Четыре!
Перебраться через гостиную, где дядюшка-дьявол и Ричард «Гнилое Сердце» обедают ее будущим. Или, скорее, ужинают. Арина перегнулась через угол и бросила короткий взгляд на зал. Стол действительно стоял там же, где она его помнила, но за ним никого не было. Пустые тарелки, миска с хлебом, но, к сожалению, никаких приборов. Ни вилок, ни ножей, даже столовых. Арина огляделась, пытаясь вспомнить, какая из дверей-люков открывалась, когда она заходила на борт этого самолета в прошлый раз. Из холла шли четыре коридора. Два – в сторону спальной комнаты и еще одной, где сидели они с Максимом. Еще два – за ее спиной – как раз вели к выходам. Она повернула голову и уже совсем было решилась двигаться дальше, как вдруг заметила чью-то тень в глубине коридора. Она вернулась обратно к столу, но убежать не успела.
– Я же сказал, что она проснулась, – услышала Арина голос у себя за спиной. Спокойный, с легкой хрипотцой – голос уверенного в себе человека. Арине не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это он. Аркадий, дядюшка-дьявол, смотрел на Арину и улыбался. Она видела эту его ледяную улыбку – улыбку убийцы – во время его короткого, омерзительного визита в квартиру на набережной. Она чувствовала ее и сейчас. Она не оборачивалась и не шевелилась, прижимая свою жалкую «розочку» к животу в слепой наивной надежде, что он ее не заметит.
– Арина, как вы себя чувствовать? – Второй голос прозвучал откуда-то сбоку. – Вам надо лежать.
– Ричард! Какой приятный сюрприз! – по возможности нейтрально произнесла Арина. – И ты здесь. Чаю мне предложишь?
– Нам надо поговорить, – строго оборвал ее саркастический монолог Аркадий. – Арина Петровна…
– Пять! – пробормотала она.
– Что? – нахмурился Аркадий, но Арина уже бросилась ему навстречу, а когда он попытался остановить ее, она резко выбросила вперед руку с битой «розочкой». Рваный край стекла столкнулся с чем-то упругим, и раздался крик. Рука Аркадия скользнула по ее бедру, так и не ухватив его. Пролетев мимо дядюшки-дьявола, Арина бросилась к люку, отметив краем сознания фигурку стюардессы чуть в глубине. Сердце Арины билось как сумасшедшее. Еще пара шагов, один рывок рычага – на себя, как изображено на схеме, – и она на свободе. Там, в темноте ночи, под холодным дождем, в неизвестности и полнейшей неопределенности.
Куда лучше, чем то, что сейчас.
– Стойте! Ричард, держи ее! Вот черт, она мне руку разрезала, фурия! – Все эти крики словно отошли на задний план или даже в параллельный мир, а ее реальность свелась в одну пульсирующую точку. Арина дергала на себя рычаг, но это было невыносимо трудно, рычаг не поддавался. Одной рукой ей это не сделать, но в другой у нее оружие. Она услышала чьи-то шаги и отпустила рычаг, обернулась на звук. Растрепанный, одетый до нелепого небрежно Ричард таращился на нее. Она сжалась и выставила «розочку» рваным краем вперед, перед собой.
– О господи! Айрин, не надо! – Ричард замер перед этой совершенно невероятной Ариной – дикой, с длинными голыми ногами, с окровавленной стекляшкой в руках.
– Не приближайся! Убью! – Арина сделала выпад, размашисто полоснув «розочкой» воздух перед собой.
– Боже мой! – обморочно прошептал Ричард. – Что с вами сделано!
– Выпусти меня. Выпусти, сволочь! – Как могла, Арина снова повисла на рычаге, и на этот раз он поддался под тяжестью то ли ее веса, то ли ее отчаяния. Дверь разомкнулась. Холодный и влажный ветер ворвался в салон, свежий ветер надежды. И тут Арина заметила Аркадия, тот появился в проеме, держа большой блестящий пистолет окровавленной рукой.
