Возникло искушение немедленно проверить, не в шестом ли
номере прожигает жизнь Палкин, однако Александр вовремя заметил, что любопытный
портье поглядывает в его сторону из-за своей стойки, и решил пока не мутить
воду – повернул ключ и вошел в свои апартаменты.
Ну что ж, вполне приличное местечко: комнатка со столом,
креслами, диваном и шкафом для одежды, оттуда дверь в мыльню с индивидуальной
парилкой и бассейном – довольно симпатичным, наверное, даже глубоким. Александр
вернулся в предбанник, начал автоматически раздеваться, как бы поддавшись
установленным здесь законам, но, когда остался уже в одних плавках, посмотрел
на «Век криминалистики» – и законы с удовольствием нарушил: вместо того чтобы
идти, как предписывается, в баню, плюхнулся на диван – кожаный, между прочим,
это так, на минуточку! – вытянул ноги и открыл книжку там, где она открылась.
Глава называлась «Чудовищное дело Мари Беснар. История
«черной вдовы» из Лудена». Да, Александр еще с прошлого чтения «Века
криминалистики» запомнил это феноменальное расследование. Вот вам детектив и
дамский триллер в одном флаконе! Дело происходит во Франции после Второй
мировой войны. Мари Беснар влюбилась в молодого пленного немца (на тридцать лет
младше ее), работника своего мужа, и отравила мышьяком как супруга, так и
мамашу, которая упрекала ее за безумную страсть к мальчишке и вообще врагу. То
есть ее подозревали в двойном убийстве. Начался судебный процесс, длившийся два
года, после которого Мари Беснар вышла на свободу – благодаря усилиям
экспертов. Подозрения против нее строились на эксгумации трупов якобы
отравленных ею родственников. В волосах действительно был обнаружен мышьяк.
Казалось, это лишь подтверждало выдвинутые против Мари обвинения. Однако
эксперты доказали две вещи, ранее неизвестные в практической токсикологии:
мышьяк, всегда имеющийся в почве, сильно растворим в воде, в которой происходят
процессы гниения и брожения. А где возникает таких процессов больше, чем в
могилах или около них? Там действуют так называемые анаэробные бактерии (то
есть которые могут существовать без кислорода). Эти почвенные микробы изымают
жизненно необходимый им водород из серосодержащих соединений в волосах
покойников. Там, где возникают эти сложные процессы, почвенный мышьяк в ходе
своего рода обмена переносится прямо в волосы покойников и не поддается
удалению даже путем промывания. Причем эти процессы могли возникнуть в одной
могиле, а в другой – нет, и деятельность анаэробных микробов никак не поддавалась
никакой систематизации.
Александр захлопнул книгу и зажмурился. Он чувствовал себя
Ньютоном, который уселся именно под то дерево, с которого предназначено было
свалиться знаменитому яблоку. Было нечто почти сверхъестественное в том, чтобы
неожиданно прийти в какую-то там баню – и наткнуться на разгадку тайны
«бронзовой маски»!
Анаэробные микробы привносят в человеческий организм мышьяк.
Они водятся в почве, где происходят процессы гниения и брожения. Но эти
процессы свойственны не только кладбищам. В меньшей степени они происходят и в
удобренной земле, в которую высаживаются комнатные растения.
Александр словно бы увидел Манихина, который стоит перед
стеллажом с многочисленными ящиками, горшками, кашпо и разминает пальцами комья
земли.
Что, если организм Манихина обладает уникальным свойством
отдавать сероводород в обмен на мышьяк почвенным бактериям, которые, возможно,
попадают в его организм с плохо вымытых рук или из пыли, частички которой
пронизывают воздух над его комнатным «садовым участком»? Возможно, именно
анаэробные бактерии, которые попадают в организм Манихина, и провоцируют
уникальное явление гиперарсеникума?
Версия шаткая, фантастичная, наверное, может быть
опровергнута, однако же она вполне заслуживает право на осмысление и
исследование. Если рассматривать эту патологию организма Манихина как своего
рода аллергию на почвенные процессы, то можно бросить бессмысленное занятие
строить версии для детективов и искать отравителей!
Александр вздрогнул, услышав шорох, приподнялся на диване –
и увидел, что дверь в номер медленно открывается.
Май 2001 года, Зеленый город
В тот день, помнится, Манихин чувствовал себя особенно
плохо. Ощущение мурашек, то и дело пробегающих по коже, казалось порою
невыносимым. Тошнило, беспрестанно тошнило. Вспомнил, как читал интервью с
известным космонавтом и на вопрос, что самое трудное в полете, тот ответил:
«Постоянно чувствовать то, что чувствует женщина, у которой токсикоз первой
половины беременности».
Манихин криво усмехнулся. Да уж, в самом деле очень похоже.
Вся разница только в том, что беременные женщины рожают, космонавты
возвращаются домой, а он… а он, видимо, умрет.
Прикинул, сколько еще остается мучиться. Такое ощущение, что
еще долго. Врачи небось удивляются, что диковинный пациент до сих пор не умер.
Впору отправить о нем сведения в Книгу рекордов Гиннесса: самое длительное
отравление организма мышьяком!
Анна с Мариной трепещут, что этот самый организм не выдержит
– и сдастся. А между тем Манихин недавно прочел: рабочие на некоторых
производствах, связанных с мышьяком, сперва болеют, а потом, наоборот, обретают
особенно крепкое здоровье. Очень интересно, если он вдруг станет долгожителем.
Само по себе это бы неплохо. Но только если каким-то чудом вдруг сделаться
прежним, снять с лица эту жуткую маску! Только при этом условии! Иначе… иначе
лучше смерть. Недавно он обнаружил, что безо всякого ужаса думает об этом
событии, которое должно наводить жуть на любого нормального человека.
С другой стороны, на него уже давно ничто не наводит жути,
кроме собственного отражения в зеркале.
Манихин посмотрел через ограду. На днях будет закончен его
новый дом. Напрасно он все-таки ввязался в эту авантюру. Пустая трата денег,
неимоверных денег! Причем стремительная трата. Ох, какой строительный вихрь был
закручен на пустыре!.. А впрочем, жители Зеленого Города уже привыкли к размаху
«новых русских», скупавших лучшие участки в поселке и украшавших их
разномастными домами, которые произрастали так же резво, как грибы после дождя.
Некоторые дома смотрелись весьма приглядно, некоторые были даже красивы, но
встречались и откровенные уроды, поражавшие количеством вбуханных в них средств
и безвкусицей хозяев. Манихин надеялся, что его новый дом сможет порадовать
всякий обращенный на него взгляд. А впрочем… чем меньше взглядов будет
устремлено на сам дом и на его хозяина, тем лучше. Именно поэтому дом поставлен
на таком месте, что в радиусе километра никак невозможно возвести иное
строение, не вырубив при этом изрядное количество леса, а с этим в Зеленом
Городе пока очень строго. Неизвестно, конечно, что будет дальше… да и бог с
ним, все равно хозяин нового дома не заживется на белом свете.
