– А по какому именно вопросу вам понадобилась консультация?
Не знаю, получается ли у меня придать своему голосу заинтересованность. Мне сейчас по-настоящему было бы интересно только одно – отмотать время назад и стереть из своей жизни пахнущие ванилью губы Дениса. Ну или по крайней мере выплакать это горе в подушку.
Впрочем, хорошо, что Юра здесь. Перспектива остаться наедине с собственным мужем меня пугает. И Лёне, я это всей кожей чувствую, тоже не по себе.
Какие же мы с ним дураки оба!
Может, если бы муж не скандалил, если бы он не бросил меня с этим проклятым поломавшимся «тушканом», я не сорвалась бы в пропасть измены?
И как теперь выпутываться из всех этих проблем?..
– Пришли результаты анализов из лаборатории, – Юра пододвигает ко мне пару бумажек. – В жидкостях и органах выявлено наличие фосфорорганического соединения, близкого по составу к карбофосу. Но его концентрация…
– Его концентрация незначительна! – перебивает муж следователя, накладывая мне на тарелку жареную картошку. – Ты голодная? Я еще куриные отбивные пожарил. Полуфабрикаты, но мы с Юрой их ели – вроде нормально.
Киваю:
– Ага, положи, пожалуйста.
Кажется, я сегодня ела только утром, потом все кофе хлестала. А аппетита совершенно нет. Придется себя заставить! Может, когда пытаешься набить желудок едой, депрессивные мысли берут тайм-аут и перестают атаковать сознание?
– Концентрация ФОС в организме Гладышевой незначительна, – продолжает Леня, поставив передо мной тарелку. – Вот я даже не знаю, какую бы формулировку я сам употребил при указании причины смерти. Да, признаки отравления есть. С другой стороны, на вскрытии обнаружили еще кое-что любопытное.
Во мне просыпается профессиональный интерес.
Все-таки каждый случай в судебной медицине по-своему уникален.
Нет двух похожих человеческих организмов! Да, можно выделить общие тенденции по тому же воздействию ядов, по нанесению механических повреждений органам и тканям. Но еще чаще можно встретить примеры нарушения всех этих правил!
Я искренне считаю судебную медицину самой любопытной отраслью медицины. Это гора, вершины которой не видно; это путь, по которому можно идти, не скучая.
– Что именно выяснилось на вскрытии Мариам? – с набитым ртом (все-таки Леня очень вкусно жарит картошку!) интересуюсь я.
– Все ее органы почему-то очень сильно изношены. Сердце как у хроника, печень – словно у выпивающего человека; легкие, почки, желудок – все не в порядке. Женщина буквально разваливается на куски! Такое состояние организма и у восьмидесятилетнего человека не всегда бывает. А Гладышевой не исполнилось еще и пятидесяти.
– Так, может, она и была таким всем из себя больным хроником. Кто сейчас не имеет проблем со здоровьем! Лень, ты же в курсе: двадцатилетние пачками мрут от заболеваний, которые раньше только у пожилых людей возникали! Экология, химическая еда – человечество вымирает! И само виновато – кто, пытаясь экономить, производит еду, после которой через пять лет к нам на секционный стол попадаешь?!
Юра открывает папку и снова шелестит какими-то бумажками:
– А я уже запросил данные из поликлиники. Гладышева ведь москвичка, так что мне быстро ее карточку разыскали. Нет там никаких жалоб ни на сердце, ни на печень. Вообще Гладышева была довольно педантичным человеком в этом плане. Она регулярно проходила флюорографию, сдавала все анализы. И делала диспантер… дискаунтер…
Машинально поправляю парнишку:
– Это называется – проходила диспансеризацию, регулярный осмотр у основных врачей. И что по карточке с анализами? Да если у нее букет, как у хроника, хороших анализов быть не могло в принципе!
– Не могло, наверное, – Юра пожимает плечами. – Я не медик, вам виднее. Но меня заверили, что все показатели по анализам у Гладышевой были в порядке. Вообще в поликлинике ее помнят хорошо. Она из тех людей, которые обожают ходить по врачам, искать у себя болячки и потом радостно с ними бороться. Она и без повода там всем плешь проела… Нет, в поликлинике точно уверены: серьезных заболеваний у нее не имелось. Правда, накануне смерти, во время съемок, Гладышева жаловалась, говорила, что она себя плохо чувствует, как будто бы грипп начинается. Это я уже по опросу свидетелей и очевидцев выяснил. Потерпевшая стонала, что и суставы у нее ломает, и дышать тяжело. Но ей предложили таблетку анальгина, она отказалась. Съемки, стресс – наверное, Мариам решила, что вся причина недомогания в этом…
Незначительная концентрация ФОС…
Что ж, в принципе, с одной стороны, я, наверное, могу это объяснить. Сколько той отравы добавили в шампанское? Полбокала? Вряд ли, наверное, немного, на донышке. От такой дозы можно и не окочуриться. Даже скорее всего в живых останешься. Будет тошнота, плохое самочувствие – но не стремительный летальный исход.
Может, Мариам вообще хотели не убить, а напугать?
Но у нее оказался ослабленный, изношенный, сильно не соответствующий биологическому возрасту организм…
Женщина выглядела броско, ярко; вела себя очень уверенно – однако на самом деле имела серьезные проблемы со здоровьем…
Как такое могло случиться? Почему регулярно проходивший осмотры человек вдруг оказался настолько «гнилым»?
Впрочем, ладно, что голову ломать.
У меня все-таки муж есть. Пока что есть…
– Наташа, у меня только одна версия, – Леня пододвигает ко мне тарелочку с нарезанным хлебом. – Вместе с ФОС в бокал добавили еще одно отравляющее вещество, вызывающее резкое старение организма. Мы пару раз сталкивались с такими ядами, хотя определить их практически невозможно. Возможно, он сочетается с ФОС, возможно, усиливает его воздействие. Обо всем этом сложно говорить, так как мы не обладаем всей полнотой информации.
Я сразу же поняла, о чем идет речь.
Пару лет назад один из упертых следователей немало сделал для триумфального раскрытия очень сложного и запутанного дела.
В Москве вдруг один за другим стали умирать сотрудники серьезного военного ведомства.
Вначале никто не подозревал насильственный характер смерти, ведь на вскрытии эксперты видели вполне естественную картину – болезни сердца и других органов, онкологию.
Однако потом выяснилось: все умершие имели отношение к разработке оружия. После их смерти к проекту пришлось привлекать других специалистов.
Расследование было долгим и запутанным. В конце концов дело от «города» забрали в следственный отдел ФСБ, так как выяснилось: умерших сотрудников пытались вербовать представители иностранных спецслужб, однако торговать военными секретами они отказались, и их пытались убрать, не вызывая лишних подозрений. Шансов остаться в живых у честных россиян не было, ведь иначе они обязательно бы попытались рассказать о факте вербовки, дали бы описание внешности иностранных шпионов. «Замена», пришедшая на места убитых людей, давно и успешно продавала информацию зарубежной разведке. Так что бдительный следователь из городского следственного отдела, по сути, помог не только раскрыть несколько убийств, но и выявить агентурную сеть, занимавшуюся военным промышленным шпионажем.
