— Что ты хочешь, Ким Дже Хён? — преодолевая злость, спросил Ли Ин Сон.
Я смотрела на дракона и видела, как он на миг искривил губы в довольной усмешке. Прикусив зубами внутреннюю сторону щеки, я удержалась от желания задать ему все те вопросы, что ворохом отрывных листочков шуршали в голове, сверкая маркерными заметками.
— Я хочу попасть к границе с Ган Ён, — не стал тянуть с ответом Дже Хён.
— Ты хочешь, чтобы мы пропустили тебя через наши земли? — прохрипел господин Кан Су Хан. — Врага через наши земли?
— Да, — посмотрев прямо на старика, произнес дракон.
Я рукавом вытерла капельки крови с подбородка и полуразвернулась, чтобы видеть лица Хадже. Воины недовольно сопели, Ли Ин Сон сжимал рукоять меча так сильно, что у него побелели костяшки пальцев. И только Кан Су Хан оставался достаточно спокойным.
— Только при условии, что ты сейчас же отпустишь девушку, — подумав немного, решил старик.
— Нет, — тут же отреагировал Дже Хён. — Сейчас вы не в том положении, господин Кан, чтобы выставлять мне условия.
— Разве? — едва сдерживая злость, уточнил слепой.
— Да.
Дракон говорил так, что я поверила: он знает, что делает.
— Я хочу говорить с вождем, — решительно заявил Дже Хён. — В его присутствии, а также в присутствии других старейших. Тогда я и назову свои условия.
— Ащщ! А не слишком ли это нагло для дракона? — рыкнул Ли Ин Сон. — Кто сказал, что мы позволим тебе просто так подойди к деревне?
Молодой человек глянул в сторону и криво усмехнулся, после чего сообщил воину:
— Ты ведь знаешь, что мы пойдем к вождю, так зачем препираться?
Ли Ин Сон отчетливо рыкнул и отдал пару быстрых приказов воинам. Те попытались оттеснить от меня дракона, но Дже Хён взял меня за руку, давая понять, что маневр не удастся.
— Идите за мной, — хмуро велел господин Кан и пошел вперед.
Прикусив губу, я неуверенно плелась вслед за драконом, спиной чувствуя обнаженные клинки воинов, словно те касались острой кромкой моей шеи. Одно неправильное движение — и уже будет все равно, что произойдет дальше.
Когда-то мне казалось, что вызов на ковер к директору школы или заместителю директора по воспитательной работе — худшее, что может произойти.
Я сама не ожидала от себя, но не могла не усмехнуться, ведь теперь бы отнеслась к подобному иначе. Что меня пугало тогда? Тяжелая темная мебель, чуть выцветший красный ковер с зеленым рисунком по краю? Окрашенные в отвратительный бежевый цвет стены? Хмурая уставшая женщина в кресле, один из подлокотников которого подклеен там, где из-под кожи вылез наполнитель? Может, шорох листочков в плотной бумажной папке моего дела?
Пугало же, хотя в кабинете директора или завуча я за все годы учебы побывала только трижды. Особенно запомнился последний раз. Завуч вскоре собиралась уйти на пенсию. Может, именно из-за этого она была особенно строга со всеми, не знаю. Пред ее очи я попала по вине математика, влепившего мне очередную гадость в дневник.
Рассматривая его творчество в многострадальной книженции за последний месяц, завуч начала пугать меня звонком родителям. Насколько я боялась саму эту женщину; настолько же я легко восприняла известие. Угроза позвонить отцу тоже на меня не подействовала, и тогда завуч с хмурым видом набрала указанный контактный номер.
Я сидела на стуле, опустив взгляд и делая вид, что милее и скромнее никого нет, чтобы женщина не увидела, каких усилий мне стоит сдержать смех.
— Здравствуйте, Дмитрий Константинович, вам звонит заместитель директора по воспитательной работе школы… — начала строго женщина и переключила на громкую связь, но договорить не успела.
— Доброго дня, Евгения Леонидовна, — ответил отец так спокойно и расслабленно, словно его ничуть не удивил звонок.
— Я вам по поводу вашей дочурки звоню, — не стала томить завуч.
— А по какому ж еще… — хмыкнул тихо, но различимо отец.
Стушевавшись, Евгения Леонидовна поправила очки и строго промолвила:
— Я звоню затем, чтобы довести до вашего сведения, что ваша дочь вот уже который раз получает неудовлетворительную оценку по математике.
— Знаю, — огорошил женщину отец, и я довольно ухмыльнулась.
— То есть как? — переспросила завуч. — Знаете?
Подняв голову, я увидела, как очки Евгении Леонидовны сползают на кончик носа, а выражение лица медленно превращается из уверенного в озадаченное.
Сломанный шаблон — он такой.
— Ну я же дневник подписываю, — соизволил ответить отец. — Да и вообще, мне Таня все сразу же сама рассказывает, как только домой приходит.
— Знаете? — все еще не веря, уточнила завуч.
— А почему вас это удивляет, Евгения Леонидовна? — со смехом уточнил папа, и я тоже усмехнулась, представив себе его в эту секунду: в широком кресле, с карандашом в руке и прижатой плечом к уху трубкой. Карандаш он может сломать в конце разговора, устав постукивать резиночкой по столешнице.
— Значит, про русский язык вы тоже в курсе? — решила проверить отца на прочность завуч.
— «Переписывалась на уроке эсэмэсками»? — фыркнул он, давая понять, что внимательно читает все примечания в дневнике. — Конечно, мы как раз в тех эсэмэсках решали, куда поедем на пикник.
Евгения Леонидовна от неожиданности даже поперхнулась и хрипло спросила:
— Почему вы не можете решать свои проблемы во внеучебное время?
— А когда нам их решать? — ласково уточнил он, и я зажала ладонью рот, чтобы не захохотать в голос, потому что знала дальнейшие папины слова. — Учеба — не главное в жизни, я считаю.
Завуч как-то вся осела на стуле, будто превратилась в пустой мешок Видимо, такой подход родителя ее ошеломил.
— Как?..
— Пусть лучше книги полезные читает, — добавил папа. — Если у вас все, Евгения Леонидовна, то… мне работать надо.
— До свидания, — пробормотала завуч, и отец отключился.
Несколько минут женщина сидела молча, а потом сказала:
— Можешь идти.
Я, забрав дневник, выбежала из кабинета. Через месяц завуч ушла на пенсию, и ее сменил на посту высоченный добродушный дядечка.
Но, несмотря на это, само появление на ковре перед завучем меня продолжало пугать, хотя тот разговор отца с Евгенией Леонидовной грел Душу.
Деревня возникла внезапно. Только что вокруг мелькали деревья, а в следующую минуту среди ветвей стали проглядывать крыши домов.
Убедившись, что Хадже идут на самом деле не так близко, как мне показалось, я осторожно потянула Дже Хёна за руку и спросила так тихо, как только смогла. Он немного склонил голову в мою сторону, хотя выглядел чересчур отрешенно.
