Торквин крутанул руль, шины завизжали, и автомобиль остановился, описав идеальный полукруг. Двое проводили внешнюю проверку самолета: мужчина с конским хвостом на затылке и очками-половинками и девушка вся в кружеве и с черным блеском на губах, немного напоминающая мою последнюю сиделку Ванессу, но та хотя бы выглядела поживее. Я смутно помнил обоих по столовой-трапезбюлю.
– Лдиф, – слабым голосом произнес Касс. – Анаврин…
Девушка забеспокоилась.
– Он утратил способность говорить по-английски?
– Нет, он просто говорит на своем любимом языке, – ответила Эли. – Наизнанский. Особая языковая форма. Так мы понимаем, что ему лучше.
– Эти двое… – пробормотал Касс. – Их так зовут.
Я прокрутил в голове, что он сказал, подставляя под звуки буквы, а затем прочитал полученное задом наперед.
– Думаю, он имел в виду Фидл и Нирвана.
– А, – Фидл, криво улыбнувшись, посмотрел на нас. – Я тут готовил эту малышку к работе. Ее зовут Шустрик, она моя радость и гордость, и она может разогнаться до трех Маха, если очень попросить.
Нирвана побарабанила длинными, накрашенными ногтями по обшивке самолета, блестящей черным лаком.
– Умеющая преодолевать звуковой барьер посудина заслуживает достойную аудиосистему. Я загрузила в нее тонну mp3.
Фидл убрал ее руку.
– Прошу тебя. Ее только покрасили.
– Прости, Пикассо, – ответила Нирвана. – В общем, там есть кое-что из старого рока… эмо… техно… дэт-метал. Ну, раз уж вы собрались назад в Штаты, можете настроиться на дорогу домой под знакомые мелодии.
«Дорога домой».
Я постарался унять дрожь. Дома нас ищут двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю – наши семьи, полиция, правительство. Дом означает раскрытие. Поимку. Невозможность вернуться на остров. Больше никаких процедур. Ни шанса на поиск способа исцеления. Смерть.
Но без локулуса Марко нам каюк.
Смерть. Каюк. Вот вам история наших жизней.
Но без сигнала от «жучка» Марко что еще нам было делать? Наилучшим вариантом казалась попытка найти его дома.
Стоило нам выйти из джипа, и Торквин рыгнул так, что земля загудела.
– Четыре из пяти по шкале Рихтера, – заметила Нирвана. – Впечатляет.
– Ребят, вы уверены, что правда этого хотите? – спросил Фидл.
– Обязаны, – сказал Торквин. – Приказ профессора Бегада.
– А п-почему вы спрашиваете? – обратился Касс к Фидлу.
Тот пожал плечами.
– В вас всех хирургическим путем вживили «жучки», так?
Касс с подозрением посмотрел на него.
– Так. Но «жучок» Марко сломался.
– Я участвовал в проектировании этих «жучков», – сказал Фидл. – Современнейшие штуки. Они не ломаются. Вам не кажется странным, что именно его «жучок» вдруг раз – и перестал работать, чисто случайно как раз после того, как он исчез?
– К чему вы клоните? – спросил я.
Эли шагнула ему навстречу.
– Все ломается. Вы просто неудачно спроектировали.
– Докажи, – сказал Фидл.
– Вы в курсе, что сигнал «жучка» чувствителен к радиационному следу четырех элементов? – спросила Эли.
Фидл хмыкнул.
– Например?
– Иридий, – ответила Эли. – Он намертво глушит любые передатчики.
– И что? – не понял Фидл. – Ты хоть знаешь, насколько это редкий металл?
– Хотите, чтобы я ткнула пальцем в другие недочеты? А я ведь могу, – сказала Эли. – Просто признайтесь, что вы сплоховали.
Нирвана подняла бледный кулак.
– Так держать, подруга.
Фидл смахнул с лестницы пыль.
– Удачно повеселиться в Огайо, – сказал он. – Но не ждите, что я приеду на ваши похороны.
Глава 2. «Ошибка»
– Я поджег твою собаку и вытер пол крысами из воспоминаний обо всем, что у нас было с тобо-о-о-ой!..
Динамики ревели, Нирвана не уставала подпевать, а губы Торквина скривились так, что стали напоминать перевернутую подкову.
– Это не музыка. Это грохот.
Но лично мне она нравилась. Ладно, предположим, я опустил кое-какие слова из процитированной строчки, но тем не менее. Песня пленяла как раз своей какофонией. Ритм выбивал из мозгов все мысли, в том числе и осознание, что я летел на высоте в энное количество футов над Атлантикой на такой скорости, что меня вдавливало в спинку кресла, а желудок готов был вот-вот выпрыгнуть изо рта.
Я посмотрел на Эли. Кожа на ее скулах дрожала, как тесто при замешивании. Меня разобрал непрошеный хохот.
В глазах Эли мелькнуло беспокойство.
– Что смешного?
– Ты выглядишь, как девяностопятилетняя старуха, – ответил я.
– А ты ведешь себя, как пятилетний ребенок, – отозвалась она. – Когда все закончится, напомни мне обучить тебя манерам.
«Блин».
Я отвернулся, ощущая себя последним грубияном. Может, в этом как раз и состоял мой талант, подаренный геном 7ЧС, – сверхчеловеческая способность регулярно говорить не то, что надо. Особенно Эли. Может, все из-за того, что она всегда держится так уверенно? А может, я тот единственный Избранный, у кого нет ни единой причины, чтобы стать Избранным.
Джек «Ошибка» Маккинли.
«Не поддавайся, чувак».
Я выглянул в иллюминатор, на скопище зданий, проносящихся под нами. И с удивлением обнаружил, как быстро мы миновали Манхэттен. Уже минутой позже внизу потянулись клетки полей – то, должно быть, была Пенсильвания.
Когда мы нырнули в облака, я закрыл глаза. И попытался мыслить позитивно. Мы найдем Марко. Он поблагодарит нас, что мы прилетели специально ради него, извинится и тут же запрыгнет в самолет.
Ага. А еще Земля начнет вращаться в обратную сторону.
Марко упрям. И он абсолютно уверен, что он а) всегда прав и б) бессмертен. Плюс, будь он дома, его история о похищении уже стала бы достоянием общественности, а нас бы в аэропорту встречала толпа папарацци и репортеров новостных каналов. Добавьте наши фотографии на упаковках молока в супермаркетах и листовки «Разыскивается» в отделениях почты.
Как нам его в таком случае вытаскивать? Торквин, по идее, должен был защищать нас в случае необходимости, но уверенности это не прибавляло.
В памяти мелькнули события прошедших дней: падающий во время битвы с монстром в жерло вулкана Марко; то, как мы обнаружили его, чудом выжившего благодаря брызгам исцеляющего водопада; сияющая во тьме древняя чаша с семью пустыми полусферами – гептакиклос.
Ну почему я просто не оставил ее? Зачем вытащил тот бронзовый обломок из центра? Если бы не это, грифон бы не прорвался в наш мир, и нам бы не пришлось без какой-либо подготовки отправляться за ним, и у Марко бы не было и шанса на побег…
