Впрочем, полностью насладиться побоищем ему не дали – санитары всегда работали парами, и Гриша Перельман специально был приставлен к Прокопу – оттаскивать на случай подобных ЧП. Получалось у него здорово – в итоге и Тараканов почти не пострадал, и Прокоп не сильно обиделся, и Андрей остался жив.
* * *
– Да, Тараканов – сволочь! Дал же бог фамилию! А есть ведь еще и Жуков! – Андрей прохаживался возле лифта, ведущего в преисподнюю, и философствовал. – Ненавижу жуков! – его всего передернуло, – ничего нет в мире паскуднее жуков, ну разве что только тараканы и Таракановы – но они уже вообще за гранью!
Андрей вспомнил общагу. А именно, третий курс медицинского института – тогда он решил немного пожить отдельно и съехал с отцовской квартиры. Ну, прокантовался пару месяцев, и тут внезапно в его круг общения вошел недоучившийся студент, которого исключили за пьянку и общую неуспеваемость, но который, тем не менее, не спешил выезжать из общежития, а все норовил у кого-нибудь зависнуть и остаться навсегда.
Получилось так, что Павел (а студента звали именно так – он был родом из казахского города Актюбинска – ныне город Актобе, и, конечно, нужно непременно все переименовать, чтобы каждый знал, что казах – это звучит гордо) был маниакальным любителем тараканов. Как такое возможно, совершенно не понятно, но он никому не разрешал их трогать, называя своими кентами и чуть ли не братьями. Тогда же Андрей заметил у Павла склонность к маниакальным и шизофреническим состояниям, подкрепленную неумеренным потреблением водки и днем, и ночью.
Павел был тверд, он требовал и умолял, и тараканов перестали давить и шугать из угла в угол. Как следствие, они за два месяца расплодились настолько и так обнаглели, что стали бегать по комнате целыми стадами – что моментально привело к отсутствию женского пола не только в отдельно взятой тараканьей комнате, но и вообще на всем этаже.
В итоге Андрей принял волевое решение: послал Павла на три веселые буквы и заморозил тараканов заживо, уехав на зимние каникулы в Челябинск и оставив дверь в комнату открытой. Та зима была лютой (и как не полопались батареи от мороза, один только бог знает), но факт – после атаки пургой и стужей ни один таракан до самого конца проживания Андрея в общаге так и не решился больше заглянуть в его комнату.
Вместе с тараканами неожиданно пропал и Павел, и Андрей часто думал – может, он был их крестным папой и ушел за ними в неведомые дали, откуда не возвращаются.
Кстати, Павел отличался еще и неуемной страстью во время пьянки поедать живьем граненые стаканы, тем самым полностью опустошая студенческие запасы посуды. В итоге ему было поставлено на вид и строго-настрого запрещено даже прикасаться к стаканам под угрозой побития одновременно всеми проживающими.
Так что, вполне вероятно, он ушел от недостатка стекла в организме, а Андрей до сих пор с содроганием вспоминал жуткий скрежет толстого откусываемого стекла и потом характерный жевательный звук, от которого стыла кровь в жилах. Что сказать, зрелище не для слабонервных – но в любом случае лучше, чем нагло пробегающий мимо таракан.
– Или жук! И откуда ты взялся в такой холод, сволота? – вдруг из-под лифтовой двери высунулась рыжая морда громадного жука, и Андрей с размаху придавил его тяжелым защитным сапогом. Мимо! Жук с ехидным видом растопырил крылья, прокричал что-то там на своем жучином языке и лихо полетел вдоль коридора, разбрасывая экскременты подобно «кукурузнику», орошающему виноградные плантации на Сицилии.
– Тварь! – Андрей в сердцах стукнул себя ладонью по лбу. Кевлар упруго спружинил, так что голова Андрея осталась в целостности и сохранности (зато ладони досталось за двоих). – Вот-вот, жуки они именно такие – только гадить способны! Но где же Онуфрий с бойцом?
Андрей хотел было сесть на корточки, но потом решил, что без посторонней помощи на ноги уже не встанет. Делать нечего – чтобы убить время, нужно перекурить!
Щелк! Одноразовая зажигалка выстрелила искрой, но пламя так и не появилось.
– Опять газ кончился! Да что ж это такое – хватает всего на пару дней! – Андрей в бешенстве зарядил зажигалкой прямо в морду Дикого Агафона, и от него откололся кусочек краски – прямо с носа – как будто расковыряли огромный прыщ! Дикий Агафон вмиг сделался еще страшнее прежнего, и Андрея передернуло:
– Закрашу тебя ночью краской! – он погрозил портрету кулаком и собирался громко выругаться, но тут на лестнице, ведущей сверху, послышались разнобойные шаги – Онуфрий и новое перспективное пополнение санитарского корпуса спешили на задание.
* * *
– Вас только за смертью посылать! – Андрей грозно зыркнул на Онуфрия, – спецсредства взяли?
– Андрюша, прошу тебя, не будь ты с Нею так фамильярен! – в голосе Онуфрия сквозила мольба, – тем более, перед подвалом! Кто знает, что нас там ждет!
– Ладно, ладно! Ты главное, не зевай, если что – шокером и дубьем охаживай! Волк не выдаст, свинья не съест!
– Бог, бог не выдаст, Андрюша! – в горле Онуфрия что-то забулькало, – ох, не гневи господа всуе!
– Пошли! – Андрей захлопнул забрало шлема и нажал на кнопку вызова лифта, – в добрый путь!
Лифт с Андреем и санитарами с жутким скрипом медленно спустился на десять метров вниз и застыл на минус первом этаже. Андрей провернул тяжелые железные болты, приподнял крышку и открыл «Смотровую щель» (в свое время снятое с танка Т-72 устройство переднего обзора, через которую водитель-механик в ранних модификациях боевой машины осматривал окрестности). «Щель» была намертво вварена в дверь лифта, а ее пуленепробиваемое стекло гарантированно спасало медицинский персонал от внезапных атак душевнобольных.
– Ну, что там? – подал голос молодой санитар. В тишине его вопрос прозвучал, как замогильный глас из склепа. Атмосфера предполагала. Посреди лифтовой камеры стояла клеть – сейчас открытая, но готовая в случае опасности немедленно принять в свое чрево страждущих спасения. На потолке помаргивала тусклым мертвенно-голубым светом одинокая лампочка, свисавшая на электрических проводах, тени от нее разбегались в разные стороны – причудливо и устрашающе.
Андрей подумал, что, наверное, именно так должен выглядеть предбанник чистилища, предназначенный нагонять страха – чтоб зуб на зуб не попадал от жути.
– Черт бы побрал этих недоносков-строителей! – Андрей по привычке яростно заскрипел зубами, – говорили им, намекали, просили, требовали – обеспечьте в лифте нормальную человеческую освещенность! А они! Типа, да, да, насяльника, все сделаем, только позже – сначала основной фронт работ освоим, а уж потом! А в итоге так и ушли, и не сделали ничего – скотобаза!
– Акакий! – Андрей отлип от смотровой щели и дернул за рукав молодого санитара, – да, не дрейфь ты, это только минус первый, здесь с нами по определению ничего страшного случиться не должно! Посмотри лучше, я что-то в непонятках! Вроде, ни одного психа не просматривается на горизонте! Как ты думаешь, почему они сегодня такие ленивые?
