Он спокойно доел свой ужин, выпил кофе, поднялся, помахал всем ручкой и отправился к себе – слушать Семена ему уже порядком надоело, а за Варю он не отвечал. Она девушка самостоятельная, везде и всюду выпячивает свой характер, и если хочет зависнуть со старшекурсниками – это ее воля. Он же просто постарается как можно детальнее пересмотреть сегодняшний вечер, чтобы очиститься от эмоций.
В холле общежития Кирилл нос к ному столкнулся с Сиреной – девушка выходила из квартиры. Они поздоровались, и Сирена вдруг подхватила Кирилла под локоть и повела на диваны. Кирилл не сопротивлялся – все-таки игривое общение Вари с Семеном оставило в его душе привкус разочарования, так что, вероятно, и он вправе предпринять ответные действия.
Сирена и Кирилл сели совсем рядом – диван Сирены был по соседству с Кирилловым, и каждый из них находился под защитой своего цвета, но одновременно они могли при желании соприкасаться. Кирилл чувствовал, что ему нужно выговориться, а Сирена не станет его отшивать. Кроме того, между ними действовало негласное правило – не практиковать магию друг на друге.
– Мне кажется, ты слегка не в себе! – Сирена не отличалась лишней деликатностью, – и еще мне кажется, это связано с девушкой, и еще мне кажется, что я даже знаю, с какой!
– Да, уж! – Кирилл невольно рассмеялся, – как обезопасить личную жизнь, если кругом одни ясновидящие!
– Это точно! – Сирена, словно забывшись, положила руку Кириллу на колено, а потом неспешно отдернула. – Ой! Извини, прости! Ты ведь хранишь целомудренность! Правда?
Кирилл не знал, как реагировать. Наверное, ему стоит обратить все в шутку! Особенно с Сиреной. И он засмеялся.
– Молодец! – Сирена усерьезнилась, – совсем не такой лапоть, каким был в сентябре! Поэтому дам тебе дружеский совет – присмотрись повнимательнее к энергообмену, свойственному девушкам, и поймешь мотивы их поведения.
Усек? А завтра расскажешь, что ты увидел, в более тесной обстановке, – если захочешь, конечно! Но не буду тебя задерживать! – Сирена быстро поднялась и ушла. А Кирилл остался – опасаясь, что вот-вот взорвется от ее чувственного напора.
* * *
– Доброе утро! – Щербень радушно поздоровался с Кириллом, когда тот вошел к нему в кабинет. За прошедшую неделю на Кирилла оформили соответствующий допуск, и теперь он мог свободно перемещаться по зданию МИД без сопровождающего – конечно, за исключением специальных секций.
– Готов к труду и обороне? – Павел Иванович, как и в прошлый раз, выглядел подтянуто и энергично.
Кирилл утвердительно кивнул.
– Тогда вот тебе задание! – Щербань достал из внутреннего кармана почтовый конверт и передел Кириллу. – Здесь несколько интересных фотографий, ты, я уверен, никого не знаешь, но мне бы хотелось, чтобы ты рассказал максимум из того, что сможешь увидеть. Справишься?
– Попробую! – Кирилл неуверенно пожал плечами, – я, правда, никогда ничем подобным не занимался!
– Ну и что! Как говорят твои преподаватели: свободное сознание, ясный взгляд, чувство пространства и настройка! И все обязательно получится. Забирай конверт, наливай кофе или чай, бери плюшки и отправляйся в «Потайную комнату», – Павел Иванович отодвинул штору, закрывавшую четверть стены (за ней оказалась дверь, ведущая в соседнее помещение), – там тебе никто мешать не будет. Можешь спать, можешь медитировать, можешь думать, но к концу дня обязан дать ответ. И, кстати, если проголодаешься, покажу тебе, где столовая. Цены у нас божеские – и меню на уровне! Всё, давай работай!
Кирилл подождал, пока закипит чайник, заварил себе душистого «Майского», взял парочку кексов и осторожно вошел в «Потайную комнату».
– Ух, ты! – он не смог сдержать громкого возгласа, – комната оказалась точь– в-точь залом послеобеденной дремы где-нибудь во дворце индийского магараджи.
Мебели здесь почти не было – только низенький кофейный столик в самом центре роскошного длинноворсного ковра, на котором в беспорядке были раскиданы вышитые бисером подушки разных размеров. По стене напротив двери шла длинная надпись арабской вязью, Кирилл внимательно всмотрелся в нее и, прежде чем ступить на ковер, решил снять обувь. Потом немного подумал и снял еще носки. Неважно, что они чистые – ступать по такой красоте в носках – кощунство.
Ощущать голыми ступнями ковер было верхом наслаждения. Мягкий и теплый – как будто зарываешь ноги в напитанный солнцем и океанской синью песок – словом, блаженство. Кирилл поставил кружку с чаем и тарелку с кексами на столик, а сам сел рядом, скрестив ноги и подложив под спину пару подушек.
– Знаешь арабский? – сзади прозвучал голос Павла Ивановича.
– Нет!
– А как догадался, что нужно обязательно снять носки? C обувью-то ясно – вряд ли у кого поднимется рука (вернее, нога) пройтись по такому чуду в грязных валенках или кирзовых сапогах!
– Не знаю, Павел Иванович, просто посмотрел на надпись и решил, что без носков будет лучше!
– Правильно решил! Кстати, там написано: «Уважаешь себя, уважай и других, что потратили часть своей жизни на этот чудесный ковер! Да не осквернят его ноги, недостойные нагой ласки!» Слегка вычурно и витиевато, но восток, как ты понимаешь, дело тонкое, зато в искусстве изготовления ковров – впереди планеты всей! И знают толк в лошадях и в женской красоте! – Щербань весело хохотнул, глядя на смутившегося Кирилла. – Всё! Оставляю тебя наедине, и когда захочешь обедать, дай знак!
– Спасибо! – Кирилл подождал, пока за его куратором закроется дверь, и выложил фотографии на стол. Потом немного подумал, достал ручку и блокнот – могут пригодиться, чтобы лишний раз не нагружать память.
В комнате установилась полная тишина – помещение было отлично изолировано. Снаружи не доносилось ни звука, стеклопакеты отсекали все посторонние шумы. Где-то наверху очень тихо шелестел кондиционер, было комфортно. Оттуда же с потолка струился слабый рассеянный свет, создававший атмосферу уюта и даже некой таинственности.
– Прямо «Тысяча и одна ночь»! – Кирилл восторженно покрутил головой и сделал большой глоток уже подостывшего чая, – вкусно! И даже плюшек не хочется!
– Итак, что мы имеем? – перед ним лежало восемь фотографий стандартного размера десять на пятнадцать. И ни одной официальной – некоторые лица были выхвачены из людской толпы, на некоторых – люди, сидящие за столиками в ресторанах и кафе, один человек выходил из автомобиля, а еще один приветливо махал рукой с невысокой трибуны.
Первое, на что обратил внимание Кирилл, все персонажи не относятся к славянской национальности. Скорее всего – американцы с характерными англосаксонскими лицами. Плюс окружение – номера автомобилей, пейзажи, одежда, рекламные вывески.
«Американцы!» – записал он в блокноте, автоматически настраиваясь на всю изучаемую группу сразу. И тут же внес поправку – двое или трое европейцев, нужно уточнить!
– Ты как предпочитаешь начинать, по порядку, или как бог на душу положит? – разговаривать с самим собой уже вошло у Кирилла в привычку, – иногда коротать вечера в одиночестве в общаге было тоскливо, так что приходилось себя развлекать.
