Какая там экономия! Я начала вязать ее, потому что в шкафу валялись остатки ниток, да. Но ведь не все из них сочетались! Да и цветов было маловато. И чтобы кофта получилась суперской, мне понадобилось докупить еще с десятка два мотков. Сейчас, конечно, в моем шкафу остатков ниток еще больше, и я подумываю связать плед.
— Не из экономии, — ответила я.
— А почему же? — Ее прозрачно-голубые глаза проницательно глядели на меня.
— Хотелось создать что-то особенное, — сказала я.
Старушка довольно кивнула:
— Ну а я создаю этот сад. Да. — Она хлопнула в ладоши, и в руках ее возникла пара рабочих перчаток. — Лови.
Миша поймал перчатки. А если бы ей понадобились не перчатки, а, скажем, новое вечернее платье, оно бы тоже — раз и появилось?
Я присела на деревянную скамейку недалеко от кустов малины, под старой яблоней. А Миша и его бабушка взялись каждый за свой ряд.
— А прадед уже там? — спросила старушка.
— Не знаю, — ответил Миша.
— Я не видела, — сказала я.
— Естественно, не видела, — улыбнулась старушка. — Но, может, слышала?
— Что слышала? — не поняла я.
— Контрабас, — сказала старушка.
— Я на нем… попробовала играть, — призналась я, — но меня смычок побил.
— О, дорогая, он никому не позволяет притрагиваться к контрабасу! — Старушка выпрямилась и посмотрела на меня сквозь ветки кустов. — Я однажды вытерла с него пыль, так что было! Вредный старикан!
— Старикан? — Я ничего не понимала. Но вспомнила, как Далия пообещала воздуху купить новый смычок.
— Миша, — сказала старушка укоризненно, — ты что, ничего девочке не объяснил?
Мишина темная голова возникла из-за веток.
— Я не хотел пугать заранее.
Нет, Миша, похоже, считает меня самым пугливым созданием на свете! Ну ладно, визжу я при виде пауков. И даже паучков. Их, кстати, в малине должно водиться предостаточно. Хорошо, что мне не приходится соваться в эти дебри.
— Тебя побил не смычок, — сказал мне Миша. — А прадедушка. Он привидение.
— Да? И он… оно… живет тут… то есть где?
— Будет он здесь жить, как же! Он и при жизни-то все время норовил сбежать от семьи, — с сожалением сказала старушка. — Он прилетает на семейные праздники поиграть в оркестре. А где его носит остальное время — никому не известно. Думаю, он наслаждается своими возможностями.
— Так в вашей семье все… потом становятся привидениями? — спросила я.
— Разумеется, нет! Только такие неугомонные люди, как мой папа!
Тут я вспомнила, как Далия разговаривала с привидением, и спросила:
— А привидения… они когда разговаривают, это как такое ву-у, ву-у, — изобразила я подвывания.
Миша засмеялся:
— Для людей — да.
— А для ведьм? Они же их как-то понимают?
— Ну да, — сказал Миша. — И понимают, и видят. С помощью ока.
— С помощью чего?
— Перстень такой, — отозвалась старушка. — Гляделка.
— Как интересно, — сказала я. — И я могу увидеть?
— Ты не ведьма, — сказал Миша.
Эх. Жаль. Видеть и слышать всякие волшебные вещи! Невероятно!
— А что можно увидеть, например? — полюбопытствовала я. — Ну, кроме привидений?
— Кроме привидений, — усмехнулась старушка и ответила непонятно: — Мир.
Мир. Хм. Как это понять? Мир все видят. Наверное, гляделка вроде лупы помогает увидеть мелочи, которые люди не замечают.
Издалека, со стороны озера, донеслись веселые крики, визг и смех.
— О, — бабуля обернулась на шум, — уже играют в плюшки! Значит, все дамы уже прибыли.
— В плюшки? — повторила я.
— Ну да, — кивнула старушка, — кто дальше забросит в озеро плюшку. Но! Без рук! Магией взгляда!
— Как интересно! — воскликнула я и сказала Мише: — Пойдем посмотрим!
— Идите-идите, — отозвалась бабуля. — Ох, я в молодости тоже любила играть в плюшки. Всегда выигрывала, между прочим.
— А сейчас — не любите?
— Сейчас, детка, — сказала она, — я взглядом могу заслать плюшку на Луну. А это уже неинтересно.
Нет, она же образно про Луну, да?
Мы с Мишей поспешили к озеру. Издалека виднелись группки цветных платьев, на берегу, у самой воды.
Мы подошли ближе. Играли дамы самого разного возраста: и старушки вроде Мишиной бабули, и женщины средних лет, и мои ровесницы, были даже две девочки дошкольного возраста.
— Нечестно, Лаванда! — крикнула шатенка чуть старше меня. — Мы же видим футбольный мяч!
— И ногу! — сказала другая девушка.
Все захохотали. Мяч? Где? Сколько ни всматривалась, мяча я не увидела.
У Миши зазвонил мобильный. Он взял трубку, подакал туда и сказал мне:
— Папа просит проследить за парковкой машин. Ты развлекайся. Игра и правда веселая.
— Хорошо.
Миша поспешил к дому, а я приблизилась к играющим.
Недалеко от диванов и пуфов, в паре метров от воды, теперь стоял столик, а на нем — большое блюдо с горой плюшек.
Дамы одна за другой подходили к столику, пристально глядели на верхнюю плюшку, и она вдруг — бац! — взмывала в воздух и летела над озером. Хотя иногда шлепалась в траву, даже не достигнув воды.
У одной дамы плюшка долго выписывала узоры в воздухе, пока очень плавно не приземлилась на шляпку другой дамы. Та завопила:
— Ты нарочно, Стрелиция!
Стрелиция! Одна из жен Мишиных братьев. Высокая блондинка в темно-зеленом трикотажном платье.
— Вовсе не нарочно, — ответила Стрелиция. — Это плюшка бракованная! Не идеально круглая!
— Все плюшки одинаковые, — безапелляционно заявила Далия, сидевшая в одном из кресел. — Жан-Натаниэль измерял их циркулем.
К столику подошла толстая дама в черном платье, черных кружевных перчатках и ярко-розовом газовом шарфе. Может, это тетя Орхидея, которая любит одеваться в черное? И точно, несколько голосов ей крикнули:
— Орхидея, нет, не бросай!
— Но я хочу тоже, — обиженно сказала дама и уставилась на плюшку.
Все остальные отпрянули в разные стороны. Я тоже отступила на несколько шагов, хотя стояла достаточно далеко. Хотя для чего достаточно?
Несколько плюшек поднялись вверх и вдруг — взорвались! Но крошки не разлетелись в стороны, а остались висеть в воздухе странным облаком, похожим на рой крупных снежных хлопьев.
— А вы боялись! — торжественно сказала Орхидея.
