– МГТУ им. Н.Э. Баумана!
– Ага! Т. е. ты, Раевский (ничего, что я с тобой на ты?), только что подтвердил, что незаконно, обманом поступил в лучший ВУЗ страны и занимаешь бюджетное место более талантливого человека – и даже не краснеешь?
– Я уверен, что занимаю свое место!
– Интересно, а как воспримут родители, если выяснится, что их сын – преступник?
– Я – не преступник! – Кирилл понимал, что Лилипут прощупывает его, пытается понять, куда нужно посильнее ударить и что сказать, чтобы вызвать взрыв. Свифт не торопится – он действует эффективно.
– Не преступник! Хорошо! Просто отлично! Ты – молодец! Твой апломб непередаваем, в нем нет ни тени сомнения, что, конечно, присуще только хроническим пациентам психушек. Разве не так?
– Вы ошибаетесь!
– Вот уж вряд ли! Дело в том, мой даунито-хромосом, что я читал твое подробное досье, и там черным по белому сказано – у тебя врожденный аутизм, асоциальное поведение, и поэтому тебя следует всегда и везде держать в наморднике и водить на поводке! Кстати, твои мама с папой знают, что ты отвязался?
– Поводок и намордник мне не нужны! – Кирилл тщательно формулировал слова, – люди в них не нуждаются!
– Так то ж люди! – Лилипут театрально вскинул руки к лицу, изображая ужас, – а ты же не человек! В лучшем случае, животное!
Кирилл решил промолчать и правильно сделал. Тишина затянулась минуты на три. Лилипут ходил по рядам и, вероятно, дожидался реакции Кирилла – но так и не дождался! В итоге он сел за стол и принялся собирать портфель:
– Экзамен окончен! Можете убираться к чертям собачьим!
Дважды никого просить не пришлось.
* * *
– Вы как хотите, а я немедленно иду в деканат писать жалобу! Это форменное свинство – так просто Лилипуту спускать нельзя! – пока они шли к себе на этаж, Катерина не переставала митинговать. Все были подавлены, кажется, один только Кирилл чувствовал себя более-менее сносно. Обвинения в «животном происхождении» со стороны Свифта он воспринял со смехом и сейчас пытался растормошить Варю, которая после экзамена сгорбилась и поникала.
В холле общежития их поджидал Толмачев.
– Георгий Сергеевич! – увидев его, Катерина немедленно выпалила все, что накопила, – это по-настоящему ужасно! Свифт – это просто какое-то кощунство над преподавателями, уважаемыми людьми! Вы себе не представляете, что он такое сейчас вытворял!
– Что ж, не представляю? Еще как! – Толкачев неожиданно ласково взглянул на Катю, – видите ли, я все время присутствовал вместе с вами на экзамене. Ну, как присутствовал – наблюдал за действом через видеокамеру. Кстати, отлично видно! И слышно тоже!
– Вы? – Катерина отпрянула, а Вадик, стоявший рядом, побагровел. – Значит..! – девушка прикусила губу и мгновенно сдулась.
– Это значит, вам было дано отличное представление, суть которого и правильную манеру поведения смогли разгадать и выбрать не все! Кто вам обещал, что вас не будут бить ниже пояса? – Толкачев возвысил голос. – Мы прилагаем все силы, чтобы подготовить вас к экстремальным ситуациям, научить действовать отстраненно и целенаправленно, а вы вспыхиваете, как порох, при первой же глупости, которую про вас сказали! Поразительное чувство собственной значимости и неумение держать себя в руках! Кажется, вы зря проучились весь первый курс! Особенно, Катя, ты – и ты, Вадим! Чуть не сорвали экзамен, чуть не устроили мордобой! Позорище! Стыдно за вас!
Толкачев гневно смотрел на Катю, а та начала негромко всхлипывать и вздрагивать плечами.
– Хорошо! Хорошо! Всем предлагаю успокоиться! – Георгий Сергеевич вновь улыбнулся, – рассаживайтесь по своим местам. Время плакать еще не пришло, а вот выводы вы должны сделать. Особенно принимая во внимание, что лично я несколько раз говорил вам, что экзамен по «Борьбе с искушениями» будет непростым!
Итак, результаты экзаменов. Овечкина и Олейников по тройке – радуйтесь, что я принял решение не рубить с плеча, а то бы катились уже скорым поездом домой! Гули, Мишина, Селезнева и Демченко – по четверке, хватило ума просто молчать и не поддаваться на провокации. А эмоциональное состояние – да плевать на него, если оно позволяет не наделать ошибок!
Один только Раевский получил «пять» – я видел его в момент разговора со Свифтом – полная отстраненность, задержка с ответами и выбор наиболее эффективной тактики поведения. Всё – на сегодня разговор закончен!
– И кстати! – Толкачев уже тронулся к выходу, но остановился, – если у кого– то есть желание написать заявление об уходе, милости просим! Насильно никого не задерживаем, но помните – восстановление в должности студента у нас не предусмотрено!
* * *
– Какой ужас! – Варя мрачно смотрела на аппетитный клюквенный рулет. – У меня до сих пор стоит перед глазами Лилипут, а ощущение – будто он меня принародно раздел и изнасиловал!
– Зря ты так! – Кирилл забрал у Вари ни в чем неповинный рулет и отставил в сторону, – еда не виновата! Сейчас насмотришь, потом будешь три дня маяться животом, особенно принимая во внимание концентрированность твоего взгляда. – Расслабься, все уже закончилось!
– Ага – как же! А знаешь ли ты, бесчувственное животное, что я целых полчаса простояла в душе, пытаясь смыть омерзение, но так и не смогла! – Варя швырнула вилку на стол (грохот получился изрядным) и резко вскочила на ноги. Постояла секунд тридцать и опять села. Потом отняла у Кирилла рулет и принялась вяло в нем ковыряться.
– Наверное, мне не стоит тебе говорить, что любая душевная болячка лечится пересмотром. Я ведь не профессор! – Кирилл нисколько не обиделся на Варин выпад. – Однако допускать сильнейший эмоциональный провал – грубая ошибка! В этом ты не станешь со мной спорить? Да, если ты готова принять мою помощь, я, в свою очередь, готов тебе ее оказать! И вообще – помочь всем, поскольку не запал на Лилипута так серьезно! Так что?
– Да! – Варя рявкнула, как тигрица, – помоги!
– Ну, вот и славненько! Вот и договорились!
* * *
– Надеюсь, в этом году неприятные сюрпризы закончились? – Катя явилась на экзамен по «Введению в специальность» самой последней, (Кирилл уже стал сомневаться, что она сможет пересилить себя и вновь влиться в учебный процесс). Хорошо, что он ошибался! Девушка была бледной, чувствовалось – сил в ней почти не осталось – но все-таки она смогла переступить свою гордость! А в деле избавления от чувства собственной значимости это очень важно!
Катя села за парту и задумчиво уставилась в одну точку. Ее никто не тревожил – точно так же, как и Вадима, который выглядел немногим лучше. Впрочем, поскольку он был все-таки парнем и менее чувствительным, чем представительницы прекрасного пола, то перенес трепку от Лилипута и Толкачева намного спокойнее. Единственно, время от времени скрипел зубами при упоминании о том и другом.
– Здравствуйте! – ОА с широкой улыбкой вошел в класс. – Говорят, у нас сегодня экзамен, поэтому всем нужно быть серьезными! В том числе и мне! Впрочем, – тут он громко рассмеялся, – прерогатива преподавателя в том и состоит, что он может чувствовать себя раскованно!
