Боже, это звучит так грязно и возбуждающе одновременно, что я едва устояла на ногах. Его рука подразнила меня, пробравшись кончиками пальцев под пояс джинсов и выскользнув обратно, и я закусила губу.
Ладони легли мне на плечи и меня резко развернули. Пуговица на узких джинсах раскрылась, молния взвизгнула, тугая ткань рывком опустилась вниз. Грудь вздымалась вверх и опускалась вниз, пока мой незваный гость стаскивал с меня одежду. Он делал это молча, но нетерпеливо – трусики вообще порвались по швам, и были сдёрнуты с тела. Бюстгальтер я никогда не носила, незачем – две горошины и только, так что теперь стояла голая. На собственной кухне. С завязанными глазами. С незнакомым мужиком.
Как я дошла до жизни такой?
Без зрения ощущения обострились. Невозможность видеть усиливала каждый звук, каждое дуновение воздуха и прикосновение. Его губы жадно впились в мой сосок и принялись посасывать его, другая рука бесцеремонно накрыла лобок и пальцы начали поглаживать клитор. Я вскрикнула от неожиданности, когда он грубо всунул два пальца внутрь, и тут же громко простонала, когда его рука начала медленно двигаться.
Это сочетание нежности и порывистости просто сводит с ума.
Его аромат обволакивал меня, и я поняла, что он стоит прямо передо мной. Закинув моё бедро себе на пояс, он толкнул меня к столешнице и продолжил трахать рукой, заставляя вздрагивать от каждого резкого движения. Я была почти на грани, когда он убрал ладонь у меня между ног и схватил моё лицо, сильно сжимая его влажными пальцами.
В нос ударил терпкий запах. Мой собственный. Я не ханжа, но никогда не позволяла себе подобных вольностей в постели, поэтому щёки окрасил густой румянец.
– Открой рот, – хрипло сказал он.
Я повиновалась и в ту же секунду ощутила на языке кисловатый, необычный вкус. Мой вкус, перемешанный с горечью табака.
– Соси, – снова отдал команду он, и я втянула его пальцы в рот, начала их посасывать, с особым энтузиазмом причмокивая.
Мужчина простонал, и рывком усадил меня на столешницу. Одну руку он продолжал держать у меня во рту, а я, как изголодавшаяся, сосала его пальцы, словно это был самый вкусный леденец на планете. Его дыхание стало тяжёлым, резким, из груди доносилось тихое гортанное рычание.
Услышав шелест ткани и короткий «вжик» молнии, я нетерпеливо прикусила костяшки его пальцев, и он резко выдернул руку, запустив её в мои волосы. С силой сжав их и запрокинув мне голову, он резким толчком вошёл в меня и замер.
Я поддерживала равновесие, опираясь ладонями, хотя это было не нужно – сильные руки держали меня крепко, не давая двинуться с места. Он провёл носом по моей щеке и глубоко вдохнул, вызвав этим животным действием мурашки на моей спине. В тот момент, когда я почти привыкла к его неподвижности, он начал короткими рывками вдалбливаться меня, ловя губами мои хриплые охи.
Его рот был горьким, но вкусным. Какой—то мужественный, терпкий, резкий, сильный. Я начала стонать громче, и тогда он провёл языком по моим зубам, дёснам, нижней губе, растянувшись в улыбке – я почувствовала это своими губами.
Он не говорил больше, хотя я ждала. В прошлый раз звук его низкого голоса только подливал масла в огонь, воспламенял ещё больше, заводил до чёртиков и пугал одновременно.
Мой зад скользил по поверхности, голова оттягивалась назад всё сильнее, пока его рука не дёрнула вниз так резко, что я вскрикнула. Впившись в мою шею зубами, он задвигался так быстро, я заорала, и тут же его рука отпустила мою шевелюру и накрыла мой рот. Из глаз потекли слёзы, повязка их впитывала, так хорошо это было. Не больно нет, просто слишком глубоко, слишком быстро, слишком чувствительно.
Толчки усиливались, становились ещё быстрее. Я поразилась размеру его члена, в особенности длине – такое ощущение, что он пробивал меня насквозь. К своему стыду, я начала просить его «быстрее, сильнее, глубже», когда почувствовала близость своей кульминации.
Он дал мне то, что я просила и, держа за шею одной рукой, надавил большим пальцем другой на клитор. Я вскрикнула, и забилась в конвульсиях, насаживаясь на его член в одном с ним ритме.
Как и вчера он стал врываться в моё влагалище ещё глубже, и теперь стало больно. Стенки продолжали пульсировать вокруг него, он довольно рыкнул и ещё несколько раз глубоко толкнулся в меня, пока не начал дрожать и не задёргался, уткнувшись лицом мне в шею.
Это безумие, это неправильно, не разумно. Я даже не знаю его имени, а он просто так приходит ко мне, имеет меня так, как ему заблагорассудится, и мне это нравится. Чёрт возьми, нравится.
Я вздрогнула, когда почувствовала мягкий поцелуй на губах. Мужчина отстранился и тихо спросил:
– Боишься?
– Нет, – ответила я после небольшой паузы.
– Ты дрожишь, – констатировал он, проведя ладонями по моей спине.
– Холодно.
– Ты врёшь, – тихий смешок, потом осторожное поглаживание по спутанным волосам, – Не двигайся и не трогай повязку.
Я кивнула, и почувствовала прохладу, когда он покинул моё тело и отошёл. Снова шорох одежды, скорее всего одевается. Тишину нарушает только моё громкое дыхание и тихое «кап—кап» из кухонного крана.
– Кто ты? – решилась спросить я, – Ты оставишь меня в покое?
Голос предательски дрогнул, выдавая мою маленькую тайну – не хочу, чтобы он уходил. Наверное, от одиночества, и правда сходят с ума.
– Придёт время, и оставлю, – размыто ответил он, – Но у нас будет достаточно встреч, обещаю, – прозвучало совсем близко, неожиданно близко и я снова вздрогнула, – Всё включено, – прошептал на ухо, – В следующий раз жди меня в том халате.
В интонациях насмешка – издевается. Опять «следующий раз».
Тёплые ладони касаются бёдер, проводят ими вверх—вниз. Пальцы коротко прикасаются к лону – пробегают по всё ещё влажным складкам.
– Ты такая… – с придыханием говорит мой насильник, – Я бы трахал тебя целую вечность. Но всё в этом мире имеет свой срок.
Больше он не сказал ни слова. Я застыла сидя на кухонной столешнице, а потом вздрогнула и задрожала, когда входная дверь хлопнула.
Скользнув на пол, я стянула повязку – кусок серебристой ткани, прошла в прихожую и увидела раскрытый пакет с новыми замками. Из комплектов ключей было вытащено по одному экземпляру. На комоде – очередная записка:
«Жди».
6
Губами искусанными
Я хочу целовать наш мир.
Здесь нужен талант – это искусство
Дима Монатик «Тише»
Развернув бывшего мужа на полпути ко мне, я со спокойной душой оставила старые замки. Записки своего гостя убрала под подушку. Ненормальная? Знаю. Больная на всю голову? А то! Но почему—то, по каким—то неведомым причинам, я была уверена – именно уверена – что он не причинит мне вреда.
