– Сейчас бы по стопочке выпить, – вздохнул кто-то из мужчин, по-моему, его звали Никита, а позывной у него был Бур. В той жизни он был стоматологом. – Чего-нибудь эдакого, для согрева и аппетита.
– Не замечал, что у тебя с аппетитом проблемы, – усмехнулся его сосед. – На раздаче ты всегда первый.
– А все равно неплохо бы, – мечтательно протянул Бур. – Хоть синтетической водки, хоть какой…
– Если все сложится и мы доберемся до дома с удачей и полностью нагруженными разнообразным добром, с меня простава, – пообещал людям я. – Есть у меня один флакон с кое-каким напитком…
– Ловлю на слове, – немедленно сообщил мне Бур.
– Ну, теперь точно склад найдем, – засмеялся Голд. – Он теперь землю носом рыть будет.
– Спасибо, что напомнил, – поблагодарил я советника. – Собственно, сейчас самое время рассказать в деталях, за каким лешим мы оказались в этих местах.
Люди переглянулись – видно было, что эта тема обсуждалась за нашими спинами, но спрашивать напрямую никто не решался.
– То, что мы раньше вам этого не сказали, не признак недоверия, – объяснил им я. – Просто иногда излишек информации ведет к ее неверной оценке. Короче…
И я осветил им суть проблемы, не упоминая, впрочем, о других двух складах. Информация еще должна быть и дозирована – ни к чему всем знать о том, как данное дело выглядит со всех сторон. Неправильно это. Люди должны знать ровно столько, чтобы не чувствовать себя обойденными или обманутыми. Но и только.
– Я так думаю, что там оружие, – сказал Владек, выкатывая из углей несколько глиняных слепков овальной формы, – он решил еще и запечь рыбу. Обещал, что будет невероятно вкусное блюдо. – Военные есть военные, у них не принято запасать что-то, кроме автоматов, патронов и тушенки.
– Да я ничего против и не имел бы. – Я вдохнул аромат, поднявшийся из глиняных черепков. Пахло божественно, не соврал поляк, знатная снедь. – Как по мне – царская добыча.
– Тушенка не пригодилась бы, а вот все остальное… – заметил круглолицый Фол, интенсив-менеджер из Клайпеды, говорящий с мягким прибалтийским акцентом даже здесь.
– Да прям не пригодилась бы. – Бур разбил еще один кругляш и даже зажмурился от удовольствия, напомнив мимикой кота. – Тушенка – это мясо.
– Которое давным-давно превратилось в не пойми что. – Милена сморщила носик. – Фу.
– Этот мир экологически чистый. – Бур бросил в рот дымящееся сочное белое рыбье мясо и с наслаждением его прожевал. – А стало быть, и консервы здесь без химии делали, гипотетически, конечно. Так вот, чтобы вы знали – биологически чистые консервы, вроде той же тушенки, в нормальных условиях и при нормальной температуре могут храниться если не вечно, то очень неограниченное количество времени. Ну, при условии, опять же, нормальной консервации как процесса, разумеется.
Забавно, никто даже не стал упоминать о том, что этот мир еще и виртуальный. Люди, по-моему, про это стали просто забывать.
– Да, я тоже о таком слышал, – подтвердил Голд. – Мне один… Скажем так, приятель рассказывал, что ел консервы, изготовленные еще в конце двадцатого века, – и ничего, остался жив. Ему даже понравилось, хоть был и непривычный вкус.
– Конечно, непривычный, – засмеялся Бур. – Это был вкус естественных продуктов, без биодобавок, всяких там усилителей и химиорецепторных стабилизаторов.
Ага, наверное, когда мы в самом начале нашего пребывания в новом мире нашли вздувшуюся банку с консервами, она просто хранилась не в тех условиях, вот и испортилось все.
– Подытожу. – Я подвинул поближе к себе последний из глиняных овальчиков. – Завтра все ищем склад. Не разбредаемся сильно, все находимся в поле видимости друг друга, перекличка – каждые двадцать минут. Все внимание – холмам, ямам и иным нестандартным отклонениям рельефа от нормы. Насть, хочешь половину рыбины?
Проснулся я ни свет ни заря. Солнце только-только осветило верхушки деревьев, от реки немного тянуло холодком, но не то чтобы сильно, скорее даже приятно, как-то бодряще.
Да и вообще – права Настя. Несмотря на все местные хлопоты, треволнения и неустройства, этот мир по-своему прекрасен. Я такую красоту, как сейчас, не видел вообще никогда, по крайней мере вот так, вживую, не на экране или в вирткапсуле. Медленно текущая река, легкие блики солнца на зеленой листве, капельки росы, в которых отражается синева утреннего неба… Это что-то запредельное, наполняющее душу чем-то таким, чему я и названия-то подобрать не могу. И от этого неведомого чувства хочется встать и заорать «Доброе утро, мир!»
Нет, ну как благодатно на меня действует живая природа, а?
Я легко поднялся на ноги, стараясь не разбудить Настю: она, как обычно, пристроилась спать рядом со мной. Нет, совершенно без каких-либо сомнительных намерений, просто, видимо, ей так было спокойнее. Я, по крайней мере, ничего такого не заметил. Да и перегнул Голд вчера со своими словами, ни к чему эти все амурные дела, по трезвому размышлению. Вчера, был грех, я поплыл маленько – вечер, костер, атмосфера… В конце концов, я тоже живой человек. Но то вчера. А сегодня это все видится блажью, и дело даже не в том, что с Настей или со мной что-то не так. Просто ни к чему это. И все. И закрыли вопрос.
Часовые дремали, что, конечно, было недопустимо, и, по-хорошему, сейчас, наверное, надо было бы устроить им хорошую выволочку, при этом разбудив остальных, для наглядности. Надо бы, но не стану я этого делать. Не хочу я портить утро себе и остальным. Да и потом – они все не солдаты, никогда ими не были, при этом большинство из них ими, скорее всего, и не станет. А значит, и простых армейских истин у них в головах нет и не было, так что здесь криком ничего не исправишь.
Ну и, наконец, лучшая школа – это личный опыт. Не дай бог, конечно, но если кого-то из наших по вине заснувшего часового когда-нибудь сожрут, то все остальные этого в жизни не забудут, факт. Паршивая наука, зато действенная.
Впрочем, когда я сделал пару шагов, Фол встрепенулся, на его лице появилось виноватое выражение. Я нахмурил брови и очень строго покачал головой, как бы говоря: «Ай-ай-ай, что же ты дрыхнешь?» В ответ я получил покаянный взгляд, а его напарнику-часовому, который даже начал похрапывать, достался сильный удар локтем в бок.
Молодец прибалт. Он дремал, конечно, но все же и не спал. Это лучше, чем ничего, хотя все равно непорядок.
Давешний тальник оказался неожиданно гибким и крепким. Не без труда оторвав две тоненькие веточки, я связал их кончики узелком и попытался разорвать. Не вышло, только узел затянулся сильнее.
Я дернул изо всех сил – результат тот же. Ишь ты.
– Фр-р-р, – раздался утробный рык, и за моей спиной плеснула вода.
Я, чуть присев, развернулся, уже привычным движением вынимая пистолет и снимая его с предохранителя.
– Хорошо. – Азиз еще раз плеснул водой себе на грудь и заулыбался. – Теплая.
