– Надеюсь, – вздрогнул капитан, – на этом совпадения и связи заканчиваются. Не хотелось бы снова пересечься с этим типом.
– Как и мне, капитан, – вздохнул Крейн. – Потом был карнавал, где мне пришлось убить голема, стража Джереми.
Миллс поморщилась.
– Как это может быть связано с делом о крестах?
Крейн уже думал согласиться, но внезапно вспомнил, что именно сделал голем перед гибелью.
– Еще как связано. Это очередная ниточка, ведущая к Зерильде. Во время войны именно ковен Катрины наслал на Зерильду ослабляющее заклятие, вновь сделал ее уязвимой и смертной. Только тогда ее смогли изловить и сжечь на костре. Все благодаря ковену Катрины.
– А перед тем, как ты убил голема, – кивнула Миллс, – тот уничтожил последних его членов. Всех четверых одним ударом.
– Смысл в том, что в нынешней борьбе с последователями Зерильды нам не приходится полагаться на помощь бывших союзников.
– Мы сами по себе, – пожала плечами Миллс. – Не привыкать.
– Были еще какие-то видения? – спросил Ирвинг.
– Смею ли заметить, что такого вопроса я меньше всего ожидаю услышать от окружающих?
– Как и я, – хихикнула Миллс.
– Нам всем нелегко, капитан, – произнес Крейн. – До первого моего столкновения со слугами Молоха, служа на стороне британской короны, я тоже верил, что ведьмы, демоны и колдовство – предмет исключительно из области народного фольклора. Однако вот нам с пугающей регулярностью приходится иметь дело и с тем, и с другим, и с третьим. Полагаю, время удивляться чему-либо сверхъестественному осталось далеко в прошлом.
– О, будь уверен, я прекрасно сознаю, с чем нам приходится иметь дело и насколько это все реально. Просто время от времени надо напоминать себе, что это – бред.
– Аминь. – Коротко похлопав Ирвингу, Миллс обратилась к Крейну: – Ну, так что еще ты видел?
Крейн покачал головой, не понимая, в чем смысл и ценность высказываний Миллс и Ирвинга. Новый порядок жизни устоялся, глупо подвергать сомнению собственное здравомыслие.
Однако опыт научил его не спорить с ними по таким поводам. К тому же у соратников и без того много трудностей.
– Мне показали форт Карильон в Тикондероге: мы встретились с Калебом Уайткомбом и Генри Ноксом. – Крейн ухмыльнулся. – Полагаю, это видение в пояснениях не нуждается: наше с лейтенантом недавнее путешествие в вышеозначенный пункт говорит само за себя.
– Ага, – кивнула Миллс. – Что дальше?
– Последнее видение было о том, как Маринуй Виллетт выступает на встрече «Сынов свободы» в Нью-Йорке.
– Итак, – сосредоточенно нахмурился Ирвинг, – есть Виллетт, Нокс, ван Брант и Уайткомб, но нет Кортландта и Тилмана. Почему?
– Простейшее объяснение, капитан, заключается в следующем: ни одного из последних двух господ я за все тяжкие годы войны ни разу не встречал. В конце концов образы, которые явила мне Катрина, рождались из моих собственных воспоминаний.
– Так что же дальше? – спросила Миллс.
– Я снова перенесся в лес, мне явилась сама Катрина и наказала: «Отыщи крест, которым тебя наградили!»
– Лес был тот же самый?
– Да. Темная опушка в окружении перекошенных деревьев, освещенная… – Тут он умолк. Все явленные Катриной образы так или иначе были связаны с борьбой против ковена Зерильды, однако насколько точно – Крейн понял лишь сейчас.
Он вспомнил одну немаловажную деталь.
– В самом начале, когда я только угодил в страшный лес, луна была полная. Затем, когда явилась Катрина, на небе светила половинка луны, а когда моя супруг вновь исчезла, я увидал над головой восемь половинок.
– Что? – спросила мисс Дженни, хранившая до того необычное молчание. Оказалось, она засела в дальнем углу, и на коленях у нее лежит массивный том в потрескавшемся кожаном переплете. – Восемь половинок луны? Ты уверен?
– Конечно же, я уверен. А что?
Дженни подошла к ним и с размаху опустила том на стол. В воздух взметнулось облако пыли.
– Я тут решила почитать про эту сучку Зерильду. Она управляла ковеном, который поклонялся демону Аваддону. Если верить записям Корбина, остатки ковена еще живут в Сонной Лощине, и с ними-то вы стакнулись.
– А ведь верно, – согласился Крейн.
– Ага, – добавила Миллс. – Продолжай.
– Значит, к Рождеству 1776 года этот ковен достиг пика могущества.
– Как раз когда Вашингтон пересек реку Делавэр, – заметил Ирвинг.
Крейн кивнул.
– Потерпев поражение в Нью-Йорке, генерал повел войска на Трентон, откуда выбил гессенский полк. Великая была победа.
– Гессенцы? – вытаращилась на него Миллс. – Это ведь не просто наемники из Германии, они пособники Молоха.
– Верно. – Крейн покачал головой. – Когда мы с генералом Вашингтоном прибыли на пепелище близ Олбани, он признался, что ждал чего-то подобного с тех пор, как мы взяли Трентон. Генерал сказал: «В тот день мы и победили, и проиграли». Теперь-то смысл его слов до меня дошел.
– Думаю, – сказала Дженни, – гессенцы в Трентоне совершили некий обряд, благодаря которому Зерильда стала не просто предводительницей ковена. Вашингтон не сумел помешать им.
– Вполне логично.
– Только это еще не самое интересное. Смотрите. – Дженни указала на абзац в книге.
Нагнувшись, Крейн прочел вслух:
– «Ведьма, что приняла Аваддона, может быть Уничтожена, однако не боится того, ибо Личность ее может быть Воскрешена, когда с момента ее Гибели минует дважды по четыре раза Пол-луны». – Крейн выпрямился. – Восемь половинок луны.
– Вот черт, – выругалась Миллс и потянулась за телефоном.
– Что такое, лейтенант?
– У меня установлено приложение, которое определяет фазы луны – скачала его после первой встречи с Зерильдой. Подумала, что пригодится, если учесть, с чем приходится иметь дело.
– И правда, – кивнул Крейн, – магия сильно зависит от лунных циклов.
– Да, и я проверила, когда следующие пол-луны – завтра. К тому же они восьмые по счету после кровавой луны, когда мы уничтожили кости Зерильды.
– Вот черт, – повторила за сестрой мисс Дженни. Интересно, подумал Крейн, это она так дразнит родственницу или же это признак того, как они обе похожи? – Эл рассказывал, как Вашингтон использовал шесть крестов, чтобы не дать ведьмам из ковена Зерильды погубить его жену. Похоже, руны, нанесенные Мерсье, это своеобразные элементы… – Дженни не смогла подобрать нужного слова.
– …некромантии? – подсказал Крейн, припомнив умное слово из своего слишком уж краткого знакомства со сверхъестественным. – Форма магии, которая имеет дело со смертью.
