Гришка был следаком от бога и имел в послужном списке уйму ранений, раскрытых дел, задержаний и совершенно уникальное сыщицкое чутье. Он чувствовал интригу преступления печенкой, и часто, вопреки сложившейся уже, казалось бы, железной версии, именно это его чутье и помогало раскрыть дело.
Гришке чуть за сорок, и он всю свою жизнь был холостяком, потому что весь, с потрохами, принадлежал одной-единственной «женщине» – своей работе. Он со своей «бригадой» и занимался этим делом вместе с прокуратурой в лице Артема. Сейчас они сядут за стол, выложат друг другу, что накопали за день, и попробуют выработать хоть какое-то направление поисков.
– До свидания, Тина, – попрощался Артем, в который раз за время, проведенное с ней, пытаясь унять непонятную досаду.
– До свидания, Артем Константинович, – отозвалась Тина.
Тина позвонила Рите.
– Ритуля, здравствуй!
– Здравствуй, солнышко! Как ты там?
– Ритка, бери Дениску и приезжайте ко мне с ночевкой.
– Что опять случилось?! – заорала Ритка.
– Рит, ты приезжай, я все расскажу, только не гони, бога ради!
– Мы сейчас приедем, жди! – проорала Ритка и бросила трубку.
После ухода следователя Тине вдруг стало тоскливо в этой большой, притихшей, как перед бедой, квартире. Такого приступа одиночества она не испытывала, пожалуй, никогда в своей жизни.
И еще. Ей стало страшно! По-настоящему страшно! По-честному!
Кому могло понадобиться представлять ее преступницей? И зачем? Так! Она не будет паниковать! Сейчас приедет Ритка, они все обсудят и обязательно что-нибудь придумают! Они найдут выход, как случалось уже не раз.
Они дружили всю жизнь. С самого рождения. Их родители были соседями по дому, и так получилось, что Тина с Риткой родились в один день, в одном роддоме, а их мамы лежали в одной палате.
Они ходили в одни ясли, в один садик, а вот в школы пошли разные – Ритка в английскую, а Тина в обыкновенную.
Ритка была единственной ее ровесницей, которая откровенно не понимала, почему полнота подруги может служить причиной шуток или нежелания с ней дружить. У нее совсем иначе были устроены мозги, чем у большинства детей.
Девчонки являлись полными противоположностями – Тина большая, высокая, крупная, а Ритка маленькая, миниатюрная. У Тины темно-рыжие волосы, а у Ритки совершенно белые. Тина была спокойной и дотошно размышляла над любой проблемой, прежде чем что-то предпринять, кроме драк, конечно, – на оскорбления она всегда давала сдачи без лишних размышлений. А Ритка, непоседа, сначала что-то вытворяла, а потом уж обдумывала, что натворила. У Тины имелись явные способности к точным наукам, а у Ритки – к гуманитарным. Тина спокойно выслушивала рассказы подруги о сто первом поклоннике, а Ритка замазывала йодом ее раны после очередной драки с мальчишками, успокаивая ее и искренне не понимая, как ребята не видят, какая Тинка классная. Тина делала за нее уроки по алгебре, геометрии и физике, а Ритка переводила с английского и писала за двоих сочинения.
В выходные они обязательно ночевали вместе, рассказывая друг другу нехитрые секреты, то у Тины дома, то у Ритки. Когда их родители поняли, что с этим бесполезно бороться, то просто договорились, в какие выходные кто из них отдыхает от детей.
У Ритки очень рано умер папа – когда им было по десять лет. Семья у Ритки самая обыкновенная, простая, доходов особых не водилось, перед смертью папа сильно болел, и все средства, которые имелись в доме, ушли на лечение. Мама Тины собрала деньги на похороны со всех соседей, сходила в месткомы Риткиных родителей и настояла на материальной помощи семье.
Тина долго и часто лежала в больницах – ее много лет безуспешно пытались лечить от неправильного обмена веществ, вызывающего ее неестественную полноту, и единственным человеком, кто ходил навещать ее два раза в день, была, конечно, Ритка.
После школы Ритка поступила в университет на юридический, а Тина в институт. В студенческие годы у Ритки случилась большая любовь, всепоглощающая страсть к старшекурснику. Они стали жить с ним у Ритки. Кавалер объяснил ее маме, что как только его родители смогут взять отпуск, они приедут и состоится свадьба. Ритка забеременела, потенциальный муж был счастлив, говорил, что с нетерпением ждет рождения ребенка. Но когда Ритка была на шестом месяце, будущий папаша скрылся в неизвестном направлении, тайно переведясь в другой институт и оставив записку, в которой сообщал, что не готов стать отцом и взять на себя ответственность за семью.
Врачи предложили преждевременные роды – Ритке еще не исполнилось восемнадцати. Тогда на кухне у Ритки состоялся семейный совет, в состав которого входили Тина, ее родители и Ритка с мамой.
Ритка открыла «заседание» категоричным заявлением:
– Ребенок ни в чем не виноват! Я не согласна ни на какие преждевременные роды! Он замечательный и только мой!
– Ну, слава богу! – выразила общее мнение мама Тины. – А мы всем скопом собрались уговаривать тебя рожать!
– Правда? – спросила Ритка и расплакалась.
– Конечно правда! – сказала ее мама и прижала дочь к себе.
– Риточка! – вступил папа Тины. – Мы посовещались и решили, что тебе ни в коем случае нельзя бросать учебу! Мы с ребеночком справимся, все вместе, а ты учись!
После папиного выступления открылись «шлюзы», и все присутствующие долго с удовольствием и облегчением рыдали.
Ритка родила замечательно здорового – четыре двести! – сына.
Дениска получился эдаким сыном полка.
Его перекидывали из семьи в семью. Отводили и забирали из яслей по очереди – тот, кто был свободен. Родители работали, девчонки учились. Тина с Ритой бегали в детскую кухню и по врачам, которые так и не смогли понять, кто же из девушек мама. Таскали его с собой на экзамены, когда некому было с ним сидеть, перекидывая его из рук в руки, как мячик.
Когда Дениска стал говорить, то никогда не называл Риту мамой, а Тину тетей, для него они были Тина и Рита. Да и как он мог называть их по-другому, если, читая ему сказки, они сами умирали со смеху, а играя в мяч, заводились и устраивали соревнования друг с другом под его веселый хохот, и так далее и так далее.
Ритка закончила с отличием университет. На последнем курсе она участвовала в каких-то конкурсах, один из которых проходил в Москве и на котором она завоевала первое место. Призом в этом конкурсе была работа стажером, по окончании учебы, в крупной и довольно известной московской фирме.
Ритка решила не ехать – ее мама сильно болела, получила инвалидность, ходила с трудом, да и Дениске всего четыре годика – какая Москва при таком раскладе?! Об этом решении она и сообщила на очередном семейном совете. Но Вероника Андреевна, Риткина мама, категорически отвергла такую жертву:
– Маргарита! Ты обязана ехать! Если ты останешься со мной, упустишь шанс чего-то добиться в жизни и для себя, и для сына. Ты не имеешь права потратить лучшие годы жизни на уход за больным человеком. Да мне это и не надо – ну не при смерти же я! И с Дениской мы справляемся. Езжай, а когда начнешь зарабатывать, нам всем станет полегче. Здесь ты никакой карьеры не сделаешь. Такой шанс дается один раз.
