– Я еще не оправился от первой попытки, – уныло сказал Николас. – Ты прекрасно знаешь, Джес, как она мне нравится. И кончилось все тем, что я сел в лужу. Если она все еще любит Тодда...
– Да нет же, – быстро возразила Джессика, – совсем нет. Все дело в том, что они так долго знали друг друга, что просто привыкли. Это как курение, – заключила она. – Лиз просто не владела собой, она стала зависеть от него. А теперь у нее симптомы отвыкания. Но она уже почти излечилась. И все, что ей нужно...
Николас рассмеялся.
– Хорошо, хорошо, – уступил он. – Я позвоню ей. Между нами говоря, – серьезно добавил он, – мне по-прежнему очень нравится Лиз. Я часто думал о ней в последнее время, даже хотел позвонить. Но стоило увидеть ее с Тоддом... – Его голос дрогнул. – Но сейчас Тодда нет. И не будет ничего плохого, если я попробую еще раз.
– Так держать! – обрадовалась Джессика.
Она посмотрела на настенные часы: три сорок пять, а в четыре она обещала Мэри Энн быть в бюро.
– Мне нужно бежать, – с сожалением сказала она. – Спасибо за коку, Николас. И успеха сегодня вечером. Я буду за тебя болеть.
Джессика едва сдерживала смех, спеша к машине. События разворачивались таким образом, что ей ничего не оставалось, как стать профессиональной свахой! Ее только беспокоило, что она ни слова не слышала от Стивена о Беатрис Барбер.
«Может, он уже влюбился в нее, – радостно подумала Джессика, – но никому пока не сказал».
Но новости в доме Уэйкфилдов распространялись быстро, и, если бы загадочная и прекрасная женщина в возрасте позвонила Стивену, Джессика давно бы об этом знала.
«Подождем до конца недели, – сказала она себе. – И если от Стивена не будет новостей, придется позвонить одной из двух других женщин».
– Добрый день, это Элизабет? – поинтересовался приятный мужской голос в трубке.
У Элизабет забилось сердце, когда она услышала телефонный звонок. Было уже половина десятого, немного поздновато для Тодда, учитывая трехчасовую разницу во времени, но кто знает.
– Да, я, – вежливо ответила она, стараясь скрыть разочарование – голос незнакомый. – А кто это?
– Николас Морроу, – и после небольшой паузы он добавил: – Я слышал, ты будешь писать о гонках для «Оракула»?
– Да, буду, – сказала Элизабет в некотором смущении. – А ты ведь участвуешь в гонке, да?
Ей было интересно, зачем звонит Николас, но некрасиво спрашивать об этом прямо.
– Конечно, участвую, – весело сказал он. – И если я не выиграю голубую лету победителя, я не знаю, как снова появлюсь всем на глаза. Отец уже планирует праздничный вечер на нашей посудине.
Посудина – это об их великолепной яхте. Голос Николаса вызвал теплые воспоминания. И хотя его сестру Регину Элизабет знала лучше, самого Николаса она считала хорошим другом, которому можно доверять.
– Я звоню просто сказать, – продолжал Николас, – что я мог бы заехать за тобой в суббогу и подбросить до бухты.
– Да... – Элизабет была несколько ошарашена, – очень мило с твоей стороны, Николас, но...
– Соглашайся, Лиз. Мне очень нужен кто-нибудь рядом, чтобы успокоить нервы перед такой гонкой!
Элизабет застыла в напряжении. Ничего особенного в этом нет, он просто предлагает подвезти ее, хотя на него это не совсем похоже. И все же...
Все, что произошло между ней и Николасом, давно забыто. И он знает, как она относится к Тодду. А Николас просто один из участников регаты, о которой она собирается писать.
– Хорошо, Николас, – наконец сказала она, – буду рада, если ты меня подвезешь. Но должна предупредить тебя, – добавила она, – что журналисты – беспристрастные наблюдатели таких событий. Поэтому я не знаю, смогу ли успокоить твои нервы.
– Того, что ты рядом, будет достаточно, – облегченно сказал Николас.
– Прекрасно, – ответила Элизабет и рассмеялась. – Тогда до субботы, Николас. И пусть победит достойнейший!
– До встречи, – отозвался Николас, – в субботу.
Джессика лежала, растянувшись на ковре, в гостиной Уэйкфилдов, когда Элизабет спустилась выпить сока.
– А учебник не мешает тебе смотреть телевизор? – спросила Элизабет, открывая холодильник.
Джессика оторвалась от экрана и вяло перелистнула несколько страниц.
– А кто сейчас звонил? – спросила она как бы между прочим.
– Стив, – ответила Элизабет, возвращаясь с кухни и садясь на диван.– С ним произошла удивительная история. Какая-то женщина названивала ему всю неделю, приглашала пообедать с ней, пойти в кино и тому подобное.
– И что в этом такого удивительного? – «не поняла» Джессика.
Она села и внимательно посмотрела на сестру.
Элизабет захрустела печеньем, которое принесла с кухни.
– Она ведь старая, Джес, почти такого же возраста, как пaпa! Она разведена и, Стив сказал, какая-то странная.
Джессика задумалась.
– А что в ней странного?
Элизабет залилась веселым смехом.
– А того, что я рассказала, недостаточно? Боже мой, Джес, это бюро знакомств определенно отражается на твоей способности рассуждать.
Джессика поспешила отвести взгляд. Лучше не развивать эту тему, а то Элизабет может связать бюро и звонок вместе, и...
– Бедняга Стив, – быстро проговорила она. – Мне кажется, ему должно было бы польстить такое внимание. Не знаешь, как они познакомились?
Элизабет выразительно замотала головой:
– Стив думает, что у него амнезия или еще что-нибудь подобное. Может, он познакомился с ней на какой-нибудь вечеринке, а теперь не помнит. Но он надеется, что она скоро забудет о нем.
Джессика вздохнула. С Беатрис Барбер сорвалось. Стивен был явно слишком молод, чтобы оценить эту замечательную женщину. Оставалось надеяться, что с Джордан Макгайер или Мелиссой Портер получится.
– Но ведь ты подходила к телефону дважды? – неожиданно вспомнила она. – Это Тодд звонил?
Элизабет отрицательно покачала головой.
– Мы договорились до конца недели больше не звонить друг другу, – вздохнула она. – А то, если продолжать такими темпами, мы до конца жизни будем платить по телефонным счетам.
– Тогда кто это был? – настаивала Джессика.
Элизабет рассмеялась:
– Ты случайно никогда не думала пойти работать в ФБР после школы?
– Тебе было бы приятней жить в семье, где всем наплевать друг на друга? – сердито спросила Джессика.
– Иногда – да! – усмехнулась Элизабет. – Это был Николас Морроу, если тебе действительно интересно.
