
– Ты все же рад, что она ушла, да? – Я попыталась сдержать всхлип. – Как глава клана ты должен хранить секреты Асов, а не разбалтывать их всем подряд, в том числе подружкам своей девушки.
– Невесты, – поправил Калеб. – Да, теперь это моя забота, но ради тебя я готов на все: нарушу любой закон, любое правило, любой запрет – только бы ты была счастливее.
Я хлюпнула носом.
– Прости. Я не хотела, но она…
– Ш-ш-ш, – утешил он, гладя меня по рукам. – Ш-ш.
Его спокойствие и тепло обволокли меня. Я не стала сдерживать грусть и заплакала, а Калеб крепко меня обнял.
Совсем скоро я успокоилась. Трудно хандрить, когда тебе постоянно мешает твой нареченный, но я была ему благодарна.
– Ты спятил, – пожурила я его и засмеялась. – Залез в ванну в одежде. Но спасибо. Прости, что не дала тебе поговорить по телефону.
– Есть кое-что поважнее. – Он чмокнул меня в висок. – Кроме того, учебный центр уже закрыт, а звонить управляющей слишком поздно. Я позвоню ей завтра.
Я увидела ее в сознании Калеба: это была пожилая и миловидная, но грузная чернокожая женщина (ровесница бабули). Она руководила центром в его отсутствие.
Я нахмурилась: он не был на работе с тех самых пор, как познакомился со мной. Похоже, я рушила всё и вся в его жизни.
Подняв голову, я заметила, что Калеб ухмыляется, – значит, подслушал мой внутренний монолог. Я с улыбкой дотронулась до его щеки.
– Ни у кого, кроме тебя, ничего рушить мне не хочется.
Калеб раскатисто засмеялся и прорычал:
– Так, черт подери, и должно быть. – Затем взглянул на меня и посерьезнел. – Уже лучше? – Он коснулся своим носом моего и замер.
– Так хорошо, как только может быть.
Калеб кивнул. Я наклонилась, притянула его к себе и как следует поцеловала.
Мы сидели так до тех пор, пока вода не остыла.
Глава 8. Калеб
Я проснулся от неистового громыхания сердца Мэгги. Приподнялся, откинул одеяло узнать, в чем дело, повернул к себе и тут увидел ее сон. Я выдохнул.
Ей снилось, как она идет к алтарю и тут видит меня – босого. На лице у нее появляется очаровательная улыбка. И не важно, что алтаря-то на самом деле никакого не будет…
Я улыбнулся своей спящей девочке и осторожно вылез из кровати, стараясь ее не разбудить.
Солнце едва показалось за горизонтом, но я решил встать и собраться. Я многое для нас запланировал, и Мэгги, хотя она того еще не знала, предстояла длинная ночка с моими мамой и бабушкой.
Предсвадебные делишки.
Я боялся, что Мэгги растревожится, что не будет ко всему этому готова, но, взглянув на нее сейчас, убедился, что мои страхи не оправдались.
Я пошел бриться. Сделать это я собирался еще вчера, но, пролежав в ванне, захотел просто лечь в постель, обнять свою девочку и забыть обо всем на свете.
Разумеется, Кайл и Линн в соседней комнате нашли себе занятие поинтереснее. Пока Мэгги мирно спала у меня в объятиях, я, терзаемый тревогой и бессонницей, вынужден был слушать, как эти двое нежничают за стенкой. И вот что: Линн в постели оказалась хохотушкой, а Кайл…
В общем, фу.
– Вижу, ночка у тебя выдалась веселая.
Стягивая футболку, я повернулся к Мэгги. Она растянулась на кровати так, точно нашла свое место в жизни. И она, черт возьми, действительно его нашла.
– Уже оделся?
– Ага. Вставай, красавица. У нас много дел.
– Неужели?
– Угу. – Я скользнул на кровать и навис над ней. Потом чмокнул.
Она расчесала мне волосы пальцами.
– Кому-то пора подстричься.
– А я думал, тебе моя шевелюра нравится.
– Очень, только слишком уж она разрослась, милый мой серфер. – Она широко улыбнулась. – И вообще, ты же хочешь выглядеть сногсшибательно на наших свадебных фотках?
Я замер, ожидая продолжения. Мэгги невинно улыбалась.
– Я знаю, что сегодня ты хочешь сплавить меня маме и бабушке. Вчера, когда ты задремал, мне стало любопытно… – Она засмеялась.
Я ухмыльнулся.
– Ах ты, хитрюга!
– Угу. – Она снова запустила руку в мои волосы. – Пойду оденусь.
– А ты все видела? – спросил я мягко. – Видела, куда мы едем?
Мэгги нахмурилась.
– Нет, куда?
– Одевайся, твоя одежда наверняка уже высохла. А вообще… – начал я и на секунду замолчал. – Вообще нужно привезти сюда твои вещи.
Мэгги попыталась не думать о доме, который я должен был для нее купить, но не сдержалась. Она мысленно боролась с собой, кусая ноготь большого пальца. На ее губах играла слабая улыбка; волосы стояли торчком. От меня не ускользнуло то, что она даже не попыталась их пригладить, настолько уютно чувствовала себя в моем доме.
От одной этой мысли я заулыбался, как болван.
– Мне нравится эта улыбка, – призналась Мэгги, склонив голову набок. Потом ткнула пальцем в мою футболку. – Что это значит? При чем тут утки?
– Ты не знаешь?
Она покачала головой.
– И почему одна из них розовая?
– Не скажу.
Она засмеялась, и я, точно губка, впитал ее веселье.
Выйдя из спальни, мы столкнулись с Кайлом и Линн. Я, не глядя на кузена, спросил, на чем он сюда добирался. Он ответил, что приехал на моем пикапе, потому что машину его отца забрал я. Тогда я сказал, что беру пикап и мы уезжаем.
