— Через две! — крикнул Николай. Правой рукой он махал нам, левой обнимал Орхидею.
Таксист хотел подъехать к главному крыльцу аэропорта, но Денис велел ехать дальше. Мы помчались в окружную вдоль забора, въехали в небольшие распахнутые железные воротца, а потом проследовали по пустынному краю взлетного поля к черному самолету Ганса.
Таксист был удивлен и этим маршрутом, и цветом самолета. Он решил, что мы важные послы другой страны. Спросил, какой. Я перевела вопрос Денису и Мише.
— Скажи, что мы с Луны свалились, — ответил Денис, расплачиваясь с таксистом.
Я сообщила шоферу, что это секрет.
Он уважительно и слегка напуганно качнул головой, а когда мы вышли, развернул мини-вэн суетливо и неуклюже, так, что взвизгнули колеса, и укатил на всей скорости прочь с аэродрома.
Денис нервно взглянул на самолет, глубоко вздохнул, будто собираясь с силами. Мне стало его жалко, и я предложила:
— Хочешь пофигенции?
— Она запрещена, — замялся он.
Я пожала плечами и пошла вперед. Он догнал меня:
— Ты угощаешь или уже передумала?
Нас приветствовала улыбающаяся Фиалка в своей черной с костями треуголке. Помогла нести сумки и что-то там игриво нашептывала всю дорогу Денису.
Как-то так получилось, что Миша сел с Мелиссой, при этом уступив ей место у окна, а я уселась тоже у окошка, но у другого борта. Я ожидала, что Денис сядет со мной рядом, но он устроился отдельно от всех, надел наушники, подсоединил их к своему телефону и достал ручку и блокнот. Кота он спустил с рук на соседнее со своим кресло, и тот сидел там и вертел рыжей головой по сторонам, навострив уши.
Из динамиков раздался голос Ганса. Он поприветствовал нас, сказал, что рад снова нас видеть на борту самолета — голос при этом у него был совсем не радостный — и что у компании «ПлювГанса» новое правило для пассажиров: «Запрещается вмешиваться в ремонтные работы, и вообще втаскивать капитана в салон, если не просят». И добавил после паузы:
— …а также оставлять за бортом ящики с инструментами.
После чего пожелал нам «Приятного и трезвого полета».
Мелисса о чем-то живо говорила Мише, а также часто дергала его за руку, показывала пальцем в иллюминатор и ворковала восхищенным голосом. Как будто она впервые летит в самолете! Сколько в ней притворства! Миша поддакивал ей и иногда бросал на меня виноватые взгляды.
Я отвернулась и смотрела в окно. На взгляды Миши мне было начихать. А вот то, что Денис сел отдельно и занимался работой, мне не нравилось. Я оглянулась: он еще и свои митриловые очки надел, слушал и ухмылялся довольно. Вот что значит капля пофигенции на язык — нарушать Денис решил по минимуму. Но все же зря я предложила зелье — так бы сидел рядом со мной и от страха за руку держался.
Да ну его. От огорчения я заснула. Проснулась, когда Фиалка раздавала всем обед. Она поставила на столик перед Мишей и Мелиссой две большие плоские тарелки с затейливыми салатами в жареных сырных корзиночках и еще с чем-то разноцветным, типа риса с овощами.
Сколько я помню, Миша предпочитал что-нибудь простое и где мяса побольше. Похоже, обед заказала Мелисса.
Фиалка повернулась ко мне, и я спросила, можно ли пирог с капустой — ага, вот такие у меня неблагородные вкусы. Миша с завистью оглянулся на тарелку с дымящимся куском пирога, которую подала мне стюардесса.
Ну, раз уж тут волшебство, то заказывать, так заказывать, что в голову взбредет.
— Еще клубники, — сказала я. — И чай, какой-нибудь фруктовый.
Едва я откусила пирога, как ко мне, с тарелкой в руке, подсел Денис. Спросил:
— Можно?
— Угу, — прочавкала я.
На его тарелке была котлета и картофельное пюре. Я оглянулась. Кот сидел на столике у того кресла, где раньше сидел Денис, и ел из глубокой миски какой-то супчик.
— Над чем работал? — спросила я Дениса с вежливой заинтересованностью. Хотя не заслуживает он моей вежливости. Оставил меня одну, тогда как в соседнем ряду — мой бывший жених со своей новой невестой, то есть тоже бывшей, но которая, похоже, нацелена стать будущей.
— Обдумывал показания Мелиссы, — тихо сказал он.
— Ты посадишь Мелиссу в тюрьму? — сказала я немного громче, чем было необходимо.
Эффект был достигнут. Мелисса при этих словах так вздрогнула, что уронила салатный лист с вилки.
Денис усмехнулся, сказал обычным, не приглушенным тоном:
— Все довольно запутанно.
Мелисса вытянула шею, прислушиваясь. Миша уплетал рис.
Денис стал есть котлету.
Я проговорила вполголоса:
— Потому что замешана Далия?
Он поглядел на меня внимательно:
— Откуда ты знаешь?
Ой.
— Догадалась, — сказала я.
— Мм-м, — он продолжил обед… — ты невероятно догадливая.
Я не стала говорить: «спасибо за комплимент», потому что произнесен был этот комплимент странным тоном, таким тоном говорят: «Ну и пройдоха ты».
Вместо «спасибо» я хотела спросить, неужели он пошлет Мелиссу и Далию в Сибирь, но тут подошла Фиалка и подала Бондину самолетную телефонную трубку-палочку.
— Это вас, Денис, — обольстительно улыбнулась Фиалка и удалилась, цокая высоченными каблуками. Цокая? Я выглянула в проход — ковер остался на полу. Да, пожалуй, ведьмы и что похлеще умеют, чем цокать каблуками по ворсистой дорожке.
Денис говорил в смоляную глянцевую трубку:
— …Аж целый вагон?! Да не насмехаюсь я. — Но в глазах его плясали веселые искры.
Над кем он там не насмехается? Это опять Жасмин звонит?
— Да я полон почтения, — сказал Денис. — Уже звоню… Хорошо, не скажу… Это правильно… А тебе не кажется, что она не очень подходит для этой работы?.. Забрал бы ты ее в свой департамент… Но еще ведь не родственники? Да что ты! Ну, хотя бы на то время, пока думаешь… Ладно, пока.
Да что там за тайны? Кому и чего не скажет?
Он нажал на кнопку, отключил связь. Стал набирать номер, взглянул на чашку с клубникой на столе, спросил:
— Можно?
Я кивнула. Он съел ягоду, потом сказал в трубку елейным голосом:
— Жасмин? Здравствуй, солнце мое.
Чего-о?
А он продолжал тем же тоном:
— Что не звонишь, не докладываешься?.. Ах, некогда? — Потом спросил сурово: — А чем занята?.. Нет, сейчас… А именно?.. Всех? — Он послушал, потом сказал: — Да, я знаю… Нет, шабаши разрешены… Джинны?!. Хм. Джинны нет… А у меня на нее еще одно обвинение. Так что вези обратно. Нет. Всех… Твой рапорт уже уничтожен. — Он отключил трубку.
