Максим чертыхнулся и вышел, не взглянув на Арину. Через несколько секунд она услышала какой-то грохот, будто кто-то решил кулаком сокрушить пластиковую стенку.
– Самое умное в нашей ситуации – расколотить самолет? – пробормотала Арина.
Ричард подошел к ней и взял ее за руку.
– Я понимать вас, Айрин! – сказал он грустно.
– Правда? – Арина посмотрела на него с надеждой. – Это мои мама и папа. Это же совершенно нормально, да?
– Нет. Не знаю. – По лицу Ричарда пробежала тень. – Если господин Коршунов действительно убивал эта несчастная девушка, то он убивает любого, кто выяснять это.
– Что? – Арина замерла, прокручивая в сознании то, что сказал Ричард. Ей не приходило в голову, что убийца – отец Максима, поэтому у нее не было времени оценить последствия такого поворота событий.
– Ричард прав, – Аркадий аккуратно налил себе кофе из стеклянного кофейника, принесенного Эльвирой. – Вспомните, как я испугался, когда увидел этот чертов рисунок у вас в квартире. Вы его просто бросили на столе, как какую-то мелочь. Очередной набросок из миллиона тех, что рисует Максим в бессонные ночи. У него их было так много, и рисунков тоже. А вы и не понимали, что валяется у вас на столе!
– Мне потребовалось время, чтобы выяснить, что же вас так напугало, – призналась Арина.
– Но вы сразу поняли, что я напуган. Так вот, я боялся не за себя и даже не за вас, уж вы меня простите.
– Вы боялись за Максима! – поняла Арина.
– Один раз отец уже чуть не убил его. Как вы понимаете, это случилось, когда Максиму было шесть лет.
– Я не понимаю, – возразила Арина. – Я ничего уже не понимаю. Вы говорите мне слова, но они не собираются в смысл. Как такое возможно? Родной сын? Это каким нужно быть человеком…
– Моим отцом, – раздался голос из темноты коридора. Максим вернулся и сел за стол. Дрожащими руками он взял чашку и отхлебнул из нее.
– Максим.
– Да, дорогая. Всего лишь моим отцом.
– Может быть, мы ошибаемся? Может быть, это был не он? – Арина цеплялась за соломинку. – Ведь на рисунках его нет.
– Вы пейте кофе, – как ни в чем не бывало предложил Аркадий. – Все возможно. Но проверять, правда это или нет – смертельно опасно. Впрочем, мы можем попытаться разобраться в кое-каких деталях, пока мы еще в воздухе. Как я понимаю, у нас снова есть пара-тройка часов, пока мы не вернемся в Москву. Давайте потратим их на анализ. Ричард, будьте так любезны, принесите рисунки.
– Ты уверен, что это необходимо? – нахмурился Максим.
– Никто не знал, куда делась та девушка. Может быть, если мы поговорим об этом, тебе станет легче?
– Или хуже, – забеспокоилась Арина.
– Давайте обсудим. Арина в любом случае только и делает, что заставляет меня говорить о прошлом. Отчего бы не сделать этого снова. – И Максим демонстративно улыбнулся, не давая Арине забыть, кто заставил его сделать эти рисунки.
– Не будем выяснять отношения, у нас нет на это времени, – сухо одернул их Аркадий. Подошел Ричард и положил на середину стола пачку карандашных набросков. Если не учитывать всего, что связано с тем, о чем они рассказывали, ими можно было бы восхищаться – их точностью и глубиной.
Максим определенно талантлив, и то, что он с самой юности занимался фотографией, совершенно понятно. Каждая сделанная им фотография так же ярка и четка и говорит с тем, кто смотрит на нее, на своем языке. В каждой его работе – история. В этой, получается, история убийства.
Арина привстала и осторожно, как ядовитую змею, подцепила рисунок – обнаженная девушка с колокольчиком в соске стоит вполоборота. Она улыбается, но от этой улыбки мороз по коже. К другим рисункам Арина боялась даже притронуться – настоящие кошмары.
Это за нее сделал Аркадий.
– Возможно, вы спросите у меня, как так вышло, что я сразу ее узнал, – сказал он, сохраняя нейтральное выражение лица и спокойный тон. – Видите ли, у меня очень хорошая память на лица. Это профессиональное, Максим может вам подтвердить. Мы всегда изучаем биографии всех наших партнеров, а уж таких крупных, как Саша Воронков, – особенно внимательно. Что они любят, чего боятся, каково их семейное положение. В бизнесе все может быть важно. Я видел фотографию, и я видел фильм, в котором рассказывали об исчезновении его дочери. Вот почему я узнал ее, понимаете? Вы знаете, что мы с Воронковым ведем дела, не правда ли?
– Я знаю очень мало, – в тон ему, спокойно произнесла Арина. Интуитивно она понимала, что все, что они обсуждают здесь, на высоте девяти тысяч метров, смертельно опасно. И нужно быть очень осторожными, чтобы не ухудшить положение.
– Я понимаю. Я постараюсь вас всех просветить. В том числе и тебя, Максим. Арина Петровна совершенно права, и лицо, которое ты нарисовал, это лицо реальной Екатерины Воронковой. Но вот одно меня смущает. Мы начали работать с Воронковым лет через пять после того, как пропала его дочь. Мы никогда не встречались с ним до этого, и я никак не могу сложить вместе два этих факта – ее исчезновение и твои рисунки. Вы никогда и никак не пересекались.
– А может такое быть, что Максим тоже увидел ее портрет по телевизору и стал видеть ее в кошмарах? – предположила вдруг Арина. Все, в том числе и Ричард, задумались.
– Сложно сказать. Теоретически… наверное. На деле – вряд ли, – сказал Аркадий.
– В любом случае мы не знаем, что случилось, – возразила Арина. – Давайте от этого и отталкиваться – от того, что мы НЕ знаем. Мы понятия не имеем, где произошло убийство. И как – тоже не знаем, только предполагаем, – добавила Арина, слегка холодея от страха. Игра превратилась в реальность, они все играют в странную «мафию», где убийство произошло в действительности, но невозможно сказать, кто убийца.
Максим не может быть мафией, сама Арина тоже знает, что она – не мафия. Аркадий как будто теперь вне подозрений, но можно ли утверждать это наверняка? Отец Максима? Ричард? Какое-нибудь неизвестное третье лицо?
– А мы даже не знаем, было ли совершено убийство. Ведь тело так и не нашли, – воскликнул Максим. – Подумаешь, рисунки. Этого совершенно недостаточно, чтобы говорить об убийстве с такой определенностью, вам не кажется? В конце концов, я могу все же оказаться сумасшедшим! Давайте надеяться на это?
– Забавляешься? – хмуро буркнул Аркадий.
– Нету тела – нету дела, – пожал плечами Максим.
– Н-да, интересная мысль. Что, где, когда и как? И чем, и почему, и что потом случилось с телом.
– Слишком много неизвестный about Екатерина Воронкова, – согласился Ричард, но в этот самый момент у Арины вдруг появилась мысль, которая обожгла ее своей простотой.
– Мы можем легко выяснить, «когда», – заявила она. – Если это убийство действительно случилось и случилось при маленьком Максиме, это значит, что ваша Екатерина должна была пропасть в тот же самый день, когда Максим был ранен в грудь. Или раньше.
