* * *
До Тарритауна добрались быстро. Уже в городе Эбби выбрала кружной путь до дома Косты – чтобы проехать как можно дальше от места преступления, резиденции миссис Полчински.
В дом тоже проникли быстро и просто. Эбби – к немалому раздражению Дженни – оказалась куда лучшим взломщиком и вскрыла замок за полминуты. Зато сама Дженни знала универсальный код, отключающий сигнализацию.
– Кто тебя научил? – укоризненным тоном поинтересовалась Эбби.
Дженни в ответ лишь загадочно улыбнулась, припомнив все то полезное, что взяла у боевиков секты Ткачей.
– Я буду говорить только в присутствии моего адвоката, офицер.
– Ха-ха-ха, как смешно. – Покачав головой, Эбби прошла в кухню. – Хорошие новости: вряд ли нам помешают. Когда полицейский стреляет в гражданского, это влечет за собой кучу допросов и бумажной работы, все это затянется до конца дня. Коста еще долго домой не вернется.
Они перешли в гостиную: жаль, но ни метлы, ни котла тут не оказалось. Только большое количество бежевой мебели.
– Какой-то скучный у нее интерьер для ведьмы, – заметила Дженни.
– Может, она маскируется? – пожала плечами Эбби.
Оглядевшись, Дженни заметила на кофейном столике папку с досье и устремилась прямиком к ней.
– Эй! – Эбби поспешила ей наперерез и буквально выхватила папку из рук у сестры. – Это не для твоих глаз.
Дженни уставилась на сестру как на безумную.
– Сказала та, которая только что сама нарушила закон.
Эбби одарила сестру сердитым взглядом и, отвернувшись, уткнулась в папку.
Дженни улыбнулась. Один-ноль в ее пользу. А в досье можно и через плечо сестры заглянуть.
– Черт, она уже знала о Полчински. – Присев на диван, Эбби перевернула несколько листов. – Его сдал один из «барабанов» Косты, а когда я позвонила, она уже просматривала его досье. – Перелистнув еще страницу, Эбби хохотнула. – Тут сказано: «без определенного места жительства». Коста, поди, кусала локти, и тут я сама преподнесла ей Полчински на блюдечке.
– Я-то думала, что это она – злодей, – смущенно произнесла Дженни.
– Вряд ли. – Эбби перевернула следующую страницу. – Тут записи его звонков. За последние три недели он звонил по одному и тому же номеру в Нью-Йорк. И перестал общаться с родными и подружкой.
До середины декабря Полчински, впрочем, звонил много кому, а вот потом – исключительно по одному нью-йоркскому номеру.
На полях имелась пометка: «пробить этот №».
Дженни глянула на сестру.
– Коста еще не проверила этот номер?
– Не похоже. – Эбби достала сотовый и набрала Джонса. – Привет, Джонс, слушай, нужна запись телефонного звонка.
Она назвала номер, по которому звонил Полчински, и в ответ из трубки послышалось:
– Погоди, не отключайся. Я, кажется, узнаю этот номер. Сейчас проверю. – Через несколько секунд Джонс сказал: – Да, так и есть, это одноразовый мобильник, но я вроде знаю, откуда он.
– И? – нетерпеливо спросила Эбби.
– В прошлом году в одной из школ ребятишки наладили цепочку изготовления и сбыта мета. Так вот, они купили себе одноразовые телефоны в Бронксе. Думали, наверное, что самые умные, вот только все аппараты были привязаны к одной вышке. И твой номер – не исключение.
Джонс назвал адрес: Бронкс, Западная Двести тридцать восьмая улица.
– Спасибо, Джонс, с меня выпивка. – Закончив звонок, Эбби схватила Дженни за руку. – Пошли, нам надо в Нью-Йорк.
– Остальную часть дома обыскивать не будем? – спросила Дженни, позволяя, впрочем, увлечь себя к задней двери.
Эбби покачала головой.
– Вряд ли Коста – наш злодей. Нет, она просто фригидная сучка, не пустила меня к расследованию своего дела, а не то мы давно вышли бы на ковен. Думаю, она просто напала на тот же след, и мы пойдем по нему дальше.
– Погоди, судья же запретил выезжать мне за пределы округа.
– А мы ему не скажем, – пожав плечами, ответила Эбби.
Дженни осклабилась, довольная, что по ее вине сестра сделала еще шажок на пути к темной стороне.
До Бронкса, самого северного из боро Нью-Йорка, доехали минут за двадцать. Эбби свернула с основной дороги и, проехав немного по местной, остановилась у винной лавки на углу Западной Двести тридцать восьмой, под надземной железной дорогой.
Внутри лавка точно соответствовала стереотипам о подобного рода магазинах: узкие проходы между забитыми разнообразным товаром рядами – конфеты, основные продукты питания, гигиенические принадлежности, напитки всех видов, от молока и соков до газировки со всех концов света и различных марок пива.
За ширмой из пуленепробиваемого плексигласа с маленьким окошком сидел латинос и почитывал газету. У него за спиной на стене висели одноразовые сотовые телефоны.
Отложив выпуск «Дейли ньюс», продавец скучающим тоном спросил:
– Вам помочь?
Показав значок, Эбби ткнула пальцем в сторону камеры под потолком.
– Я лейтенант Миллс. У вас сохранились записи за последние три недели?
– Вы ведь не из пятидесятого участка, – нахмурившись, заметил продавец. – Вы даже не из Нью-Йорка. Чего надо, дамочка?
– Я уже сказала. Я из департамента полиции Сонной Лощины, и похоже, что человек, ответственный за десять убийств – в том числе четырех полицейских, – купил у вас одноразовый сотовый телефон три недели назад. Двое из погибших копов были местные и прошлой ночью дежурили в музее. – Она указала на статью в газете, в которой как раз говорилось о трагическом происшествии. – Можете почитать, пока я просматриваю запись.
– Эй, полегче, – вскинул руки латинос. – Я же не знал, что это с убийствами копов связано. Запись есть, конечно, все за последний год хранится на съемном диске. Пять минут – и я вам копию сделаю.
Пока продавец копировал для них запись с камеры, Эбби отошла к стеллажу с газетами и взяла экземпляр «Ньюс». На первой же полосе был тот самый репортаж об ограблении музея города Нью-Йорк; формальные фотографии погибших копов и снимок дальним планом парадного входа: на лестнице Ирвинг – еще более кислый, чем обычно, – и некая коренастая дама.
Не прошло и обещанных пяти минут, как продавец вернулся. Он принес флешку в форме утки.
– Пять баксов за флеху и семьдесят пять центов за газету, – сказал он, протягивая флеш-карту через окошко в ширме.
Эбби одарила его фирменным испепеляющим взглядом.
– Но для вас – все за счет заведения! – поспешил исправиться латинос.
– Благодарю.
– Тут все за декабрь. Больше ничего не желаете?
– Вообще-то желаем. – Эбби назвала номер, по которому звонил Полчински. – Помните, когда продали телефон с этим номером?