– Бросайте вашу резалку, – зло процедил он. Арина смотрела на узкую полоску, отделявшую ее от призрачной свободы.
– Не надо проблема, – сипло прошелестел Ричард самым мягким тоном, на какой был способен.
– Нынешние джентльмены пробавляются предательством? – скривилась Арина и раскрыла дверь шире.
– Не дурите. Без трапа вы упадете и разобьетесь.
– Но вы же все равно хотите меня застрелить, так что какая вам разница, – резонно возразила Арина и раскрыла люк еще шире. Аркадий подался было вперед, но остановился, изумленно наблюдая за тем, как Арина балансирует голыми ступнями на краю открытого люка. Это было глупо. Конечно, глупо было бы ожидать, что с той стороны двери окажется трап, но Арина об этом не думала. Она обернулась. Где-то внизу, прямо под ней чернел мокрый асфальт. Неужели же это конец? Сдаться? Ни за что. Прыгнуть? Что это изменит?
– Я совсем не хочу застрелить вас. – Аркадий говорил медленно и спокойно, словно боясь звуком голоса столкнуть ее вниз. Почему он волнуется за нее?
– А зачем же вам пистолет? – едко спросила она.
– Затем, что между нами возникло недопонимание, – проговорил он. – С самого начала. И теперь нужно его устранить.
– Что здесь происходит, вашу мать?! – Услышав этот голос, такой знакомый, с изрядной долей холодного бешенства и обжигающей ярости, Арина вздрогнула. Откуда здесь Максим? Она не могла поверить ушам, но вот и он сам появился из-за двери кабины пилота.
– Максим! – Арина почувствовала, как у нее закружилась голова. Он здесь.
– Арина!
– Ты жив! – что бы там ни было, он цел и невредим, он здесь и смотрит на нее. Все ужасы, державшие ее в агонии последние дни, отступили и рассеялись, как призрачный дым пустых снов.
– Ну что, хоть теперь вы готовы отойти от двери? – спросил Аркадий. Арина замерла в нерешительности, затем сделала шаг вперед. В этот момент сильный порыв ветра ударил ей в спину, и она не удержалась на скользком, мокром от дождя крае.
2
Большие деньги никому не достаются сами собой. Что-то должно быть принесено в жертву. Обычно люди, не задумываясь, кладут на алтарь совесть и уважение к себе. Иногда приходится расставаться с человечностью. Кровь с рук легче всего смывается нежным мылом с добавлением увлажняющего крема, и после всегда можно объяснить себе, почему никак нельзя было поступить иначе.
Долгое время Ричард находил способ договориться с собой, делая вид, что приносимые им жертвы совсем незначительны. Сначала он говорил себе – ничего, ведь я делаю это ради семьи. Ради будущего сумасшедшей, прекрасной, своевольной Клариссы. Ради нашего доброго имени, ради изысканных приемов, улыбающихся людей в вечерних нарядах, ради тихих приятных разговоров под классическую фортепьянную музыку. И как можно остаться без тихого, утопающего в зелени домика в центре Лондона – их фамильного гнезда? Ферма не приносила дохода, но приносила умиротворение. И потом, эти налоги все равно кто-нибудь бы украл. Эти русские никогда не пускают налоги на те цели, для которых они предназначены. Русские деньги на оплату английской щепетильности. Да, Ричард был весьма щепетилен во всем, кроме чести.
Но, в конце концов, он же пока никого не убил.
Но за доли секунды, пока, соскользнув, ступня Арины слетала в чернеющую пустоту за бортом самолета, Ричард вдруг с неожиданной ясностью осознал, насколько это не так. Если на его глазах синеглазая девочка с полуобморочным от страха лицом рухнет вниз, на асфальт с высоты самолета, стоящего на приколе, это будет прямым следствием его, Ричарда, действий.
