– Нельзя терять время – идем! – Марко уже взбирался по склону к густой сосновой роще.
Мы с Кассом и Эли обменялись настороженными взглядами.
– Марко, ты что-то недоговариваешь! – крикнул я. – Что с нами произошло?
Но он оставил мой вопрос без ответа и побежал между деревьями, будто то, что мы едва не утонули и не разбились о камни, вообще не имело значения. Касс изумленно уставился ему вслед.
– Он же не всерьез!
– В словарном запасе этого парня слова «терпение» точно нет, – буркнула Эли.
И мы последовали за ним так быстро, как только могли. Мои ноги все были в синяках, голова кровоточила. Руки гудели так, будто я скручивал носорога. Стоит заметить, что склон был не такой уж крутой, но в нашем состоянии он казался Эверестом. Мы смогли догнать Марко лишь на самом краю рощи. Отсюда окружающая местность выглядела чуть более знакомо. Прямо за рощей и до самого горизонта протянулись барханы. Облачность стала выше, мокрый песок быстро высыхал. Песочную долину, покрытую пятнами мелких кустиков, пересекали широкие утоптанные тропы.
– Вы лучше туда смотрите, – сказал Марко, указав налево.
Небо рассекла огромная радуга, семицветная арка зависла прямо над городом – скоплением нескольких тысяч низеньких квадратных желто-коричневых зданий под остроконечными крышами, какие часто делают у песочных замков. Город приподнимался, взбираясь на невысокий холм, и, если я, конечно, не ошибаюсь, внутри города тоже тянулась стена. Во внешней стене открывались огромные арочные ворота, выложенные синими изразцами. В центре города стояло высокое башнеподобное здание, напоминающее формой многоуровневый торт. Стены его покрывали какие-то местные узоры, а до самого верха закручивалась спираль окон. За внешней стеной протянулся ров, вода в который, судя по всему, поступала из Евфрата. У той части стены, что была ближе к нам, за городской чертой было что-то вроде сельскохозяйственной зоны, по полям там лениво бродили быки.
– Или я сплю, – сказала Эли, – или нам никто не соизволил сказать, что на другой стороне реки есть потрясающе точный вавилонский тематический парк.
– Не помню ничего подобного с воздуха, – отозвался я и повернулся к Кассу. – Что скажешь, человек-навигатор? Есть идеи?
Ошеломленный Касс покачал головой:
– Извини. Ни одной.
– Это не тематический парк, – сказал Марко, уходя назад под сень деревьев. – И мы не на другом берегу. Идите за мной и постарайтесь держаться тени как можно дольше.
– Марко, – настороженно прищурилась Эли, – что ты знаешь такого, о чем не хочешь нам сказать?
– Просто доверьтесь мне, – ответил Марко. – Как говорил Альфред Эйнштейн: «Последователи рассказывают, а вождь показывает».
Скрываясь за деревьями, он направился в сторону города. Нам с Эли и Кассом ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
– Альберт Эйнштейн! – поправила Эли. – И не думаю, что он когда-нибудь говорил подобное.
– Ну, может, это был Джордж Вашингтон, – откликнулся Марко.
Мы продирались сквозь кустарник. Справа ревела река. Ревела? Ладно, предположим, в том был виноват ливень, но ведь он шел не больше пяти минут, разве нет?
Роща на поверку оказалась куда гуще, чем я думал, когда стоял на другом берегу. Листва практически закрывала обзор города, не считая мелькавших кое-где желтых мазков далекой внешней стены.
С уходом дождевых туч начала резко расти температура воздуха. Сколько мы прошли – десять минут, час? – по ощущениям можно было подумать, что все дней десять. После нашего маленького водного приключения тело все еще казалось чужим. Мне хотелось лишь одного: лечь и не двигаться. Касс и Эли явно разделяли мои чувства, и лишь Марко казался свеженьким, как огурчик.
– Сколько еще идти? – простонал я.
– Спроси Джорджа Вашингтона, – пробормотала Эли.
Марко резко повернул и замер у последних деревьев. Оглянувшись по сторонам, он сделал нам знак приблизиться. Он буквально сиял, когда указал куда-то влево от себя.
– Абракадабра, старички!
Я посмотрел на город, и у меня отвалилась челюсть. Роща закончилась. С этого расстояния я мог видеть, как город разделяет текущая сквозь него лента Евфрата.
Марко начал взбираться на сосну, убеждая нас последовать его примеру. Ветки здесь никто не подрезал, так что можно было без особого труда подняться где-то футов на пятнадцать над землей.
С новой выигрышной позиции нам открылся вид за внешнюю стену внутрь города. Это был не тематический парк. Слишком правдоподобно. И на город это тоже не походило. Во всяком случае, если говорить о привычных мне городах – никаких проводов, телебашен и машин. Ведущие в город дороги представляли собой просто утоптанную землю. По одной из них как раз шла группа бородатых мужчин в белых одеждах и сандалиях, ведущих мулов, нагруженных парусиновыми мешками. Они направлялись к мосту, перекинутому к городским воротам через ров. Из надзорных башен за их приближением наблюдали стражники. Я едва не свернул себе шею, пытаясь разглядеть, что там внутри, но стены были слишком высокими.
– Эти ребята будто из другого столетия, – сказал Касс. – Ужасающе низкий технический уровень развития.
Несмотря на жаркое солнце, у меня по спине побежал холодок.
– Скорее из другого тысячелетия, – уточнил я.
– М-м-марко?.. – сказала Эли. – Тебе явно стоит объясниться.
Марко удивленно мотнул головой.
– Ладно. Но учтите, я в таком же ауте, как и вы. Затерянные в Землях Большого Фиг-Его-Знает. Понятия не имею, где мы и как мы здесь оказались. Я хотел вам показать все это в том числе и потому, что сам не мог поверить, что все это настоящее. Но вы ведь тоже это видите, так? Я ведь не псих, скажите? Потому что у меня тут зародились кое-какие сомнения.
Совсем рядом послышался ритмичный глухой звук. От неожиданности я чуть не слетел с ветки. Мы поспешили спуститься. За стуком последовал детский голос, поющий на незнакомом языке. Не раздумывая, мы прижались друг к другу.
По дорожке под нами шел темноволосый мальчик лет шести, на нем была простая коричневая тога, а в руках он держал кривой посох, которым он бил по засохшим стволам в ритм своей песне. Его взгляд лениво скользил по сторонам.
Но при виде нас он тут же замер.
– Пой-пой, малыш, – сказал Марко. – Мне нравится твоя песня. Немного напоминает регги.
Мальчик перевел взгляд с наших лиц на одежду, затем, выронив посох, бросился стрелой назад к главной дороге. Наш вид, должно быть, ввел его в крайнее изумление, судя по его возбужденным крикам на языке, который никто из нас не понимал.
Вдоль главной дороги расположился караван верблюдов, во главе которого, опершись на посох, стоял мужчина с проседью в волосах и беседовал с городским стражником в кожаных доспехах. Они оба посмотрели в нашу сторону.
