Выглядел Лешка ужасно!
Лицо даже не белое, а какого-то серого оттенка, через всю шею тянулся фиолетовый синяк от петли, которой его душили. Мужчина прихрамывал на одну ногу, а костюм на нем висел, словно был на пару размеров больше, каким-то невероятным образом всего за эти несколько дней Алексей умудрился сильно похудеть. Наверное, от страха.
– Лешка-а! – сказала Тина, разглядывая его и жгуче ему сочувствуя.
– Любуешься? – зло спросил он.
– Леш, идем, я тебе кофе сварю, может, ты есть хочешь?
– Не надо, Тина! – повышая голос в обвинительном тоне, ответил он. – К чему этот цирк?
Так, понятно, все как всегда!
Тина повернулась к нему спиной и прошла в кухню. Конечно, он ковылял сзади – раз уж пришел разбираться, то просто так, без выяснения отношений и горячих обвинений, не уйдет!
– Присаживайся, – предложила она, указывая на стул рукой.
– Я постою, хоть мне это и тяжело.
– Ты зачем пришел, Леша?
– Я долго думал, у меня было много времени для этого в больнице, – подчеркнул он. – И знаешь, что я понял?
– Ну, что? – как-то смирившись, спросила она.
– Это ты! Я сначала не верил: ну не тот ты человек, чтобы действовать подобными методами! Может, через суд ты и стала бы деньги требовать, но чтобы так… А потом понял: ты мне мстишь! За все! За то, что я тебе денег не давал и экономил на тебе, за то, что изменял, я не знаю, что ты еще себе там напридумывала! – уже практически кричал, распаляя самого себя, он.
– Леш, успокойся, тебе, наверное, вредно так нервничать, – попыталась успокоить его Тина, начиная злиться от такой его тупости и самомнения. – Ты подумай, с какого рожна мне на тебя нападать! Я тебя не люблю, я безумно устала от жизни с тобой, мне глубоко безразличны все твои деньги и, если честно, когда ты ушел, я наконец спокойно вздохнула!
– Ты мне сейчас что угодно скажешь! Я тебе не поверю! Кроме тебя, просто некому, и мотива ни у кого нет! Я все обду…
Алексей, не закончив фразу, вдруг покачнулся, закатил глаза, и у него почему-то медленно стали подгибаться ноги.
– Леша! – закричала Тина, кидаясь к нему. – Тебе плохо, Леша?
Она подхватила его под мышки, стараясь поддержать, но он тяжело и неотвратимо падал прямо на нее. Тина пыталась остановить это движение или усадить бывшего мужа на стул, но он всей массой падал вперед. Единственное, что удалось Тине в этот момент, это смягчить удар об пол, поддерживая мужчину руками. Господи, ему совсем плохо! Еще бы, столько травм!
Тина трясла его, заглядывала в лицо, пытаясь привести в сознание, попробовала перевернуть на спину, но тут ее рука уперлась во что-то. Девушка посмотрела и замерла!!
У Лешки в спине, воткнутый по самую рукоятку, торчал нож!!
По светлому пиджаку растекалось кроваво‑красное пятно. Как во сне, Тина смотрела на ручеек крови, стекавший на пол, и вдруг всей кожей, всеми своими первобытными инстинктами почувствовала, что кто-то стоит рядом!
Медленно, не желая убеждаться в своем предположении, она перевела взгляд с Лешкиной спины дальше на пол и дальше на чьи-то туфли, потом взгляд заскользил выше…
И прямо перед собой Тина увидела направленное ей в лицо дуло пистолета. Не сам пистолет, не руки, державшие его, а маленькую, ужасающую своей неотвратимостью дырочку выходного отверстия, смотрящее прямо ей в глаза!
Страх молнией пронзил все тело, ударив одновременно в ноги, руки и в сердце.
Страх такой силы, что Тина не могла ни говорить, ни дышать, ни думать, ни двигаться, а только смотрела, как загипнотизированная, на эту маленькую черную дырочку!
– Дошло наконец! – сказал кто-то.
И Тина, будто продираясь через какую-то вату, заполнившую мозг, начала понимать, что за дырочкой находится пистолет, который держат чьи-то руки!
Она с трудом оторвала взгляд от пистолета и посмотрела в лицо человеку.
– Здравствуй, дорогая! – рассмеялся «стрелок».
– Люда-а?! – пугаясь еще больше, произнесла потрясенно Тина.
– Я, я! – посмеивалась издевательски Людмила. – Ничего, не расстраивайся, ты просто тупая, до тебя долго доходит!
Страх, сковавший все тело Тины, понемногу стал отпускать мозг.
– Это ты его? – задала совсем уж глупый вопрос девушка.
– Конечно, я! Только такой придурок, как Леша, мог подумать, будто ты на него покушалась!
И в этот момент в голове у Тины что-то щелкнуло!
Раз! И включился свет!
Она отчетливо увидела перед собой лицо Марии Захаровны, которая говорит: «Ты должна перестать бояться! Тебе надо преодолеть все свои страхи!»
Гадкий, мерзкий, парализующий спрут страха выскочил из ее тела и исчез! Как, почему? Непонятно, но в один момент она перестала трястись!
На Тину внезапно снизошло полное спокойствие, уверенность и необычайная легкость и гибкость в теле.
«Бояться будем потом!!» – приказала она себе.
Девушка отвернулась от Людмилы, от пистолета, который та направляла на нее, и пошла к телефону, висящему на стене.
– Куда?! – крикнула Людка, не ожидавшая такого поворота событий. – Стоять!!
– Надо вызвать «Скорую», – спокойно объяснила Тина.
– Вызовешь, но позже! Сначала ты вытащишь нож у него из спины!
– Если я его вытащу, начнется сильное кровотечение, Алексей может умереть, – ровным голосом объясняла девушка.
– Да не жалко! – зло рассмеялась Людка и пнула Лешку ногой. – Раз уж ты такая сердобольная, так и быть, можешь просто за него подержаться и оставить свои отпечатки.
Тина вопросительно подняла брови и перевела взгляд на руки Людмилы – на них были надеты тонкие медицинские печатки.
– Зачем тебе это? – спросила Тина, все понимая.
– Потому что я хочу, чтобы ты сидела в тюрьме! Долго сидела – лет двадцать! Чтобы ты прошла через ад, а уж если выживешь, то выйдешь оттуда лет через двадцать помоечной крысой, никому не нужной бомжихой!
– И чем же я тебя так обидела, Люда? – не повышая голоса, спокойно спросила Тина и села на стул.
Ей было абсолютно не страшно, она лишь лихорадочно соображала, как отвлечь эту шизофреничку и помочь Лешке.
– Встать!!! – заорала Людка, теряя контроль от спокойствия жертвы. – Быстро подошла и взялась за рукоятку!
– Хорошо, – кивнула Тина, – я это сделаю, потом можно будет вызвать «Скорую»?
– Уговорила!
Тина встала, подошла к распростертому Алексею, подержалась за рукоять ножа и, не глядя в сторону Людки, направилась к телефону.
– Стоять! – приказала Людка.
