– Ой, извините ради бога, вы, случайно, не в Зеленый Город
сейчас поедете?
– Вообще-то да. – Петр чуть не поперхнулся от удивления. – А
вы откуда знаете?
– Я тоже в Зеленом Городе живу, мы ведь с вами практически
соседи. Березовая, 22, я там квартиру снимаю. Сегодня, когда около рыбы
столкнулась с вами, ну прямо голову сломала: где, думаю, я их видела, ну где? И
вдруг меня прямо как осенило. Я понимаю, конечно, что это очень нахально с моей
стороны, но… пожалуйста, может быть, вы прихватите меня до Зеленого Города, а?
У вас же машина пустая, а я… понимаете, я сегодня из Москвы утром вернулась, у
меня багаж просто-таки невероятный, даже страшно подумать, как все это везти до
Сенной, до автовокзала, а там тащиться на автобусе?
Анна глянула на руки незнакомки, отягощенные только плетеной
сумкой, довольно легкой на вид, вот разве что книжка из нее торчала весьма на
вид увесистая.
– Ах нет, – засмеялась девушка, поняв ее взгляд, – за этой
книжкой я нарочно на рынок приезжала, здесь хороший лоток по прикладной
литературе. А багаж мой в камере хранения на Московском вокзале.
– Рыбы-то купили? – спросил Петр, покончив с очередным
куском леща.
– Да, чехоньку небольшую. Это для моей квартирной хозяйки,
она любит вяленую. Так подвезете? Если только не очень дорого…
Петр посмотрел на жену. Анна пожала плечами – почему не
подвезти?
– Садитесь. Только подождать придется, пока я с рыбешкой не
расправлюсь. Желаете? Присоединяйтесь. Анюта, стаканчика чистого не…
– Спасибо, нет, спасибо большое! – Девушка, уже впорхнувшая
на заднее сиденье, даже руками замахала, отнекиваясь. – Спасибо, но я пива не
пью. Нет. И рыбу… извините, не обижайтесь, но как-то не… не понимаю. Не моя
еда.
– А ваша какая? – Петр высунулся из дверцы, плеснул пива на
одну руку, потом на другую. Мало кто знает, но пиво все запахи отбивает, даже
такой острый, как рыбный.
– Я сыр люблю, хотя от него дико толстеют. Рыбу, впрочем,
тоже люблю – только не вяленую. Почему-то люблю котлеты рыбные – их как-то все
ненавидят, а я люблю. Особенно из горбуши. И если добавить в рыбу тертую тыкву
или кабачки, это вообще необыкновенное что-то получается.
Девушка даже слюнку проглотила. Анна почему-то тоже.
Переглянулись – и невольно засмеялись.
– А что у вас там за книжка? Не по кулинарии? –
полюбопытствовала Анна. – А то вы так вкусно рассказываете…
– Нет, это по керамике. Я немножко занимаюсь керамикой, ну,
договорилась в Зеленом Городе, что буду вести в санаториях кружки для
отдыхающих. Многие с удовольствием на отдыхе занимаются такими вещами, для
которых времени не находится в обычное время. Хотите – приходите, научу. Хотя я
вообще-то педагог, русский язык и литература, но в школе в Зеленом Городе место
уже занято, у них есть словесник.
– Ага! – с интересом сказал Петр, переводя взгляд с жены на
хорошенькую незнакомку. – Так вы, значит, соперницы?
– Это почему? – удивилась девушка.
– Потому что словесник в школе в Зеленом Городе – это я, –
сказала Анна – может быть, чуть резче, чем хотелось. Странно, как задел ее
оттенок двусмысленности, прозвучавший в словах мужа насчет соперниц… Внезапно
захотелось попросить девушку уйти, но глупее этого трудно было что-то
придумать.
Кажется, блондинка тоже почувствовала неловкость. То сидела,
наклонясь вперед, а то забилась в уголок заднего сиденья, понурилась, даже
легкие кудри перестали клубиться.
Тем временем подъехали к вокзалу.
– Помочь вещи принести? – спросил Петр.
– Нет. – Девушка легко выскочила из машины, чуть не выронив
книгу. – Нет, спасибо, я возьму носильщика, и… знаете что? Наверное, в самом
деле не стоит вас обременять моими проблемами. Спасибо, что довезли до вокзала,
я дальше сама как-нибудь.
Анна усмехнулась. Девочка и в самом деле не без тонкости…
Хорошая девочка! Наверное, с такой внешностью ей частенько приходится слышать
вполне откровенные намеки, научилась себя держать и ставить на место всяких
старых ловеласов. Хотя Петр не ловелас, совсем нет. И отнюдь не старый!
От этой мысли настроение непонятным образом вдруг
улучшилось. Ну зачем, в самом деле, забивать себе голову какими-то глупостями,
а главное, загружать ими постороннего, ни в чем не повинного человека?
– Не выдумывайте, – сказала Анна твердо. – Несите свои вещи,
довезем вас. Нам же по пути, ну какие могут быть проблемы? Вас как зовут?
– Марина Володина.
– Вот и отлично. Меня – Анна, мужа – Петр Федорович.
Возвращайтесь, Марина.
Уже совсем скоро, уже через час, она подумает: не иначе,
господь бог наставил ее взять с собой эту девушку!
Август 2001 года, Зеленый город
Манихин аккуратно свернул газету, разгладив на сгибах, и
неторопливо положил ее сверху на стопку уже прочитанных. Посмотрел, как они
лежат, одна к одной, и слегка усмехнулся. Уже не в первый раз он подмечал за
собой эту новую аккуратность, размеренность, неторопливость движений. Вернее,
рассчитанную медлительность. Раньше кое-как свернул бы эту газетку, сунул куда
попало, схватил бы другую, просмотрел бегло заголовки, пробежал взглядом по
строчкам, выхватывая смысл статьи, отбросил, не прочитав и половины… Теперь все
иначе. Теперь он читает все, от буквы до буквы, чуть ли не от названия газеты
до адреса редакции, неторопливо рассматривает фотографии, потом складывает
газетку вот так аккуратненько, истово, можно сказать… Себя занять особо нечем,
вот и тянет время по мелочам, превращая в событие всякую ерунду. Телевизор
смотреть он не любит, мельканье цветовых пятен в последнее время стало
раздражать, особенно когда ящик начинает искажать оттенки и лица людей кажутся
неестественными, словно бы изуродованными жуткими болезнями. Достаточно с него
собственного лица!
Манихин по привычке поднял глаза на стену. Там, между двумя
книжными шкафами, хорошо смотрелась бы его любимая чеканка: очень красивый
рыцарь поражает очень страшного дракона. Ярко-золотистые тела человека, коня и
чудовища сверкали на темном, аспидно-фиолетовом фоне. Ему вообще нравилась
чеканка, в старом доме было не меньше десятка авторских работ, купленных в
разное время. Теперь не осталось ни одной. Убраны также все зеркала, которых
раньше тоже было немало. Осталось только зеркало в ванной, которой пользуется
жена, да встроенное в ее платяной шкаф. Конечно, есть зеркало и в комнате
Марины, но оно то ли шторкой завешено, то ли еще как-то замаскировано, Манихин
его ни разу не видел.
