– Верно полагаете, подполковник. Генерал-майор фон Доноп передает глубочайшие сожаления: генерал Грант отказался пополнить наши ряды за счет британских солдат.
Бретауэр раздраженно фыркнул и оправил жилет.
– Англичашки наняли нас помочь подавить восстание, а сами воевать не желают. Как это на них похоже.
Ралль покачал головой и отложил депешу на стол.
– Грант и фон Доноп – глупцы, – хмыкнул он. – В глупости последнего я и не сомневался, однако надеялся на благоразумие генерала Гранта. Трентон не удержать, располагая всего пятнадцатью сотнями солдат, тогда как сам город стратегически очень важен. Колонисты наверняка обратят на него внимание. Если они нападут…
– Осмелюсь напомнить, что наши инженеры изыскали способы физически укрепить город.
– Какой в том прок? – кисло отозвался Ралль. – Их планы я уже отверг, а дважды повторять не привык.
Бретауэр поклонился с намеком на почтение и спросил:
– Разумеется. На этом все?
– Да, вы свободны.
Бретауэр щелкнул каблуками, еще раз поклонился и покинул кабинет.
И то хорошо, потому как вторая депеша не предназначалась для его ушей и глаз. Нет, это бремя Ралль должен был принять единолично.
Сегодня, в полнолуние, ему предстояло свершить ритуал и привести в мир силу Аваддона.
Приказ Молоха был столь же категоричен, как и отказ фон Донопа прислать подкрепление. Расплата же за ослушание ждала куда страшнее, нежели трибунал. Правда, по иронии судьбы, Молох сам решил проблему с нехваткой сил, ибо ведьма, которой надлежало стать вместилищем яростного демона, станет могучим союзником.
Ралль заранее распорядился, чтобы никто не напивался, даже в эту рождественскую ночь. Дабы ритуал прошел гладко, всем надлежало блюсти трезвость: пускай солдаты напрямую и не участвуют в ритуале, их жизненная сила умножит эффект заклинания.
Когда взошла полная луна, Ралль откупорил бутылку бренди, дабы, следуя собственному распоряжению, выпить скромный бокал за рождение Христа. При этом он отметил иронию происходящего: пить за Сына Божьего перед тем, как призвать в мир орудие Сатаны.
Выпив, он заперся в кабинете и, убрав ковер, достал из ящика стола кусок мела. Опустился на колени и тщательно начертил на дощатом полу сигил.
Сказать по правде, ритуал Ралль мог провести и месяц назад, во время предыдущего полнолуния, однако на тот момент он еще не получил от Молоха ясных инструкций.
Его отец пытался даже в отсутствие прямых приказов от Молоха предугадать желания и потребности повелителя. Иоганн Ралль еще не успел пожить на свете, чтобы позволить себе ту же ошибку.
Закончив рисовать магический знак, Ралль поднялся и позвал помощника, совсем юного лейтенанта Пиля.
– Господин полковник? – войдя, произнес тот и вытянулся по струнке.
– Будьте добры, приведите фройляйн Зерильду. – Будет исполнено! Но, господин полковник…
– В чем дело, лейтенант? – нетерпеливо отозвался Ралль.
– Мы получили донесение от одного из информаторов. – Пиль протянул клочок бумаги.
Немой упрек застыл на губах Ралля. Британская корона дала ясно понять, что любое сообщение от лоялистов, служивших информаторами, является срочным. Однако этой ночью важнее всяких донесений – ритуал. Ралль принял бумагу и, кивнув, сказал:
– Свободны, лейтенант.
Когда Пиль вышел, он спрятал донесение в карман жилетки.
Вскоре в комнату вошла женщина в плотном шерстяном плаще – несомненно, для защиты от холода.
Внешне эта женщина ничем особым не выделялась. Предводительница ковена, она прибыла два месяца назад и Трентона не покидала, проводя все время в пансионе, трапезничая в разное время, дабы не пересекаться в обеденной с другими постояльцами. Ралль слышал, что эти самые другие постояльцы не возражают.
Прежде она не покидала пансиона, и вживую Ралль увидел ее впервые. Предыдущие два месяца они общались исключительно посредством записок, доставляемых с курьером. И вот в кабинет вошла непримечательная женщина среднего роста и телосложения. Она скинула капюшон, открыв каштановые волосы, уложенные в прическу, каковую можно видеть на голове буквально каждой горожанки Штральзунда, родного города Ралля.
– Я вас себе иначе представлял, фройляйн.
Зато выделялись глаза ведьмы: черные, как обсидиан, словно два глубоких омута. Под пристальным взглядом этих глаз полковник попятился. Сердце его на миг перестало биться.
– Сомневаетесь в мощи нашего господина? – произнесла ведьма елейным голосом, в котором слышался акцент, типичный для цыган из родных земель Ралля.
– Нисколько, – с нажимом ответил Ралль. – Приступим?
– Разумеется. – Зерильда скинула плащ, под которым обнаружилась одна лишь белая сорочка, надетая, скорее всего, на голое тело.
Ралль машинально отвел взгляд.
– Что за глупости! – презрительно произнесла ведьма, стягивая сорочку через голову и обнажая тело. – Не позволяйте ханжеству мешать нашей великой работе.
Она разулась.
– Что здесь глупого…
Зерильда подошла вплотную к Раллю, так что ему пришлось невольно любоваться ее прелестями.
– Ваши священники твердят, якобы человеческое тело нечисто и его надлежит скрывать. – Она нехорошо улыбнулась. – Те же священники твердят, мол, если ты уверуешь в их несуразного божка, то жизнь твоя исполнится благости. Но мы ведь оба знаем: они ошибаются, верно?
– Конечно же, – сдержанно ответил Ралль.
– Так есть ли смысл слушать их ложь о теле? – Ведьма снова улыбнулась. – Пожалуй, и вам не мешало бы обнажиться.
– Ритуал того не требует. – Ралль прекрасно знал, что в ходе ритуала тело Зерильды претерпит изменения, которым может помешать одежда. Ему обнажаться причин не имелось, зато было несколько причин оставаться одетым, и первая среди них – собачий холод.
Глумливо рассмеявшись, ведьма прошла в центр начерченного на полу сигила.
– Начнем?
Ралль тяжело вздохнул. Разумеется, Зерильда права: он и без того нарушил все принципы веры, в которой вырос дома, в Гессене, так зачем смущаться женской наготы?
Вытянув перед собой руки, Ралль принялся нараспев читать заклинание на языке, который не звучал уже тысячи лет. Отец рассказывал, дескать, некогда по земле ходили твари – пока их не изгнали в глубины преисподней, – что пользовались этой речью для общения.
Даже по сравнению с немецким этот язык с его гортанным произношением звучал грубо. Ралль не знал в точности, что обозначают отдельные слова, хотя догадывался: целиком заклинание служит для призыва.
Когда Ралль закончит, Зерильдой овладеют темные силы, которые гессенцы обрушат на врагов Молоха. Горе неразумным бунтарям, что осмелятся встать у них на пути.
