Там – в далекой Швейцарии Полина уже вовсю ждала его прилета и строила планы мести, а если он сдуру заявится к ней вместе с Жанной, можно лишь предполагать, какие замысловатые формы примет ее гнев!
Но все это будет позже, а пока мы оставляем парочку наслаждаться обществом друг друга и ждем их уже в Москве. В Аэропорту «Шереметьево – 2», готовыми к вылету, с деньгами в кармане и визами в паспорте. Кстати, деньги на поездку в Швейцарию опять дал ему его папа – горячо любимый и, безусловно, обожаемый. Но строго-настрого приказал не тратить понапрасну!
* * *
А вот и «Шереметьево – 2», и вокруг все оживленно снуют и предвкушают заграничный вояж. Отечественные туристы вперемешку с выделяющимися иностранцами представляют собой разношерстную толпу мелькающих там и сям человеческих единиц, готовых загрузиться на борт воздушного судна, что унесет их вдаль – В Европу, Америку или же вовсе в Пакистан. Это уж кто на что наработал!
Аполлинарий и Жанна благополучно прошли регистрацию на рейс Москва-Женева «Аэрофлота», сдали багаж и без приключений миновали таможню. И хоть и были уже слегка в подпиии (как уже неоднократно говорилось выше – чтобы бесстрашно летать), но никто им и слова не сказал. А все потому, что наша таможня по-настоящему толерантна и уважает панические чувства человека, охватывающие его лишь только при одном взгляде на большую крылатую железную птицу, шумно разогревающую моторы.
А аэропорте было шумно и тесно (сегодня была суббота, скоро Новый год, и многие россияне уже заранее отправлялись на рождественские каникулы поближе к шоколадным Эйфелевым башням, вкусному швейцарскому сыру или же австрийским песочным печенюшкам по пятьдесят евро за кило). Хотя хватало и иноземных подданных, которые, впрочем, тоже летели все исключительно российскими авиакомпаниями – а потому что значительно дешевле.
Хотя, нам-то какое до них дело? Пусть летят хоть на «Кукурзниках»! Нас больше интересуют наши герои, которые сразу после прохождения необходимых формальностей рванули в ближайшее кафе, где и принялись распивать пиво под сухие крекеры.
Во-первых, вкусно, во-вторых, не так дорого, как «Мартини», а в-третьих, пиво пить можно долго, и никто не поглядит на тебя волчьим взглядом, что, дескать: «Сидят здесь за столиками, ничего не берут, а только место занимают!» Словом, путем распития пива можно сэкономить не только деньги, но и отвести от себя лишнее негативное внимание.
Кстати, о деньгах. Не сказать, что Аполлинарий сейчас чувствовал себя, как Крез. Его личная финансовая пропасть все никак не спешила уменьшаться в размерах, и хотя сейчас к спасению сына подключился его отец Нил Вахтангович (который назначил нового старшего менеджера в контору Аполлинария, фактически взял ее под свой контроль и стал задействовать ее в своих новых бизнес-проектах), но денег было, как кот наплакал, и особенно с девочками по Швейцариям не покатаешься. Хотя – с самой любимой, конечно, можно. А самой любимой для Аполлинария сейчас была, несомненно, Жанна.
Со времени их разговора перед поездкой в Египет прошло всего каких-то две недели, а с Аполлинарием произошли огромные перемены.
Может, это было прощание с молодостью, а, может, просто что-то особенное на него накатило, но он стал ловить себя на мысли, что частая перемена девушек не способствует укреплению его здоровья и финансового благосостояния, и, наверное, есть смысл пока остановиться на одной – тем более, что она вытворяет в постели настоящие чудеса и во всех отношениях его вполне устраивает.
А поскольку с ним произошла такая неожиданная трансформация, он даже Полину стал воспринимать, не как свою бывшую любовницу (пусть и не очень удачную), а как чистого партнера по бизнесу, к которому он отправляется с деловыми предложениями.
– Да – так и есть! Полина – партнер, поэтому и Жанну ей показать незазорно, чтобы не думала, что я имею на Полину какие-то особенные планы! – Аполлинарий окончательно расслабился и стал думать о встрече с Полиной (безусловно, с удачным концом), как о нечто само собой разумеющемся.
В общем – так голубки и ворковали друг с другом, пока самолет, которого многие часто боятся (и совсем напрасно, кстати) уверенно не посадил их в Женеве, а оттуда их путь лежал уже непосредственно к Швейцарскому озеру и к Полине, которая, как думал Аполлинарий, еще даже и не догадывается об их приезде.
Само собой, подобраться непосредственно к вилле швейцарца у них бы ни за что не получилось, но Жанна по секрету сообщила Аполлинарию, что по утрам Полина (чтобы держать себя в идеальной форме) совершает пробежки в муниципальном парке, разбитом неподалеку, и ловить ее нужно именно там.
Это – если они хотят преподнести ей сюрприз. Если же нет – то тогда нужно просто звонить и прямо договариваться о встрече. Так что пусть Аполлинарий сам решает, как ему поступить, а она – Жанна будет рядом с ним, чтобы поддержать его в нужный момент.
Аполлинарий впал в задумчивость. С одной стороны, выскакивать, как чертик из табакерки, было дурным тоном, но с другой – вдруг Полина не захочет его даже и слышать, а если случайно столкнуться с ней лицом к лицу, то и возможности их игнорировать у нее будет не так много.
В общем – решено! Завтра они подкараулят ее в парке с утра пораньше, неожиданно выскочат из-за деревьев: «Сюрприз, сюрприз – а вот и мы!»
Вечером парочка заселилась в небольшую чистенькую швейцарскую гостиницу (аккурат напротив того самого парка), и Аполлинарий быстро отрубился. За сегодня он выпил столько пива, что им можно было с легкостью напоить половозрелого самца бегемота, измученного внезапной африканской жаждой.
Рядом с ним тихонько сопела Жанна, которая так и не смогла для себя окончательно решить, стоит ей завтра соваться к Полине, или же отправить Аполлинария одного, симулировав сильнейшее алкогольное отравление. Впрочем, утро вечера мудрее, а сейчас – только сон и еще раз сон!
Пробуждение выдалось нервным. Не успев как следует проснуться, Аполлинарий опять рванул за пивом, но вскоре вернулся в номер, недоуменно жалуясь, что, оказывается, здесь не продают алкогольные напитки до одиннадцати утра! И даже в баре в гостинице – что совсем уже безобразие! А у него так болит голова, что вот-вот взорвется, и что теперь делать – непонятно, потому что каждый шаг отдается у него в висках тупой болью.
В ответ на его стенания Жанна достала из сумки мешочек с лекарствами, которые она предусмотрительно взяла из Москвы, и щедро отсыпала ему болеутоляющих. Аполлинарий не стал жадничать и, схватив сразу три огромные капсулы, быстро кинул их в рот и завалился на кровать – чтобы правильное горизонтальное положение тела помогало голове приходить в себя.
Но времени релаксировать особо уже не было, и Жанна подняла любовника с кровати и потащила его к выходу. Она решила, что отправлять его одного чревато проблемами, и лишний надзор за ним не помешает. В конце концов, ну постоит она в сторонке, спрячется где-нибудь за деревом и будет просто наблюдать и слушать (по возможности), а после разговора с Полиной они с Аполлинарием пойдут дышать воздухом и наслаждаться живописными швейцарскими видами.
