Мне предстояло пройти между ними и ничем не выдать постороннее присутствие.
Прикусив губу и подмечая, что начинает кружиться голова, а по руке медленно, одна за одной стекают капельки крови, я заставила себя пойти вперед.
«Ты сможешь! — приказала я себе. — Давай. Нужно лишь дойти до кустов вне лагеря, а там отдохнешь».
Уговаривала я себя долго, но, хоть убеждения и подействовали, с места я не сдвинулась. Слезы сами собой покатились по щекам. Я зажала рот рукой, чтобы не выдать себя рыданиями.
Как же так? Почему силы закончились так не вовремя?
Думая так, я присела на корточки, а потом и вовсе встала на четвереньки.
«Давай! — уговаривала я себя. — Пожалуйста!»
Не подействовало, но я все же поползла вперед, боясь даже представлять, что случится, если полог упадет или солдаты обратят внимание на шорох.
— Что это? — спросил один из воинов у соседа, отстоявшего от него на десяток метров вправо.
Я замерла, боясь двинуться с места. Опускавшиеся на речную долину сумерки снизили видимость, так что мужчины неуверенно осматривались.
Если они начнут прислушиваться и присматриваться…
— Темнеет, — констатировал один из воинов, что устроился на коряге у самой воды. — Принесите сюда огня, разведем костер.
Я поспешно убралась с дороги воина, что отправился в лагерь, и сжалась в комок, обзывая себя всеми возможными ругательствами, но ни одной нормальной идеи это в мою голову не принесло.
Как быть? Я ведь сижу посреди открытого пространства, если полог невидимости упадет, меня тут же заметят. А в свете огня люди не пропустят странное мельтешение воздуха, не так заметное в темноте.
Мысли метались, а ноги будто приросли к земле. В состоянии, граничащем с истерикой, я едва удержалась от того, чтобы не завопить в голос и не позвать на помощь. Мысль, что единственный, кто может меня спасти, не придет, отрезвила. Прикусив губу, я наблюдала за перемещениями воинов и прислушивалась к их разговорам, краем сознания отмечая, что, вступая в свои права, ночь начала застилать низину у реки туманом.
«Мне бы туда… — подумала я судорожно. — В туман».
Вот только, чтобы оказаться в спасительном укрытии, надо подняться и преодолеть не меньше двух десятков метров прямо перед носом у стражников.
Появившаяся цель дала мне силы собраться с мыслями, так что на приближающегося воина с факелом я смотрела не обреченно, а задумчиво, оценивая, что могу предпринять.
Потянувшись к пламени, я мысленно поманила его к себе, слабо надеясь, что произойдет именно задуманное. В моей фантазии факел взметнулся в воздух и, перекрутившись несколько раз, ударился о доспехи стражника. В реальности же… Древко факела лишь слегка поехало вперед, следуя за пламенем, что столбом взметнулось в мою сторону. Жар опалил подбородок воина, тот закричал и отбросил факел. Остальные воины обернулись к своему соратнику, желая узнать, что произошло. А я, не теряя времени, перебирая ногами и руками, поспешила к туману, уже не заботясь о том шуме, который произвожу.
— А-а-а, — беззвучно вопила я, поскальзываясь на мокрой от росы траве, отплевываясь от листьев. И даже вбежав в туман, рот не захлопнула, а так с беззвучным воплем и свалилась на землю.
— Ме-елка-ая, — вдруг раздалось у меня над ухом, отчего я едва не закричала в голос, — ты что творишь?
— Дже Хён? — не веря, выпалила я.
Крепкая ладонь, прихлопнувшая мой рот, из которого уже рвались вопросы, была мне ответом.
— Что ты тут делаешь? — не слишком приветливо осведомился дракон, поднимая меня на ноги и оттаскивая подальше от края тумана. — Почему ты не с Яозу?
— Я… — ответа не нашлось. Вместо ответов очень хотелось развернуться и прижаться к этому злящемуся на меня, но такому важному в моей жизни человеку.
Не пытаясь обдумывать идею, я вывернулась из захвата Дже Хёна, крутанулась на месте и обняла его поперек туловища, с облегчением вдыхая знакомый аромат. И пусть рука болит, а по одежде расплываются кровавые пятна. Это совсем не важно.
Земля, дым и полынь.
Такая знакомая смесь.
Такая притягательная.
— Тише, тише, — смилостивившись, дракон успокаивающе похлопал меня по спине, — все хорошо.
Приподняв за талию, он еще дальше оттеснил меня от лагеря, а у берега просто взял за руку и повел прочь, приговаривая:
— Мелкая, мелкая…
Пусть ворчит, пусть. Зато он жив! И я добралась! И все вроде бы хорошо.
Первые несколько шагов я почти бежала следом, но потом пришлось признать, что боль в руке усиливается.
— Ай… — тихо выдохнула я, но Дже Хён все равно заметил.
Остановившись, он быстро осмотрел меня с головы до ног, почти мгновенно заприметив влажный рукав.
— Мелкая-мелкая, — покачал головой дракон и прижал ладонь к моему плечу.
Прохлада пришла не сразу, медленно освобождая меня от боли. Дже Хён пошатнулся, но выстоял, только шипением выдавая, сколько сил ему потребовалось.
— Прости, — пробормотала я. Без чувства боли мне стало так легко и хорошо, что дальше я пошла куда быстрее.
Когда приступ первой эйфории спал, я заметила, как сильно дракон прихрамывает, едва ли не падая через каждые несколько шагов.
— Что с тобой? Дже Хён? — Я остановилась и дернула дракона за руку, вынуждая замереть на месте.
Он тяжело дышал. Да и вообще выглядел удручающе. И как я не заметила этого сразу? На запястьях висят металлические обручи от кандалов с остатками цепей. Чтобы не звенели, дракон обмотал их лентами. Одежда местами порвана или порезана. На щеке длинная, уже поджившая царапина.
Я не удержалась и потянулась к лицу Дже Хёна, но он перехватил мои пальцы, не дав коснуться щеки и царапины.
— Пойдем, — велел он и вновь потащил меня за собой.
— Подожди, — попросила я, вновь останавливаясь, — подожди. Ответь мне!
— Что? — вновь начиная злиться, резко обернулся Дже Хён. — Что ты хочешь спросить, Тиоли?
— Как ты здесь оказался? — задала я самый важный вопрос. — Почему?
— Потому что я видел то падение, — не стал скрывать он. И даже взгляд не отвел. — Тебе что?.. Тебе жить надоело, а, мелкая?
Я, прикусив губу, долго рассматривала его, а потом-таки потрогала царапину на щеке.
— Прости…
— Мелкая… — обвинительно сказал дракон и добавил: — Глупая… Ты хоть представляешь, как это выглядело со стороны?
— Нет. — Я помотала головой, крепче сжала его ладонь и уже сама пошла вперед, таща несопротивляющегося дракона. — Я не могу такое представить. Если бы знала, что ты сам выберешься…
Дракон фыркнул, давая понять, что я очень плохо думала о его жажде жизни.
